Золотая идеограмма "деньги" поблескивала против глазного зуба.
Полуживительная примочка на виске казалась родимым пятном в форме
клубники.
помощникам их долю из шестидесяти новых Амалии Йенсен. Домашний робот
закончил убирать тарелки после завтрака. Мейстрал перебрался в снятый им
надежный дом в Пеленг-Сити после того, как решил, что в городе его менее
всего будут искать. В то же время загородный дом был запрограммирован так,
словно был обитаем, шторы в нем поднимались и опускались, свет включался и
выключался.
архитектурного авантюризма, последовавшего за победой Восстания, когда все
старые границы были сметены, и горизонты человечества казались
бескрайними. Дом напоминал матово-голубую летающую тарелку, врезавшуюся
под углом в сорок градусов в кукурузно-желтый газон небольшого размера. По
ночам его обод поблескивал в свете меняющихся стробоскопических огней и
цветных лучах последовательно мигавшего света. Стабилизаторы гравитации
поддерживали всех в удобном вертикальном положении по отношению к полу,
хотя выглядывать из окна и видеть наклонившийся набок горизонт было не
слишком удобно, пока не привыкнешь.
сработанная так, чтобы выглядеть слишком похожей на арматуру. Раковины и
туалеты демонстрировали сверкающие трубы и водопроводные краны,
извивавшиеся замысловатым рисунком над сантехникой. На сервисных платах
были металлические рычаги, кнопки и вспышки вместо простых идеограмм.
Домашние роботы были сделаны так, чтобы выглядеть по-настоящему
механическими - их руки и ноги управлялись приводами, гидравлическими
пистонами и небольшими электродвигателями, и при работе они издавали стук,
скрежет и свист, так, словно каким-то образом управлялись паром. Их голоса
были явно искусственными, а процесс мышления сопровождался мигающими
огоньками. Мейстрал, который терпеть не мог саму идею о крутых роботах,
скоро понял, что если ему придется жить здесь достаточно долго, он просто
возненавидит все механическое, раньше, чем стук и жужжание сведут его с
ума.
графиней. - Он похлопал по карману, где лежали наличные. - По-моему,
объявление войны между ними может хорошо послужить нам.
деньгах, как обычно. Мейстрал подумал, может, полуживительная примочка так
быстро исчерпала свой запас болеутолителей, потом вспомнил глубокую
тревогу Грегора о Судьбе Созвездия. Он кивнул в сторону Грегора.
сложится к твоему удовлетворению.
рассчитанно и запрограммированно стучал столовым серебром. Он проделывал
это каждые несколько секунд.
к тринадцати, если я сам не проснусь. И приготовь к этому времени второй
завтрак.
столик у кровати и сбросил камзол на стул. Затем поднял глаза и заметил,
что одно ухе Романа повернуто к двери, словно тот боялся, что их
подслушают.
Мейстрал уселся на постель и принялся расшнуровывать манжеты. Роман
подошел и автоматически взялся за работу. - Могу ли я осмелиться спросить,
- произнес он, - какую судьбу вы в конечном итоге готовите Имперской
Реликвии?
возможно. Если мы оставим ее у себя, мы получим только неприятности.
воротника. Он молча положил манжеты Мейстрала в ящик:
что честь спасена, поскольку мы вызволили мисс Йенсен.
легкой боли в суставе. Должно быть, он потянул плечо где-то во время
ночного приключения. Он заговорил отчужденным тоном:
деле от моего имени.
чтобы наказать за грубость некоторых ее приверженцев. Но я полагаю, что
Империя располагает большими финансовыми ресурсами, чем мисс Йенсен и ее
друзья.
наши требования. В какой-то момент может оказаться дешевле нас
ликвидировать.
уничтожена в результате чьих-либо действий на Пеленге.
кровати. Его мысль напряженно работала. Всякое желание спать пропало.
Роман, как он всегда знал, был традиционалистом и хотя он допускал, что
иметь свое мнение - это прилично, он, по-видимому, сожалел о существовании
Созвездия и проявлял сентиментальную заботу об Империи, в которой никогда
не жил. Грегор, наоборот, ненавидел всякую аристократию и желал Империи
гибели. Во власти Мейстрала было послужить на благо одной из сторон, но не
обеих.
помощников. Грегору нужны были деньги и наставления по поводу хорошего
тона, и пока ему платили и тем, и другим, он оставался доволен. Роман был
верен семье Мейстрала - Мейстрал знал, что Роман никогда ничего не станет
делать исподтишка и не предаст доверия - но все же будущее Мейстрала
зависело не просто от сотрудничества, но от готовности сотрудничать. Их
работа была слишком рискованной - они должны были отдаваться ей всей
душой, иначе можно было ошибиться. Нечаянно проглядеть сигнализацию,
оставить инструмент на подоконнике, нетронутую ловушку - и кто может
поручиться, что это был "честный" недосмотр, а не невольный саботаж,
родившийся в растревоженном сознании?
и стремились продолжать ограждать его от угрозы, которую представляли
"Весна Человечества" и клика Анастасии.
следует поразмыслить.
думала о том, какими уродливыми они стали. Профессия требовала, чтобы она
часами стояла на ногах, и, хотя пять лет назад Николь исправила их форму,
у нее опять сильно развилось плоскостопие, и пришло время новой операции.
Придется устроить так, чтобы на неделю или десять дней скрыться от
общества, тогда она сможет сделать операцию и привыкнуть к ее результатам
до появления на людях.
доброго утра, она помахала своему отражению и пошевелила пальцами ног в
ответ. У двери раздалось позвякивание.
установился. Мебель в комнате переставилась в новом порядке. К столу
подкатил стул и приглашающе откинул спинку.
деревянных струнных инструментов Эмануэля Баха.
поднялась прикрывавшая ее салфетка, и пошел пар. Второй завтрак на Пеленге
был гораздо более сытным, чем первый. Николь не была уверена, надо ли еще
Мейстралу, чтобы она притворялась, что он все еще у нее, но заказала
только один завтрак, поскольку не в силах была вынести вида двух порций.
Она отклонила предложение стола и сама налила себе кофе.
Корнев Павел
Посняков Андрей
Майер Стефани
Белов Вольф
Афанасьев Роман
Флинт Эрик