- Именно так. И если бы ты ловчее обращался с оружием, я бы уже сказала, что ты ею прилично овладел. Все знать очень трудно, Ларри. Вдруг вылезает что-то такое, и тут же ты осознаешь, что ни черта тебе не понятно.
- И у тебя такое бывает?
- И у меня.
Ларри с трудом глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
- Я видал пару раз, Анита, как тебя удивили. Когда монстры становятся настолько странными, что даже ты не понимаешь, что происходит, обычно дело оборачивается очень плохо, и при том очень быстро.
Он был прав. И очень жаль, потому что как раз сейчас я не понимала, что за чертовщина происходит. Я не понимала, что стало с Натэниелом. Я не знала, как на Ричарда действуют метки. Не знала, как выяснить, пребывает ли Малкольм среди нежити, или перешел в более перманентное состояние истинной смерти. Столько было вопросов и так мало на них ответов, что мне просто хотелось домой. Примем мы с Ларри по таблетке болеутоляющего и проспим до завтра. Утро вечера мудренее.
Боже, как мне хотелось на это надеяться!
41
Когда мы подъехали, дом еще дымился. Сероватые струйки мини-привидениями поднимались от обгорелых балок. Почему-то игра огня оставила нетронутым высокий купол здания. Нижние этажи выгорели насквозь и почернели, но купол поднимался как белый маяк над обломками крушения. Будто огромный чернозубый гигант откусил от дома приличный ломоть.
Пожарная машина почти перегородила узкую улицу. Вода разлилась по мостовой неглубоким озером. Пожарники шлепали по воде, таская на плечах мили шлангов. Полисмен в форме остановил нас на приличном расстоянии от места происшествия.
Опустив окно, я показала удостоверение - пластиковую карту с зажимом, и вид у нее был официальный, но это не была настоящая полицейская табличка. Иногда полисмены меня пропускали, иногда им приходилось идти за разрешением. В Вашингтоне полоскался законопроект Брюстера насчет того, чтобы дать истребителям вампиров статус федеральных маршалов. Я даже не могу сказать, хотелось мне этого или нет. Табличка сама по себе копа не делает, но мне лично было бы приятно помахать табличкой перед носом у полисмена.
- Анита Блейк и Ларри Киркланд к сержанту Сторру.
Полисмен поморщился на мою карточку.
- Я должен спросить, пропускать ли вас.
Я вздохнула:
- Ладно, мы подождем.
Полисмен пошел искать Дольфа, а мы ждали.
- А раньше ты с ними ругалась, - сказал Ларри.
Я пожала плечами:
- Они просто делают свою работу.
- И с каких пор это мешает тебе спускать на них собак?
Я повернулась - Ларри улыбался. Это спасло его от резкой ответной реплики, готовой сорваться у меня с губ. К тому же было приятно видеть, что Ларри вообще сегодня способен улыбаться.
- Мягчаю помаленьку. А что?
Улыбочка расплылась совсем до ушей - говноедская улыбка, как сказал бы мой дядя. У него был такой вид, будто сейчас он скажет что-то очень смешное. Я могла поспорить, что не стану смеяться.
- Это любовь с Жан-Клодом тебя смягчает или просто регулярный секс?
Я улыбнулась ласково и приветливо:
- Кстати о регулярном сексе, как поживает детектив Тамми?
Он покраснел первым. Я была довольна.
А полисмен, который пошел выяснять, направлялся к нам, ведя на буксире детектива Тамми Рейнольдс. Нет, жизнь мне нравилась.
- Ручаюсь, это твоя конфетка идет, - сказала я.
Тут и Ларри ее увидел. Лицо его стало совершенно пунцовым, краснее даже волос. Синие глаза вытаращились от усилия, которого требовал вдох. Хорошо хоть сажу он уже стер, иначе лицо было бы похоже на свежий синяк.
- Анита, ты же не будешь, ладно? Тамми не любит, когда ее дразнят.
- А кто любит?
- Извини, - заговорил Ларри быстро, пока они к нам не подошли. - Я прошу прощения. Я больше никогда не буду. Только не конфузь меня перед Тамми.
- Разве я на это способна?
- Запросто, - ответил он. - Анита, прошу тебя, не надо.
Полисмен и Тамми были уже почти у машины.
- Ты меня не подначивай, и я тебя тоже не буду, - шепнула я.
- Договорились, - шепнул он в ответ.
Я опустила окно и улыбнулась:
- Детектив Рейнольдс, как я рада вас видеть!
Рейнольдс чуть сдвинула брови, потому что редко я бывала рада видеть ее. Она была колдуньей и первым полицейским детективом с талантом в области противоестественных явлений, выходящим за пределы простой экстрасенсорики. Но она была молодой, талантливой, сияющей и старалась со мной подружиться - старалась чуть-чуть излишне. Она была просто очаро-о-ована тем, что я умею поднимать мертвых. Она хотела знать про это все-все. Никогда ни одна колдунья не заставляла меня чувствовать себя таким паранормальным уродом. Обычно ведьмы лучше умеют читать в чужой душе. Может, дело было в том, что Рейнольдс была ведьмой-христианкой и состояла в объединении Идущие по Пути. Секта корнями восходила к гностикам, которые приветствовали почти любые магические способности. Они были практически истреблены во времена инквизиции, поскольку их убеждения не позволяли им прятать свой свет от мира, но все же сохранились. Фанатики это умеют.
Рейнольдс была высокой, стройной, прямые каштановые волосы рассыпались по плечам, а глаза ее я бы назвала светло-карими, если бы она сама не называла их зелеными. Серо-зеленые глаза с широкой карей полосой вокруг зрачков. Она старалась со мной подружиться, но, когда я не стала ей рассказывать, как поднимать мертвых, она переключилась на Ларри. Он тоже поначалу не проявил восторга - по тем же причинам, что и я, - но мне она секс не предлагала. А Ларри свалился в ее объятия.
Я бы попеняла ему за выбор возлюбленной, если бы у меня самой рыльце не было в пуху. Мне не нравилось не то, что она колдунья, и не то, что она коп. Меня настораживал религиозный фанатизм. Но если делишь постель с ходячим трупом, как-то трудно на эти темы возникать.
Я сладко ей улыбнулась.
Реинольдс нахмурилась еще сильнее. Никогда раньше я не бывала рада ее видеть.
- И я тебя рада видеть, Анита.
Сказано было осторожно, но вроде бы искренне. Всегда готова подставить вторую щеку. Настоящая христианочка.
А я все чаще задумывалась, настоящая ли я христианка. Я не сомневалась в Господе, я сомневалась в себе. Внебрачный секс с вампиром потряс многие основы моей веры.
Рейнольдс нагнулась посмотреть мимо меня на Ларри.
- Ларри, привет!
И улыбка у нее была искренняя. Даже глаза засветились. Я ощутила волны вожделения, если не любви, исходящие от нее потоком тепла, и меня это сконфузило.
Краска уже сбежала с лица Ларри, оставив молочную бледность с чернильными пятнами веснушек. Большие синие глаза повернулись к Реинольдс, и мне не понравился их взгляд. Со стороны Ларри это было не вожделение. Может, и у нее тоже, но ее чувства меня волновали не в такой степени.
- Здравствуйте, детектив Рейнольдс, - сказал он.
Мне показалось, или голос у него действительно стал чуть глубже? Да нет.
- Ларри.
В этом слове было слишком много теплоты.
- Где нам припарковаться? - спросила я.
Она мигнула, глядя на меня, будто на секунду забыла, что я тоже здесь.
- Вон там, где хотите.
- Отлично.
Она отступила и дала мне поставить машину, но глаза ее не выпускали Ларри ни на минуту. Может, это действительно больше, чем вожделение. Вот черт!
Я поставила машину на ручник. Ларри медленно, морщась, отстегнул ремень. На заправке я для него придержала дверцу.
- Хочешь, открою тебе дверцу?
Он деревянно повернулся к дверце, стараясь не шевельнуть торсом. И остановился, взявшись за ручку. Дышал он короткими отрывистыми вдохами.
- Буду благодарен.
Я бы точно открыла дверцу сама - из чистого упрямства хотя бы. Из нас двоих Ларри явно был умнее.
Открыв дверцу, я протянула ему руку. Я тащила, он отталкивался ногами, и наконец ему удалось встать. Он было ссутулился от боли, но при этом спина согнулась, и боль стала еще сильнее. Кончилось тем, что Ларри выпрямился, будто лом проглотил, и оперся на джип, пытаясь перевести дыхание. От боли всегда трудно дышать.
Внезапно рядом с нами оказалась Рейнольдс.
- Что случилось?
- Ты сам ей расскажи, а я пойду к Дольфу.
- Конечно, - сказал Ларри придушенным голосом. Ему бы сейчас лежать в кровати, оглушенным обезболивающими. Может, и не настолько он умнее меня.
Дольфа найти было нетрудно. Рядом с ним стоял Пит Мак-Киннон, и они смахивали на две горы.
На Дольфе был темный свежеотглаженный китель, безукоризненно чистая белая рубашка, аккуратно завязанный галстук. Не мог он быть здесь на жаре давно. Даже Дольф потеет.
- Привет, Анита.
- Привет, Дольф.
- Миз Блейк, рад снова вас видеть, - сказал Пит Мак-Киннон.
- Приятно слышать, что хоть кто-то рад меня видеть, - улыбнулась я.
Если Дольф и понял шпильку, то виду не подал.
- Все ждут тебя.
- Дольф всегда был скуп на слова, - сказал Пит.
Я улыбнулась ему на тридцать два зуба:
- Приятно знать, что в этом нет ничего личного.
Дольф глянул на нас хмуро:
- Если вы закончили, то нас ждет работа.
Мы с Питом переглянулись, усмехнулись и пошли за Дольфом через мокрую улицу. Приятно было снова влезть в кроссовки. В правильной обуви я хожу не хуже любого мужчины.
Пока я шла через улицу, на меня все время смотрел высокий тощий пожарник с седыми усами. На июльской харе на нем были шлем и куртка, в то время как остальные разделись до футболок и чего-то вроде резиновых штанов. Кто-то полил их водой, и выглядели они как участники конкурса мужской красоты в мокрых футболках. Все они так яростно пили минеральную воду, будто жизнь их от этого зависела.
- Тут просто рядом цистерна с минералкой, или это часть послепожарного ритуала? - спросила я.
Ответил Пит:
- На пожаре в полном снаряжении чертовски жарко. Воду теряешь. Надо восполнять потерю жидкости и солей, чтобы не отключиться на жаре.
- А, - сказала я.
К нам повернулся пожарник, который тащил шланг. Из-под шлема выглянул тонкий треугольник лица. Девушка. В меня уперся взгляд ясных серых глаз, подбородок вздернулся в несколько сердитом вызове. Симптомы были мне знакомы, у меня у самой они резко выражены. Мелькнула мысль извиниться, что я приняла ее за мужчину, но я не стала. Это было бы оскорбительно.
Пит представил меня высокому:
- Это капитан Фултон, начальник операции по тушению этого пожара.
Я протянула руку, пока он думал, надо ли это делать. Рука у него была большая, с выступающими костяшками.
Он пожал мне руку так, будто боялся давить слишком сильно, и отпустил как только мог быстро. Ручаюсь, что он не испытывал ни малейшего восторга от того, что среди его людей была женщина-пожарник.
Ее он мне представил:
- Капрал Таккер.
Она протянула руку. Пожатие у нее было приятным и твердым, а взгляд - почти агрессивным.
Я улыбнулась:
- Приятно для разнообразия не быть единственной женщиной на осмотре места преступления.
Она улыбнулась едва заметно, чуть-чуть кивнула и отступила, давая возможность действовать своему капитану.
- Что вы знаете о работе на месте пожара, мисс Блейк?
- Миз Блейк. Не очень много. - Он поморщился от моей поправки. Дольф, стоя рядом со мной, недовольно переступил с ноги на ногу. На лице его ничего не отразилось, но я почувствовала его желание, чтобы я не задиралась. Да я же веду себя просто ангельски!
Капрал Таккер смотрела на меня расширенными глазами, с неподвижным лицом, будто старалась не засмеяться.
К нам подошел еще один пожарник. Мокрая футболка прилипла к брюшному прессу, который явно просил, чтобы его накачали, но все равно вид был вполне ничего. Высокий, широкоплечий, светловолосый, и вид у него был такой, что ему бы нести под мышкой доску для серфинга или приехать в гости к Барби в доме ее мечты в Малибу. На улыбающемся лице - полоска сажи, глаза покрасневшие. Он протянул мне руку, не ожидая, чтобы его представили.
- Врен.
Без звания, просто имя. Уверенный в себе мальчик.
Руку мою он удержал чуть больше необходимого. Не навязчиво, всего лишь заинтересованно.
Я опустила глаза. Не от стеснения - просто некоторые мужчины принимают взгляд в глаза за поощрение к продолжению. А у меня сейчас хватало проблем с мужчинами без того, чтобы добавлять к ним влюбленного пожарника.
Капитан Фултон бросил на Врена неодобрительный взгляд.
- У вас есть вопросы, миз Блейк?
Слово "миз" он подчеркнул так, будто там в конце три "з".
- У вас полный подвал вампиров, которых надо спасти, не выводя на солнце и так, чтобы никого из ваших людей не съели?
Он посмотрел на меня долгим взглядом:
- Суть дела именно такова.
- Почему нельзя оставить их в подвале до темноты?
- Пол в любую минуту готов провалиться.
- Тогда они окажутся на солнце и погибнут, - заключила я.
Он кивнул.
- Дольф сказал, что одного вампира накрыли одеялами и увезли в больницу. Поэтому вы и думаете, что и другие могут оказаться не в гробах?
Он заморгал.
- Есть еще вампир на лестнице, ведущей вниз. Он... - Взгляд Фултона опустился вниз и вдруг взметнулся и сердито уперся мне в глаза. - Я видал обожженных, но ничего похожего на это.
- Вы уверены, что это вампир?
- Да, а что?
- Вампиры на солнце или в огне обычно сгорают до пепла и мелких костных фрагментов.
- Мы его затушили водой, - сказал Врен. - Приняли сперва за человека.
- А почему изменили мнение?
Настала его очередь отвести глаза.
- Он шевелился. Ожога третьей степени до хрящей, мышц и костей, а он протягивал к нам руку. - Лицо капитана побледнело. - На это ни один человек не способен. Мы его поливали водой, думали, что его удастся спасти, но он перестал шевелиться.
- И вы решили, что он мертв? - спросила я.
Они переглянулись.
- Вы хотите сказать, что это не так? - спросил капитан Фултон.
Я пожала плечами:
- Никогда не следует недооценивать жизнестойкость вампиров.
- Надо туда спуститься и отправить его в больницу, - сказал Врен. И повернулся, собираясь идти в дом.
Фултон удержал его за локоть.
- Вы можете сказать, жив вампир или мертв? - спросил он меня.
- Думаю, что могу.
- Думаете?
- Никогда не слышала, чтобы вампир выжил после огня. Так что - да, я думаю, что могу. Врать не хочу. Стараюсь в важных вопросах этого не делать.
Он дважды резко кивнул, будто составив обо мне мнение.
- Поджигатель полил бензином весь пол, но которому мы сейчас пойдем, а когда мы спустимся, этот пол будет над нами.
- И что?
- Он почти наверняка не выдержит, миз Блейк. Для своих людей я объявлю эту работу строго добровольной.
Я глянула в его серьезное лицо.
- Насколько вероятно обрушение пола и когда оно произойдет?
- Этого никак не узнать. Откровенно говоря, я удивлен, что пол еще не рухнул.
- Это дом для новообращенных Церкви Вечной Жизни. Здесь потолок подвала бетонный, усиленный стальными балками.
Шилова Юлия
Круз Андрей
Куликов Роман
Сертаков Виталий
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия