горячо любимого с агентуры собирать не прикажут?
одиннадцать шеф вызовет вас на совещание. Есть время подготовиться.
плечу. - От лица всего разгильдяйского отдела. Мог бы, между прочим, и раньше
сказать.
ручку тяжелых дверей. - И разглашение служебной тайны мне уже не припишешь.
очках!"
кивнул, едва взглянув в распахнутое удостоверение. Дмитрия, как незнакомого,
тормознул. Взял в руки его удостоверение, стал отрабатывать проверку по полной
программе.
баллончик дезодоранта, зажмурился и направил на себя пахучую холодную струю.
оперсостав стучит вкрадчивее.
Барышникова. И было это тогда довольно странно.
ведомстве. По давней, но свято сохраняемой традиции опера не задерживались на
одном участке дольше трех-четырех лет. Стоило войти в курс дела, обрасти
наработками, как тут же приходил приказ паковать чемоданы. В новом отделе, на
новой линии, на тебя обрушивался вал работы, в которой ты ориентировался, как
папуас на ВДНХ. И вновь приходилось, позабыв о прошлых заслугах, ходить в
полудурках и терпеть щелчки от более компетентного руководителя, в бездне
тупости которого мог убедиться не раньше, чем через год-два. Исключение
составляли только члены негласных "команд", которые тянул за собой, как шлейф,
идущий в карьерную гору руководитель. В их перемещениях хоть и не было логики,
но все-таки присутствовал здравый смысл. Если капитану везло и он плотно
усаживал зад, хотя и не на трон, то в мягкое кресло, то вся команда разом
размещалась на ключевых постах бюрократической пирамиды. Кому-то доставалось
кресло, кому-то - полужесткий стул, кому-то - жесткий, продавленный за долгие
годы службы, а кто-то по малости своей довольствовался табуреткой.
Отворачивалась от хозяина фортуна, и все они разом вылетали с нагретых мест,
получив жесткий пинок от представителей победившей команды.
двое - Рожухин и он - получили повышение. Случай не исключительный, но
подозрительный. По ошибке чаще били по голове, а не гладили. Для Барышникова
повышение было последним, да и в отношении себя Белов иллюзий не питал, на
пенсию придется уходить с должности начальника розыскного. Так что поводов
плести интриги друг против друга у них не было, вместе работали не один год, на
новом месте даже притираться не пришлось. Барышников, ставивший традиции выше
морали, быстро наладил поступление информации, и Белов, как полагается
начальнику, знал о подчиненных буквально все. Что это значило в отделе, чей
оперативный состав по традиции комплектовался из несостоявшихся "блатных",
правдоискателей, залетчиков и тунеядцев, списанных по профнепригодности и
неуживчивости с начальством из других отделов, объяснять не надо. Имелся у
Барышникова еще один плюс- житейский опыт, нажитый в экологически опасных
условиях "конторы". Его хитрый мужицкий ум здраво отвергал все надуманное и
нездоровое, суждения о людях, хоть и нелицеприятные, всегда оказывались
верными. Он прекрасно ориентировался в местных интригах, кадровых и личных, но,
по всем признакам, активно в них не задействовался. Возможно, понимал, что
вторым быть выгодно, худо-бедно, а прикрываешься первым. Рос тихо, без надрыва.
Типичный тягун, на котором всегда вся работа держится.
протянул пухлую ладонь.
себя, с одутловатым лицом и вечно хитрыми глазками неопределенного цвета.
Никаких последствий вчерашней пьянки в Шереметьеве не наблюдалось, а ведь допил
все, что не влезло в Белова.
после обеда со сном, летом - с жарой, зимой - с холодом. - Барышников устало
плюхнулся в кресло.
щелкнул выключателем.
- Барышников похлопал себя по животу, туго натянувшему рубашку, - скоро лопну и
всех тут обрызгаю.
надписью: "Мы любим тебя таким, какой ты есть". Подарок от личного состава на
день рождения. С юмором у оперов всегда были проблемы.
последний раз.
пить и курить бросают все, но еще никто не бросил.
светлы очи начальства. Перед выездом на дачи решили нас озадачить. Будем бегать
высунув языки все лето, помяни мое слово.
кресле.
вырвалось.
Та-ак... Да. Послушайте, это не мой вопрос. А вы попробуйте поговорить об этом
дома. Та-а-ак. - Он прикрыл микрофон трубку ладонью, сделал страшное лицо и
прошептал: - Семеныч, Авдеева сюда! Галопом!!
тяжело вздохнув, перегнулся через стол, ткнул в клавишу селектора, прохрипел:
Белов откинулся в кресле и нервно забарабанил пальцами по подлокотнику. - А
теперь выслушайте меня. Вы, кстати, откуда звоните? Очень хорошо!- Если бы Зоя
Сергеевна могла видеть, каким сделалось лицо Белова, она тут же бросила бы
трубку. - Понимаю ваше положение, но, увы, парткомы давно ликвидировали, так
что жаловаться на мужа некому. Я? Что-то не помню, чтобы это входило в мои
служебные обязанности.
побежал открывать.
увидеть Белова.
пальцем замершего в дверях Авдеева. - Если можете, подождите меня минут
пятнадцать, хорошо? Я освобожусь, и мы спокойно поговорим. Нет, я сам выйду.
уезжать собрался? - тихо спросил Белов. - Непорядок.
Барышникова, ища поддержки. Но тот изображал из себя младшего помощника палача,
хотя, естественно, не понимал, что стряслось.
сердцах врезал ладонью по столешнице. - Конспиратор, блин, хренов!! Короче, она
стоит на лестнице у белого здания. Хоть ползком, хоть по канализации, меня не
волнует, но через минуту ты должен невзначай оказаться рядом. Какую ты ей лапшу
навесишь, меня опять же не волнует. Но чтобы ее духа не было на Лубянке. Даю на
все десять минут. Понял?
сделалось пунцовым.
вернулся на свое место.
своих проблем выше крыши...
пальцы на животе и вытягивая ноги под столом.
Представляешь, купил путевку в дом отдыха. Не посмотрел, дурак, а ему написали
"с женой". А жена ни ухом, ни рылом! Сегодня утром нашла.
отношение к секретной документации".
собирался с Алкой из двенадцатого отдела. Роман у них.
Володихин Дмитрий
Грабб Джеф
Сертаков Виталий
Юрьев Сергей
Сертаков Виталий
Чернецов Андрей