потеряет силу. Однако более правдоподобно, что я сам с собой разделаюсь.
Знаешь, я по сути дела гуманный человек. Неуравновешенный, конечно, но
никто не может иметь за это на меня зла. Но - гуманный. Я скорее застрелю
себя из этого пистолета, чем тебя. Ведь это же я страдаю. Не пора ли
покончить со страданием?
- заметил Бордман. - И все-таки ты жив. Весь свой опыт ты направил на то,
чтобы выжить.
человек против лабиринта. Зато теперь, если я покончу с собой, я разрушу
твои планы. Пошлю человечество по ветру. Я необходим, говоришь ты? Так
разве найдется лучший способ расплатиться с людьми за мою боль.
позволили мне тихонько ускользнуть, грязному, вонючему, нечистому. И
теперь пришло освобождение. Это не самоубийство, нет. Это - месть.
ствол к своей груди. Только нажать спуск. Он обвел глазами их лица.
Четверо солдат казались равнодушными. Раулинс, вроде бы, все еще пребывал
в шоке. И только Бордман был явно испуган и озабочен.
нашему молодому другу... Платой за ложь служит смерть. Но нет.. Это бы все
испортило. Ты останешься жить, Чарльз. Ты вернешься на Землю и будешь
вынужден признать, что этот несносный человек все-таки выскользнул у тебя
из рук. Надо же, какое пятно на твоей карьере! Неудача важнейшей из твоих
миссий! Вот именно. Такова моя воля. Я лягу костьми и можешь забирать то,
что от меня останется.
выстрелил. Убрал палец со спуска и презрительно кинул оружие в сторону
Бордмана. Пистолет упал у самых ног старика.
надо было выбраться из лабиринта, что наткнулось на многие трудности. Даже
для Мюллера, их проводника, это казалось трудным заданием. Как они и
предполагали, их поджидали иные ловушки, чем те, которые они преодолевали
при пути внутрь. Мюллер осторожно провел и через зону "Е": дальше в зоне
"Ф", они уже сами неплохо справлялись.
Раулинс не переставал опасаться, что Мюллер ни с того, ни с сего бросится
в один из смертоносных силков. Но Мюллер - не в меньшей степени, чем все
остальные - явно хотел выбраться отсюда целым и невредимым. И Бордман,
странное дело, словно бы знал это. Он хоть и не спускал с Мюллера глаз, но
предоставил ему полную свободу.
почти не разговаривающих друг с другом на пути из лабиринта. Он был
уверен, что карьере его пришел конец. Он рисковал жизнью людей,
успешностью миссии. И все же, полагал он, когда человек должен восстать
против того, что ему кажется неверным, он сделал это.
чувство, что он поступил наивно, романтично, глупо. Он не мог смотреть в
глаза Бордману. Неоднократно задумывался, не лучше ли принять смерть в
одной из губительных ловушек лабиринта, но и это, как он в конце концов
решил, было б наивным, романтичным глупым.
освободившийся теперь от сомнений, размеренно идет первым. И раз за разом
ломал голову, почему Мюллер отдал пистолет.
лагерь на одной из не особо безопасных площадей с наружной сторон зоны
"Г".
смотреть мне прямо в глаза?
сердиться на тебя?
делает все, о чем мы попросим. Только это засчитывается.
этот пистолет..
его чести, к тому чувству, которое надо было воскресить в нем. Именно это
ты и сделал. Послушай: я - грязный наемник грязного и аморального
общества, верно? Я - живое доказательство наихудших мнений Мюллера о
человечестве. Захотел бы Мюллер помочь стае волков? а ты - молодой и
невинный, полный иллюзий и мечтаний. Живое напоминание о том человечестве,
которому он служил, пока не начал одолевать его цинизм. Своим нелепым
способом ты пытаешься поступить морально в мире, в котором нет морали, ни
других заслуживающих уважения качеств. Ты олицетворяешь собой сострадание,
любовь к ближнему, благородные порывы во имя того, что порядочно. Ты
демонстрируешь Мюллеру, что человечество еще не безнадежно. Понял?
Наперекор мне ты суешь ему в руки оружие, чтобы он стал хозяином ситуации.
Он же мог сделать самую естественную вещь: испепелить нас. Мог сделать
вещь менее очевидную: уничтожить себя. Но мог также равняться на тебя, мог
своим щедрым жестом ответить на твой, решиться на самостоятельный
поступок, поддаться проснувшемуся в нем чувству морального превосходства.
Так он и поступил. А ты оказался орудием, с помощью которого мы этого
добились.
бы ты даже это предусмотрел... спровоцировал меня, чтобы я дал ему
пистолет. Знал, что...
запланировать такого оборота дела. Это ты сейчас, когда все уже случилось,
пытаешься приписать себе заслугу... Но я видел тебя в тот момент, когда я
кинул ему пистолет. На твоем лице были гнев и страх. Ты вовсе не был
уверен в его поступках. Лишь теперь, когда все удачно кончилось, ты можешь
утверждать, что события развивались в соответствии с твоим планом. Я это
знаю. Я могу читать в тебе, как в открытой книге, Чарльз.
Переправляясь к выходу, они продолжали сохранять крайнюю осторожность, но
ловушек им попадалось уже немного, и не было никакой серьезной опасности.
Они быстро добрались до корабля.
Мюллер согласился, что это вытекает из его состояния и не высказал
никакого раздражения. Он держался замкнуто, уравновешенно, спокойно. Порой
усмехался иронически, а из глаз его не исчезало выражение своего
превосходства. Однако он охотно прислушивался ко всем рекомендациям. Он
уже продемонстрировал свое духовное превосходство, и теперь мог и
подчиниться.
к отлету. К Мюллеру, который оставался в своей каюте, Бордман пришел на
этот раз в одиночестве и без оружия. От него тоже можно было ожидать
щедрых жестов.
ожидал, лицо его ничего не выражало. После долгой паузы Бордман сказал:
парнишка. Так же, как и ты вскоре исполнишь свой долг. Тебе так и не
удалось забыть, что как бы там ни было, а ты человек с Земли.
оба слишком стары для этого. Вселенной грозит опасность. Мы прилагаем все
силы, чтобы избежать ее. Все остальное не имеет значения.
тронуться с места. Волна печали, наплывающая на него, заставляла его
почувствовать бремя старости, словно ему исполнилось уже тысяча лет.
Разложение тела, измельчение души, видение галактики в огне... грядущие
холода... пустота... пепел.
курс переподготовки. Узнаешь об этих радиосуществах все то, что знаем мы.
Однако не надейся, что этого будет слишком много. Потом же тебе придется
рассчитывать только на свои силы, на самого себя... Но уж ты наверняка
сможешь понять, что миллиарды жителей Земли душой и сердцем молятся за
Свержин Владимир
Дальский Алекс
Посняков Андрей
Маккарти Кормак
Куликов Роман
Контровский Владимир