Сюзарма Лир кинулась на него, как ястреб. Потом, бросив мне зазубренный
кусок, махнула в направлении, куда мы двигались до сих пор. Ее указательный
палец несколько раз настойчиво ткнул воздух, после чего я понял приказ -
уматывать отсюда ко всем чертям.
воображении опять возникали картины рушащегося на голову неба. Мышление
стало неуправляемым, а сам я находился в состоянии глубокого шока. Все
воспоминания о желудочных спазмах, о тошноте и агонизирующих конечностях
исчезли без следа. Но голова еще побаливала, кровь стучала в висках, и все
равно у меня даже мысли не было, что, если я прекращу бег, мне станет легче.
земля была твердой и ровной. Теперь, вспоминая те минуты, я понимаю, что мне
просто повезло. Скоро я опять оказался в зарослях дендритов, но уже совсем
не тех слабо светящихся, криво растущих деревьев, что окружали тюрьму. Эти
были гораздо крупнее и росли прямо, занимая почти все пространство от пола
до потолка, напоминая своими сложно сплетенными ветвями с шипастыми
утолщениями нагромождения металла. По счастью, они росли редко друг от
друга, а их раскидистые ветви простирались выше моей головы.
то, что деревья упирались как в землю, так и в небо, лишь скрадывало высоту
потолка.
души. Иногда до меня доносилась редкая ружейная пальба, но теперь она была
слышна на удивление слабо и отдаленно. Впрочем, тогда у меня было не то
состояние, чтобы над этим задумываться. Я продолжал бежать и бежать. Три или
четыре раза падал, но каждый раз, грохнувшись костями о землю, подымался и
продолжал движение.
нельзя обойтись, поскольку должно же что-то поддерживать один уровень над
другим. В самых верхних уровнях они одновременно были стенами городов со
множеством дверей и коридоров. Однако там, наверху, свободные пространства,
как правило, имели меньшую площадь, то и дело перегороженные и ограниченные
секциями конструкций. Здесь открытые места с виду были больше, а несущие
опоры казались толще, потому что стена, преградившая мне путь, была черной,
гладкой и без единого признака окон или каких бы то ни было архитектурных
деталей. Такой она оставалась насколько хватало глаз, то есть метров на
тридцать в обе стороны.
чтобы она растворила в себе. На ощупь она была твердая, как алмаз, и
удивительно холодная. В отличие от земли, температура которой была близка к
температуре крови, стена дышала ледяным холодом. Я оттолкнулся и остался
стоять, совершенно не зная, что делать дальше.
Тогда я обернулся и посмотрел назад, в ту сторону, откуда пришел, но сил у
меня от этого не прибавилось. На меня навалилась усталость, заставив
опуститься на колени, а затем даже прилечь на бок, облокотившись на левую
руку. В правой я с удивлением обнаружил зазубренный обломок, который Сюзарма
Лир кинула мне перед тем, как приказала бежать. Оказывается, я
бессознательно нес его от самого места кровавой схватки.
может кончиться в любой момент. Регенератор продолжал работать нормально,
несмотря "а полученные мной удары, но я не представлял, когда он выработает
свой ресурс.
лишь три вещи, которые я в состоянии сделать, - во-первых, пойти вдоль стены
налево, во-вторых, направо и, в-третьих, остаться на месте.
поступил и почему это было правильное решение, но я не могу ручаться, что
сделать это меня заставила какая-то реальная причина. Скорее всего я тогда
просто почувствовал: настал конец всему. Может быть, я себя недооценил; в
конце концов, такое ощущение возникало у меня и раньше, но в тот момент я не
смог бы вновь встать на ноги даже под страхом смерти.
фигуры, я не смог подняться. Сначала одна.., потом две.., потом полдюжины. Я
увидел, как первая рванулась вперед, потом присела на колено и дважды
выстрелила. Потом откинула в сторону ружье, в котором, очевидно, кончились
патроны, и побежала ко мне. Один человек из тех, что были сзади, упал, а
двое или трое открыли ответный огонь. Но шквального огня не получилось, а
кое-, кто из преследователей даже отступил назад. Как видно, патроны
кончились у всех.
посмотрела, но тут же не поленилась нагнуться и забрать у меня из рук
зазубренный обломок. Из последних сил я протянул его ей. Когда она вновь
обернулась к преследователям, я понял, что пробиться удалось только ей.
Серна с нею не было. Не было Финна. И обоих тетраксов. Остальные фигуры в
скафандрах были вражескими.
прекратилась, солдаты залегли и теперь продвигались вперед крайне медленно.
Я понял: они ждали подкрепления. Их было пятеро, но ближе тридцати -
тридцати пяти метров они не приближались, ожидая подхода свежих сил.
вымотаны не меньше нашего. Я сидел на земле. Рядом стояла Сюзарма Лир, держа
наготове импровизированную секиру.
те и дальше будут продолжать осторожничать?" Затем я увидел, как из-за
колонны выехал танк. То был огромный и неуклюжий драндулет на гусеничном
ходу, с бронированной пластиком и оттого еще более нелепой башней. Метрах в
сорока он остановился. Открылся башенный люк, и из него вылезли трое в
скафандрах. С пистолетами в руках они не спеша двинулись в нашу сторону. Мне
оставалось только смотреть, как они подбирались все ближе и ближе четкими,
неторопливыми перебежками, представлявшими резкий контраст с неверной
походкой их собратьев по оружию, измотанных затяжной погоней.
приблизились на три-четыре метра. Ее поза была слегка расслабленной, словно
она собиралась сдаться.
грудь одного из нападавших. Тот упал на спину, все же успев вскинуть
пистолет. Не теряя ни секунды, она прыгнула вперед, и, хотя движения ее были
гораздо быстрее, чем я мог себе даже помыслить, после всего, что нам
довелось пережить, реакции чуть-чуть не хватило. Солдат выстрелил.
пространстве между прозрачным пластиком скафандра и панталонами начало
быстро расти кровавое пятно. Она вскрикнула от боли, и тогда я бросился к
ней, пытаясь обхватить ногу руками, в безнадежной попытке зажать дыру. Я
понимал, что теперь, когда скафандр прорван, жить ей оставалось лишь
несколько минут, независимо от тяжести ранения.
поднялся на ноги, подошел и с размаху саданул меня по шлему рукояткой
пистолета. Лучшее, что могли они сделать в создавшейся ситуации, это
оттащить меня в сторону и наложить ей пластырь или бинт.
удовольствием смотрели, как мы умираем. Удар пистолетом пришелся примерно
туда же, куда раньше попал кулаком рядовой Блэкледж, только на этот раз я
ощутил, что челюсть сломана по-настоящему. Распластавшись на земле, я
увидел, что враг мой готовится нанести еще один удар, а для спасения
полковника они не собираются даже пошевелить пальцем. Один из них просто
отпихнул ее ногой в сторону. В этот момент внимание мое было сосредоточенно
как раз на нем, а не на том, кто меня бил, поэтому второй удар получился
сильным и неожиданным, обрушившись на шлем уже с другой стороны.
но для мягкого скафандра такие удары большой опасности не представляют. К
сожалению, это не относилось к системе регенерации воздуха внутри скафандра.
Раздался треск, и я понял, что следующие несколько вздохов могут оказаться
последними.
агонизируя от нехватки воздуха. Сверху на фоне полыхающего неба надо мной
склонились три силуэта с закованными в шлемы головами - наши убийцы.
все три головы превратились в клубящийся черный пар и растаяли.
"нечто". Оно имело серебристую окраску, поэтому даже при тусклом свете
мрачного подземного мира оно сияло и переливалось как волшебное видение.
похоже, действительно умер.
Глава 25
смог бы поведать вам эту историю. Но, с другой стороны, тогда я не мог
знать, как оно все получится То, что я очнулся, само по себе уже было
удивительно, но окружающая обстановка явно предназначалась для того, чтобы
повергнуть меня в еще большее смятение. Я плавал.
в невесомости, но через какое-то время тактильные ощущения вновь подчинились
мозгу, и постепенно начала вырисовываться более стройная картина, из которой
становилось понятно, что я в самом прямом смысле плаваю в какой-то густой,
не смачивающей кожу жидкости. Единственной известной мне жидкостью такого
Белов Вольф
Андреев Николай
Влодавец Леонид
Никитин Юрий
Конан-Дойль Артур