Вашанка! Да, я сделаю это, но если только ты оставишь меня в покое!
возложить его, вместо воинов погибших на поле сражений, на твой жертвенный
алтарь. Вот и посмотрим тогда, кто придет поклониться тебе!
обитателей Санктуария просто не осталось места для новых богов. Древние
боги илсигов предусмотрели это еще при их рождении. А тебе стоило бы
попробовать чем-либо удивить их или хотя бы внушить им страх перед тобой!
сотни лет! Лучше обратил бы гнев свой на местные власти. Да мой
разгоряченный конь может пасть, если так и будет стоять здесь под этим
ливнем!
удалось натворить моему могуществу! А оттуда - в Лабиринт, где я показал
им, на что способен!
сдуло ветром на запад, и долину залила ровным светом засиявшая на небе
полная луна.
наемник, который был одним из церберов. Так прозвали горожане стражников
из охраны Принца. По мнению Темпуса, Санктуарий был истинным чистилищем.
Единственным спасением, способным хоть как-то примирить человека с этим
адом, был его отборный наркотик.
поясом, нащупал и достал маленькую серебряную коробочку, которую всегда
носил при себе, легким щелчком открыл ее и взял Щепоть черного
порошкообразного наркотика из Каронны. Прикрыв ладонь, он насыпал щепотку
в ямку между большим пальцем и местом, где указательный палец переходит в
ладонь. Затем сделал глубокий вдох, втянув порошок одной ноздрей, после
чего повторил всю процедуру с другой.
раньше наркотик так одуряющее не действовал на него, он всегда старался
покупать чистый, без примесей.
появился в ушах. Следовало бы давно покончить с этим, в который уже раз
говорил он себе. И в тот же день нарушал свою клятву.
самых пор, когда он связался с этой компанией чародеев, оборотней и воров,
ему нравилось называть свое оружие "Доброжелатель Риггли". Теперь, когда
охватившая его эйфория начала проходить, он направил своего коня домой,
выбрав дорогу мимо гавани, нанюхавшись наркотика, а вовсе не из-за
недавних наставлений бога Вашанки и уж, конечно, не из страха перед ним!
Просто он решил прогулять своего скакуна, прежде чем отвести его в конюшню
церберов, которая находилась рядом с жилыми помещениями. Но что все-таки
дернуло его появиться здесь, в этой стране илсигов? Ведь не из-за
приличного жалования попал он в эти края, и не коммерческого интереса,
который ему гарантировали здесь, в Рэнкане, местные финансовые воротилы,
так люто ненавидевшие Императора, что были готовы оказывать поддержку
такому ничтожеству, как этот Принц Кадакитис, зная, что неизбежно станут
объектом нескончаемых насмешек. И не из-за строительства этого храма, хотя
ему и нравилось заниматься этим. Причиной его появления здесь была
давнишняя и не проходящая со временем привязанность к Принцу, такому
мягкотелому и безвольному созданию, что везде и всюду его называли просто
Китти-Кэт. Уже много лет тому назад Темпус покинул земли своих предков в
Азеуре, передав власть своему брату, оказавшемуся незамешанным в дворцовых
интригах. Сам же он написал философский трактат о смысле и значении
существования в храме богини, пользующейся особым почитанием у верующих, и
- уехал. Да и был ли он, в самом деле, когда-либо молодым? Таким вот юным,
как этот Принц Кадакитис, которого даже риггли презирали и в грош не
ставили?
Он принимал участие в каждом сражении Рэнканов с Илсигами, и сам, больше
чем кто бы то ни было, оплевывал их, видя, как они покорно, без единого
слова, корчились в предсмертных муках. Поговаривали даже, что это он
придумал оскорбительное и унизительное для них прозвище, однако он не
делал этого, хотя и не отрицал, что способствовал его распространению.
гавани собралась толпа ожидавших появления какого-то корабля, уже
приближающегося к берегу. Темпус стиснул ногами брюхо коня, понукая его
поторопиться. Ему вместе с четырьмя дворцовыми стражниками, да еще
местному гарнизону, обычно представленному группой не менее чем в шесть
человек, вменялось в обязанности следить за такими событиями.
корабля, сильно пострадавшего от шторма и которому, тем не менее, удалось
каким-то чудом целым и невредимым войти в порт, сошел на берег мужчина с
жестоким выражением лица и характерными тонкими губами, который тихо
сказав что-то собравшимся илсигам, взобрался на носилки, которыми обычно
пользовались Рэнканы, и отбыл во дворец.
лакей, - хотя вряд ли это твое дело...
чернокожих рабов, качнулись, а занавес с эмблемой Китти приподнялся и
Вновь опустился.
булочка, старший евнух.
хотелось бы ему оказаться в Каронне и не встречаться бы никогда с этим
божеством, и вообще очнуться бы где-нибудь подальше отсюда.
однако! Искуснейший алхимик, гроза всех магов и кудесников, рассеиватель
волшебных чар, здесь, в этом городе, где официально признано
чародейство!.."
в его сторону морду и поджав уши, наконец, повиновался ему.
стоящей сзади толпе. Оставаясь в седле, он резко обернулся.
знаю, кому следует прищемить язык!
кучей ребятишек, висевших на нем гроздьями, мгновенно оборвал свой смех.
Вечно слезящимися глазами он пристально посмотрел на Темпуса.
надеяться, она тебе понравится.
стоит?
зловонию, которым резко пахнуло с набережной.
взволнованно обступивших его со всех сторон, так что головы людей
оказались на уровне его пояса.
трудом достигли слуха Темпуса. Оглянувшись, он попытался определить,
откуда донесся шепот, однако ему не удалось установить это. Можно было
себе представить, сколько толков и пересудов это вызовет, когда
распространится слух об этом разговоре. Но он не станет связываться с
чародеями. Никогда больше! Однажды он, понадеявшись на покровительство
своего бога-наставника, сделал это, и хватит! Он не без усилия отвел руку
за спину. Под своим бежевым шерстяным одеянием он носил спрятанный под
кольчугой почти совсем уже износившийся и порванный женский шарфик,
который, будучи постоянно при нем, напоминал ему всегда, что ни при каких
обстоятельствах не следует вступать в спор с магом. Шарф - это все, что
осталось от той, о которой он однажды поспорил с чародеем.
окриков и приказов в ходе этого бесконечного сражения.
утра.
сторговались, где-то посередине.
Храма бога Ильса. Принц хорошо заплатил за услугу могущественному чародею,
которого, похоже, боится самый отважный из церберов. Женщина нагой
купалась в море, и чуть не утонула, а в волосах у нее сверкали
бриллиантовые шпильки...
луна.
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Шидловский Дмитрий
Майер Стефани
Березин Федор
Корнев Павел