смешивая образы, кружа...
ограничить свое сознание уровнем восприятия и реагирования; казалось, что
только так можно сохранить хоть какое-то равновесие.
руке. Оказывается, я все время не отводил от нее взгляда, но только сейчас
я заставил себя сосредоточить на ней свое внимание.
выступающего из горла человека, лежащего на моих ногах. Пулевое ранение
было у него над левым глазом и кровь на лбу, на щеке, а еще на шее.
и занялся своей рукой. Я тискал кисть и отрывал свои пальцы от рукоятки, и
тут пришло еще одно воспоминание, которое я немедленно подавил. Наконец,
пальцы разжались, и я невольно вскрикнул от боли в мышцах. Я опустил руку
и крепко закрыл глаза.
отвернулся, открыл глаза. Все равно было слишком ярко. Я решил уйти от
него. Кроме того, мне хотелось убраться подальше от трупа.
к свету. Тут же напомнили о себе все остальные болезненные места, особенно
правый бок, на котором было мокрое пятно. Впрочем, я сумел подняться на
ноги и прислонился к валуну, рядом с которым мы лежали. Я тяжело дышал,
голова кружилась.
думать о том, что произошло и что может ждать меня впереди. Как только мир
вокруг меня обрел равновесие, я оттолкнулся от валуна и пошел. Я пошел
вниз, в сторону большой белой луны.
повернул направо, потом налево. Я ускорил шаги. Но свет не отставал от
меня.
звуку собственного голоса.
только одна конкретная мысль, не больше, и на ней надо полностью
сосредоточиться.
по сторонам, думая о своих ступнях, о своих ногах.
можно отложить на потом. Хорошая мысль. Нужно запомнить.
шагов. Влево. Пятьдесят...
тень, освещая мне путь. Это было слишком жутко, и я не выдержал, побежал,
чтобы найти поскорее какое-нибудь укрытие, за которым я мог бы спрятаться.
припустился к нему, обогнул с дальней стороны и остановился там,
задыхаясь. Машинально я потянулся за сигаретой.
Скорее... Подожди! Блэк... Нет!
один в этом укромном месте. Я вздохнул, постарался расслабиться и
почувствовал, что мое дыхание успокаивается. Сердце последовало его
примеру. Боль в боку уже не была такой острой, режущей, она стала ноющей и
тупой. Рана еще кровоточила, хотя не так сильно, как раньше. Я зажимал ее
ладонью.
свет... Если бы он исчез, я бы немедленно пошел туда.
и... Нет! Подожди! Подожди...
сопротивляться последнему слиянию. И самым жутким последствием осознания
этого факта стало желание одновременно рассмеяться и завопить от ужаса.
Понимание происходящего не означает, что вы с этим согласны, или что вы
можете этому воспрепятствовать. Я беспомощно разглядывал то, чем стал. В
самом буквальном смысле - глядя на это с обеих сторон сразу - я был своим
собственным злейшим врагом. Мне кажется, я действительно рассмеялся, но
лишь на секунду. Меня волокло по коридорам памяти, и все вспоминающиеся
поступки были вызваны теми чувствами и желаниями, которые теперь сразу же
сталкивались с прямо себе противоположными. Я стал задыхаться. Это было
слишком. Слишком, слишком. Меня разрывало на куски.
почувствовал, это вызывало немедленную ответную реакцию, контрвспышку
гнева, вины, страха. Мое спасение, загнавшее этот ужас обратно в Ад,
пришло оттуда, откуда только и могло прийти - из внешнего мира. Меня
что-то отвлекло.
Металлический скрежет. Периодически повторяющийся.
остатки раздиравших меня эмоций, смешались и уступили место предельной
осторожности.
край моего каменного щита. Свет по-прежнему бил в каменную глыбу с другой
стороны; хотя прошла секунда, или чуть больше, прежде чем он опять ударил
мне прямо в глаза, я уже успел заметить источник шума.
катящийся в мою сторону на темных гусеницах.
сомневался, что это за мной.
меня, но потом я спустился до такой точки откоса, после которой уже
оказался вне пределов его досягаемости. Я побежал медленнее, пытаясь
восстановить дыхание, прижимая к боку ладонь. Я должен был беречь свои
силы. Дальше, почти на всем протяжении маршрута, дорога шла под уклон, и
это обрадовало меня.
серебрил фасад Крыла, Которого Нет. Я сумел разглядеть одинокое освещенное
окно. Я узнавал места, где уже пробегал раньше. Стелющиеся по земле дымки,
легкий туман в ложбинках... Влажные камни поблескивали, как осколки
черного стекла. Я почувствовал, что у меня есть шанс опередить своего
преследователя.
давя и разбрасывая гусеницами мелкие камни, царапая твердую поверхность. Я
не знал, благодарить мне его или проклинать. Ведь свет не только мучил
меня, но и притягивал. Теперь, когда я уже до некоторой степени
представлял себе, кто я есть, кое-что стало более понятным. Мы
действительно пытались добраться до развалин, а вот зачем, я не знал. Это
было не просто частью тщательно продуманного плана по уничтожению
последнего из них-нас. Нет. У меня все еще оставалось сильное желание
пойти туда. Я чувствовал, что, кроме всего прочего, свет был еще и маяком,
призывом, обращенным ко мне. Только тот я, которого он настиг, уже не был
тем мной, которому он предназначался. Часть меня была им ошеломлена,
перепугана, хотела от него скрыться. Но он действовал на меня, и даже
когда я уже бежал, меня, все еще манил его зов. Однако, когда появился
робот, это противоречие окончательно разрешилось в пользу бегства. Свет
что-то таил в себе, какую-то волю, разум... И бежать от него надо было уже
потому, что я этого не понимал.
скорость. Я все время оглядывался на бегу.
земле, минуя ямы и овраги, спускаясь все ниже к большому участку, над
которым все еще висел туман. Некоторая надежда на то, что там мне удастся
от него окончательно оторваться, сразу же исчезла, как только я понял, что
из-за особенностей рельефа поверхности я скоро опять окажусь в световом
кольце. Приглядевшись, я заметил вдалеке его отблески.
едва не запаниковал. Я сумел взять себя в руки, но бежал уже медленнее и
осторожнее.
я. Однако, он не отличался особой точностью при выборе своего маршрута,
вслепую поворачивал, приостанавливался, пятился, менял направление,