города.
контрольной панели большим пальцем, рассчитавшись тем самым за проезд, и
отпустил такси. Затем расположился на тротуаре, готовясь к прыжку в
прошлое. Несколько мальчишек обратили внимание на мое византийское одеяние
и подошли поближе поглазеть на меня, догадываясь о том, что я, должно
быть, намерен отправиться в прошлое. Они весело окликали меня по-турецки,
возможно даже упрашивая меня взять кого-либо из них с собою.
ломаном французском языке:
очаровательно враждебно настроенные - в любую эпоху.
своего доброжелателя и ушел вверх по линии.
августовским солнцем. Воздух, которым тотчас же наполнились мои легкие,
был свежим и ароматным. Я стоял рядом с мощеной булыжниками дорогой,
которая пролегала между зеленеющими лугами. Раздалось цоканье копыт двух
лошадей, которыми была запряжена скромная колесница. Вскоре она
остановилась рядом со мной.
и произнес:
данной обстановке. Очевидно, Метаксас ожидал меня. Неужели каким-то
странным образом я все-таки зацепил парадокс разрыва времени?
кивать в сторону виноградников, тянувшихся на многие сотни метров слева от
дороги, и посадки фиговых деревьев справа.
когда-нибудь бывали здесь раньше?
богачей. Все его очень уважают. Прошлым месяцем у него побывал сам
император Алексей.
достаточно плохо, что Метаксас состряпал для себя вымышленное обличье в
десяти столетиях вверх по линии от нынешнего времени, а уж как отреагирует
патруль времени на дружбу, которую он заводит с императорами - это даже
трудно было себе представить. Он, вне всякого сомнения, дает им различные
советы, то есть изменяет будущее своим предвидением грядущих событий и
навечно закрепляет себя в исторической матрице этой эпохи в качестве
мудрого советчика верховного правителя! Ну разве мог бы кто-нибудь
соперничать с ним в такой разнузданной наглости?
уютной небольшой вилле с участком земли в гектар-два, с маленьким садом
перед домом и огородом позади него. Я даже вообразить не мог, что он
заделается таким крупным землевладельцем.
движение волами, мимо пруда, в котором, несомненно, было в изобилии всякой
рыбы, затем выехали на ответвлявшийся от главной дороги участок подъездной
дороги, окаймленный с обеих сторон двойным рядом кипарисов, и вскоре моему
взору предстал Метаксас в таком роскошном облачении, что могло сложиться
впечатление, будто он собрался встречать самого императора.
рассказывали, как ты провел свой первый маршрут соло! Великолепно! Твои
туристы, наверное, не переставали тебя расхваливать на все лады?
моему гостю! Новую одежду для него! Заходи, Джад, заходи!
обязательными для него атриумом и перестилем, с огромным внутренним
двором, с обрамленными колоннами переходами, с мозаичными полами, с
фресками на стенах, с огромным сводчатым приемным покоем и с бассейном во
дворе, с библиотекой, полной рукописных свитков, с трапезной, где за
круглым, обитым золотом столом из слоновой кости, могло запросто
разместиться до сорока гостей, со специальным залом для статуй и
барельефов и мраморной ванной. Рабы Метаксаса поспешили провести меня к
ванне, а сам он крикнул мне, что увидится со мной чуть позже.
как сообщил мне позже Метаксас. Вся их одежда состояла только из
набедренных повязок, и в мгновенье ока я остался в чем мать родила, ибо,
хихикая и раскачивая грудями, они содрали с меня всю одежду, и стали
намыливать и тереть меня мочалками, пока я весь разве что не засветился.
Паровая баня, горячая баня, холодная баня - всем порам моего тела была
задана полная нагрузка. Когда я вышел из ванны, они удалили с моей кожи и
откачали из моего организма всю лишнюю влагу, после чего одели на меня
настолько изысканную тунику, что я и не подозревал о существовании
подобной одежды. Затем они исчезли в каком-то подземном переходе дерзко
просемафорив своими голыми ягодицами на прощанье. Появился дворецкий
средних лет и провел меня в атриум, где сидел Метаксас с кубками для вина.
на угодья? Пшеницу, оливковые деревья, скот, виноградники? Это все - мое
собственное. Мое поместье, которое обрабатывают арендаторы. Каждый год я
прикупаю еще земли из доходов, что получил в предыдущем году.
вам это все сходит с рук.
произнес Метаксас. - Патруль времени знает о том, что меня никак нельзя
подвергнуть гонениям.
покое. Я предпринимаю всевозможные меры предосторожности, чтобы не внести
даже ничтожнейших изменений в фактуру исторической ткани. Ведь я не
злодей. Я просто потворствую своим слабостям.
здесь! В реальном 1105 году все эти земли должны были принадлежать
какому-нибудь иному землевладельцу.
появляться посетители, прибегнувшие к использованию эффекта Бенчли. Ваше
имя теперь имеется в списках землевладельцев, - Боже мой! - даже возница
колесницы называет вас Метаксасом! Неужели вы и здесь пользуетесь этим
именем?
уйму документов, ну хотя бы в списки налогоплательщиков и так далее! Вы,
безусловно, изменили содержание дошедших до нас византийских архивов,
вставив свое имя повсюду, где раньше его никак не могло быть.
- Пока я не отнимаю у кого-нибудь здесь жизнь или не создаю новую, до тех
пор я не могу стать причиной какого-либо изменения, которое в состоянии
серьезным образом повлиять на первоначальный ход исторических событий, и
поэтому все прекрасно. Видишь ли, произвести по-настоящему серьезное
изменение в потоке времени - задача довольно трудно выполнимая. Для этого
нужно совершить что-нибудь крупное, например, убить монарха. Пребывая же
здесь просто так, я вношу только весьма ничтожные изменения, но они
нивелируются за те десять веков, что отделяют их от нашего времени, и по
сути никак не отражаются на событиях, происходящих внизу по линии. Понял?
прибытии?
перепроверил точное время твоего появления и позаботился о том, чтобы тебя
повстречал Николай. Это избавило тебя от необходимости отмахать пешком не
один километр, верно?
состоящей из четырех координат. Мне давно уже следовало бы догадаться, что
Метаксас выработал привычку "отслеживать" свое будущее здесь для того,
чтобы ни в коем случае не стать случайной жертвой какого-нибудь
неприятного сюрприза в этой, временами весьма непредсказуемой, эпохе.
внутреннего двора, пережевывая крохотные кусочки жареного мяса, которые
девушки-рабыни в просвечивающихся свободных одеждах клали им прямо в рот.
Здесь были двое моих коллег по курьерской службе - Колеттис и Паппас, они