Чтение 34–й страницы книги ~Город~

Теперь он выполняет роль духовного отца для псов. Славный народец,
умные, смышленые. И стараются вовсю.

Негромкий звонок заставил Дженкинса подскочить в кресле. Снова
звонок, одновременно на пульте видеофона замигала зеленая лампочка.
Дженкинс встал и оцепенел, не веря своим глазам.

Кто-то звонит! Кто-то звонит после почти тысячелетнего молчания!

Пошатываясь, он добрел до видеофона опустился в кресло, дотянулся
дрожащими пальцами до тумблера и нажал его.

Стена перед ним растаяла, и он оказался лицом к лицу с человеком,
сидящим за письменным столом. За спиной человека пылающий камин озарял
комнату с цветными стеклами в стрельчатых окнах.

- Вы Дженкинс, - сказал человек, и в его лице было нечто такое, от
чего у Дженкинса вырвался крик.

- Вы!.. Вы!..

- Я Джон Вебстер, - представился человек.

Дженкинс уперся ладонями в верхнюю кромку видеофона и замер,
испуганный непривычными для робота эмоциями, которые бурлили в его
металлической душе.

- Я вас где угодно узнал бы, - произнес он. - Та же внешность. Любого
из вас узнал бы. Я вам столько прислуживал! Виски приносил и... и...

- Как же, как же, - сказал Вебстер. - Ваше имя передавалось от
старших к младшим. Мы вас помнили.

- Вы ведь сейчас в Женеве, Джон? - Дженкинс спохватился: - Я хотел
сказать - сэр...

- Зачем так торжественно? Джон, и все. Да, я в Женеве. Но мне
хотелось бы с вами встретиться. Вы не против?

- Вы хотите сказать, что собираетесь приехать?

Вебстер кивнул.

- Но усадьба кишит псами, сэр.

Вебстер усмехнулся.

- Говорящими псами? Ну да, - подтвердил Дженкинс, - и они будут рады
вас видеть. Они ведь все знают про ваш род. По вечерам на сон грядущий
слушают рассказы про былые времена и... и...

- Ну, что еще, Дженкинс?

- Я тоже буду рад увидеть вас. А то все один да один!

Бог прибыл.

От одной мысли об этом притаившегося во мраке Эбинизера бросало в
дрожь.

"Если бы Дженкинс знал, что я здесь, - думал он, - шкуру с меня
содрал бы. Дженкинс велел, чтобы мы хоть на время оставили в покое гостя."

Перебирая мягкими лапами, Эбинизер дополз до двери кабинета и
понюхал. Дверь была открыта - чуть-чуть!..

Он прислушался, вжимаясь в пол, - ни звука. Только запах, незнакомый
резкий запах, от которого по всему телу пробежала волна блаженства и
шерсть на спине поднялась дыбом.

Он быстро оглянулся - никого. Дженкинс в столовой, наставляет псов,
как им надлежит себя вести, а Сыщик ходит где-то по делам роботов.

Осторожно, тихонько Эбинизер подтолкнул носом дверь. Щель стала шире.
Еще толчок, и дверь отворилась наполовину.

Человек сидел в мягком кресле перед камином, скрестив свои длинные
ноги, сплетя пальцы на животе.

Эбинизер еще плотнее вжался в пол, из его глотки невольно вырвался
слабый визг.

Джон Вебстер сел прямо.

- Кто там? - спросил он.

Эбинизер оцепенел, только сердце отчаянно колотилось.

- Кто там? - снова спросил Вебстер, заметил пса и произнес уже
гораздо мягче: - Входи, дружище. Давай входи.

Эбинизер не двигался.

Вебстер щелкнул пальцами.

- Я тебя не обижу. Входи же. А где все остальные?

Эбинизер попытался встать, попытался ползти, но кости его обратились
в каучук, кровь - в воду. А человек уже шагал через кабинет прямо к нему.
Эбинизер увидел, как человек нагибается над ним, ощутил прикосновение
сильных рук, потом вознесся в воздух. И запах, который он уловил из-за
двери, - одуряющий запах бога - распирал его ноздри.

Руки прижали его к незнакомой материи, которая заменяла человеку мех,
затем послышался ласковый голос. Эбинизер не разобрал сразу слов, только
почувствовал - все в порядке.

- Пришел познакомиться, - говорил Джон Вебстер. - Улизнул, чтобы
познакомиться со мной.

Эбинизер робко кивнул.

- Ты не сердишься? Не скажешь Дженкинсу?

Вебстер покачал головой.

- Нет, не скажу Дженкинсу.

Он сел, и Эбинизер уселся на его коленях, глядя на его лицо, волевое,
изборожденное складками, которые казались еще глубже в неровном свете
каминного пламени.

Рука Вебстера поднялась и стала гладить голову Эбинизера, и Эбинизер
заскулил от восторга, переполнявшего его псиную душу.

- Все равно что вернуться на родину, - говорил Вебстер, обращаясь к
кому-то другому. - Как будто ты надолго куда-то уезжал и наконец вернулся
домой. Так долго дома не был, что ничего не узнаешь. Ни обстановку, ни
расположение комнат. Но чувство родного дома владеет тобой, и ты рад, что
вернулся.

- Мне здесь нравится, - сказал Эбинизер, подразумевая колени
Вебстера, но человек понял его по-своему.

- Еще бы, - отозвался он - Для тебя это такой же родной дом, как для
меня. Даже больше, ведь вы оставались здесь и следили за домом, а я о нем
позабыл.

Он гладил голову Эбинизера, теребил его уши.

- Как тебя звать? - спросил он.

- Эбинизер.

- И чем же ты занимаешься, Эбинизер?

- Я слушаю.

- Слушаешь?

- Ну да, это моя работа. Ловить слухом гоблинов.

- И ты их в самом деле слышишь?

- Иногда. Я не очень хороший слухач. Начинаю думать про кроликов и
отвлекаюсь.

- Какие же звуки издают гоблины?

- Когда какие. Когда ходят, когда просто тюкают. Иногда говорят.
Только они чаще думают.

- Постой, Эбинизер, а где же находятся эти гоблины?

- А нигде, - ответил Эбинизер. - Во всяком случае, не на нашей Земле.

- Не понимаю.

- Это как большой дом. Большой дом, в котором много комнат. Между
комнатами двери. Из одной комнаты тебе слышно, есть ли кто в других
комнатах, но попасть к ним ты не можешь.

- Почему же не можешь? - возразил Вебстер. - Открыл дверь да вошел.

- Но ты не можешь открыть дверь. Ты даже не знаешь про нее. Тебе
кажется, что твоя комната - одна во всем доме. И даже если бы ты знал про
дверь, все равно не смог бы ее открыть.

- Ты говоришь про разные измерения.

Эбинизер озабоченно наморщил лоб.

- Я не знаю такого слова - измерения. Я объяснил тебе так, как
Дженкинс нам объяснял. Он говорил, что на самом деле никакого дома нет, и
комнат на самом деле нет, и те, кого мы слышим, наверно, совсем не такие,
как мы.

Вебстер кивнул своим мыслям. Вот так и надо действовать. Не торопясь.
Не обескураживать их трудными словами. Пусть сперва схватят суть, потом
можно вводить более точную, научную терминологию. И скорее всего она
окажется искусственной. Ведь уже есть название. Гоблины - то, что за
стеной, то, что слышишь, а определить не можешь, жители соседней комнаты.

"Гоблины."

"Берегись, не то тебя гоблин заберет."

Такой подход у человека. Он чего-то не может понять. Не может
увидеть. Не может пощупать. Не может проверить. Все - значит, этого нет.
Не существует. Значит, это призрак, вурдалак, гоблин.

"Тебя гоблин заберет."

Так проще, удобнее. Страшно? Да, но при свете дня можно про них
забыть. И ведь они тебя не преследуют, не донимают. Если очень
постараться, можно внушить себе, что их нет. Назови их призраками,
гоблинами, и можно даже посмеяться над ними. При свете дня.

Горячий шершавый язык лизнул подбородок Вебстера, и Эбинизер заерзал
от восторга.

- Ты мне нравишься, - сказал он. - Дженкинс никогда меня так не
держал. Никто так не держал.

- У Дженкинса много дел, - ответил Вебстер.

- Конечно, - подтвердил Эбинизер. - Он сидит и все записывает в
книгу. Что мы услышали, псы, и что нам нужно сделать.

- Ты что-нибудь знаешь про Вебстеров? - спросил человек.

- Конечно. Мы про них все знаем. Ты тоже Вебстер. Мы думали, их уже
не осталось.