личность поэта могла разговаривать с зародышем? Тем не менее мы часто
общались. Он поддерживал связь с Техно-Центром и показал мне... Это
сложно объяснить, Рауль.
говорится, что после того, как личность твоего отца покинула петлю
Шрюна, она некоторое время находилась в компьютере этого корабля.
я потолковала с кораблем. Мой отец вправду был здесь, когда Консул
отправился узнавать, что стряслось с Сетью. Но теперь его тут нет.
Корабль не помнит, что с ним случилось - он то ли исчез после смерти
Консула, то ли что еще...
Техно-Центра больше нет, то кибридов, наверно, не существует и подавно.
мультилинии - то бишь пространство, в котором обретался Техно-Центр!
Даже "Песни" этого не отрицают!
космические порталы, а все прочие просто перестали действовать.
Инфосферы исчезли. Но с чего вы взяли, что Техно-Центр погиб? Если
смахнуть две-три паутинки, разве паук погибнет?
по-прежнему злоумышляют против нас?
существовать после Падения. А ведь она возникла на основе созданного
Центром ИскИна. Следовательно, с Центром ничего не случилось, он всего
лишь куда-то переместился.
мифическими. С тем же успехом мы могли бы сейчас обсуждать особенности
телосложения лепреконов. [В ирландской мифологии маленькие башмачники,
хранители подземных кладов.]
разговаривала с Центром.
- Энея встала. - И сегодня утром. - Я уставился на нее широко раскрытыми
глазами. - Я проголодалась, Рауль. Не хотите узнать, что нам приготовили
на обед?
Гиперионе за период бодрствования, а темное - за ночь, когда следует
спать. Я начал понимать, почему Гегемония сохранила в качестве стандарта
земные сутки протяженностью в двадцать четыре часа (помнится, где-то я
вычитал, что на девяноста процентах миров Сети - похожих на Землю или
терраформированных - продолжительность дня отличалась от земной не более
чем на три часа).
небом"; порой я присоединялся к ней и проводил на балконе несколько
минут, но все же предпочитал закрытые помещения. Никто из нас не
жаловался на побочные эффекты состояния С-плюс, хотя все их ощущали -
внезапные смены настроения, чувство, что за тобой кто-то наблюдает, и
весьма странные сны. Мне, к примеру, не раз доводилось просыпаться с
бешено колотящимся сердцем и пересохшим горлом на влажных от пота
простынях. Но даже если меня во сне посещали жуткие кошмары,
проснувшись, я ничего не мог вспомнить. А спутников спрашивать не
решался. А.Беттик никогда не упоминал о своих снах (понятия не имею,
видят ли андроиды сны); Энея же, хоть и помнила сновидения, явно не
желала их обсуждать.
"испробовать" космический полет. Я не понял, что она разумела, - ведь мы
и так летели (вдобавок перед моим мысленным взором возникли
геометрические фигуры из пространства Хоукинга). Услышав мои доводы,
Энея засмеялась и попросила корабль убрать внутреннее силовое поле.
Мгновенно наступила невесомость.
гравитации. В армии, плескаясь в соленом Южном Море, я закрывал глаза и
представлял, будто нахожусь в космосе.
ужас. Если в двух словах, кажется, что стремительно куда-то падаешь.
было такое, словно мы провели два дня в вагоне канатной дороги через
Уздечку и вдруг канат оборвался. Мой вестибулярный аппарат тщетно
пытался сохранить равновесие и установить, где верх, а где низ.
поинтересовался:
космос.
трап. Девочка тоже подплыла к трапу.
превращается в вертикальную шахту. Как на старых спин-звездолетах.
книжную полку. Тут мне бросилось в глаза, что вдоль полки тянется
эластичный шнур, который удерживает на месте книги. Все незакрепленные
предметы - книга, которую я оставил на столе, стулья, свитер, дольки
недоеденного апельсина - плавали в воздухе.
все сначала закрепить.
раздражало вдобавок ко всем прочим неприятностям.
пространстве, - объяснила девочка, зависнув над колодцем. - Но в
гиперпространстве ускорений не бывает, поэтому... Эй! - Она оттолкнулась
от металлического стержня, который проходил через весь колодец, и
бесстрашно устремилась вниз.
тут же отлетел к противоположной переборке, однако с грехом пополам
сумел добраться до колодца и последовал за Энеей.
(между прочим, когда гравитация отсутствует, спрятаться можно буквально
где угодно), гоняли, как футбольный мяч, пластиковый шлем из
корабельного запаса, даже боролись (что оказалось гораздо труднее, чем
можно было предположить). Когда я попытался схватить девочку, мы оба
закувыркались в воздухе и врезались в конечном итоге в стену - а может,
пол или потолок - одного из саркофагов на гибернационном уровне.
скапливается и образует нечто вроде завесы, которая висит у тебя перед
носом, пока ты не передвинешься или она не попадет в струю воздуха из
вентиляционного отверстия), Энея велела кораблю выдвинуть балкон. Я было
вскрикнул от страха, но компьютер напомнил мне, что наружное силовое
поле никуда не делось. Мы проплыли над прикрученным к полу "Стейнвеем",
миновали поручни и очутились "на ничейной полосе", в пространстве между
корпусом корабля и наружным полем. Звездолет предстал перед нами во всей
своей красе, окруженный диковинными геометрическими фигурами, охваченный
холодным сиянием пространства Хоукинга, которое складывалось и сжималось
вокруг нас с частотой несколько миллиардов раз в секунду.
отталкиваться было не от чего), предупредили по интеркому А.Беттика,
чтобы он приготовился, и приказали кораблю восстановить внутреннее
силовое поле. Признаться, я, подобно Энее, не смог удержаться от смеха,
когда наши свитера, сандвичи, стулья и книги рухнули на ковер, залитый
водой, что выплеснулась из стакана.
создать иллюзию темноты), я в одних носках, без ботинок, спустился в
кают-компанию - перекусить перед сном - и услышал странные звуки.
вниз и улыбнулся, припомнив наши кульбиты. - Энея! - Ответа по-прежнему
не было. Пожалев, что у меня нет фонаря, я начал спускаться.
доносились из того саркофага, который выбрала себе Энея. Девочка сидела
ко мне спиной, завернувшись в одеяло, из-под которого торчал воротник
рубашки Консула, приспособленной под ночнушку. Я опустился на колени
рядом с саркофагом.
припухли, щеки мокрые...
спал в своем гамаке А.Беттик, находилось на две палубы ниже, но
благодаря колодцу с трапом слышимость на корабле была превосходной.