постоянно встречает и провожает иностранных гостей, а после всего этого
непременно чистит зубы "бленд-а-медом". Дурдом. Пир во время чумы.
тремя соперницами по СМИ странность: газеты почему-то исправно публикуют
телепрограммы, радио почему-то предоставляет эфир газетчикам, телеведущие
почему-то показывают радиожурналистов по телеканалам. Взаимный критический
тон благосклонен. Ни "на...", ни "к..." друг друга почему-то не посылают -
одним словом, интеллигенция. А что на самом деле? Откуда бесконечные
"междусобойчики", рукопожатия крупным планом? Что случилось с конкурирующими
ведомствами, если они почти открыто демонстрируют возможность и способность
опираться на "плечо" соперника, жертвуя своей творческой и политической
независимостью?
партии и группы, разные нации и даже секты, люди разных верований
сплачиваются, а вожди публично обращаются к "любимым" подданным: "Братья и
сестры!" Причина проста и трагична: на пороге враг, который сильнее врага
внутреннего. Эпидемия? Агрессия? Цунами? Мощная финансовая угроза?
Залетевшая из космоса комета? Одним словом - беда. Избежать ее царь Соломон
предложил так: лучше быть живым псом, чем мертвым львом. Откуда пришла
сегодня смертельная опасность, которая заставила СМИтчиков протянуть друг
другу руки?
компьютеризации, так испугавшей моих коллег: дилетантских знаний явно
недостаточно. Впрочем, этих знаний, подозреваю, нет и у руководителей СМИ.
Вспоминаю старый анекдот:
сказать не могу, но интуитивно чувствую, что будет литр!" И все мы
почувствовали: трудно будет средствам массовой информации. Вместо газет,
радио и телевидения придет Интернет, который заменит все! Он даст людям
несравненно больше информации, удовольствия и пищи для размышления, причем
независимо от места проживания, пола и возраста, национальности и верования,
политических взглядов, да еще поверх границ. Царский ассортимент: знания,
чувства, информация международных агентств, которые знают о нас больше, чем
мы сами о себе. Она быстрее и полнее, чем отполированная цензурой и
отобранная редакторами СМИ. Кому и зачем эти СМИ будут нужны?
дискуссий в печати и в Думе. Ах, будет не сегодня, а послезавтра? Уважили
нас, успокоили. Позавчера мы не знали, что можно клонировать живое существо,
в том числе человека, что одна клетка может продлить жизнь индивидуума на
пятьдесят - сто лет, сегодня знаем.
общаться, но и отдыхать от себе подобных (уходить в себя). В России (я
читал) полтора миллиона детей и взрослых, уединившись, вдохновенно играют с
"живыми" тамагучи, забыв о мамах и папах, сыновьях и дочерях, о политике,
выборах, войнах, не думая о тяготах реальной жизни: что они для жизни, что
жизнь для них? Совершенно иное содержание жизни, другая философия
существования. Что значит для наших "игроков" реальность, если им важно
накормить тамагучи, уложить спать, пробудить, вылечить, позабавить и самому
позабавиться, и похоронить, если не воскресить, испытав натуральные горе и
радость.
говорил покойный блистательный фотокор Яша Рюмкин. Одновременно быть вместе
со всеми и в одиночестве - внедряться в виртуальную жизнь, общаться с
тамагучи, эльфами, колдунами, прочей нечестью и тут же смотреть "Что? Где?
Когда?" - такого удовольствия СМИтчики пока нам подарить не могут. Известный
академик-компьютерщик Митрохин, выступая по телевидению, печально признал,
что всеобщая компьютеризация грозит человечеству всеобщей дебилизацией (от
слова "дебил").
остановим, он прет, как амок. Пытались запретить кибернетику, атомную
энергию, клонирование (чего только не запрещали!), наконец поняли: не
изобретения опасны, а люди, его применяющие, то ли во вред, то ли во благо.
На сей банальной констатации поставим точку.
а от потерь. Едва не потеряли кино, театры (особенно оперу), почти полностью
утратили интерес к классической литературе (и это в России, самой читающей
стране в мире!), ударились в самые пошлые детективы. Вот, кажется,
одумались: неужто мужик домой с базара опять Некрасова да Пушкина понес? Не
погорячился ли я?
свечкой в церковь сходить, помолиться "во здравие", но атеист я: таким
родился, таким помру. Послушайте, однако, на посошок небольшую историю.
Рассказал ее в моем присутствии замечательный писатель-философ Владимир
Федорович Тендряков.
домой в Москву. Шел проливной дождь. На обочине шоссе вдруг увидел мужчину,
женщину и ребенка, они голосовали. Тендряков, сидя за рулем собственной
старенькой "Волги" (еще с оленем на капоте), остановился, предложил путникам
сесть в кабину. Без слов довез до первой станции метро. Выходя из машины,
мужчина протянул водителю смятые в кулаке рубли. Владимир Федорович сказал:
я денег не беру. Как так, удивился мужчина, ведь вы сделали нам добро. Ну и
что, ответ-ил Тендряков, я сделал вам добро, а вы сделаете добро другим, а
те третьим. Семья на шаг отошла от "Волги", и мужчина, подтолкнув рукой
женщину, показал глазами на водителя и отчетливо произнес: "Баптист".
подумайте на досуге.
интервью с Вами. Выяснил, что Ваша концепция будущей газеты в острой
конкурентной борьбе с претендентами дала Вам победу. Теперь Вы возглавите
обновленную редакцию. О концепции говорится Вами смутно и общими словами:
газета будет служить читателю (а кому еще, пингвинам?), останется, как и
была, общественно-политической. Не густо. Но одна фраза меня просто
ошарашила. Я мог бы, узнав Ваш рабочий телефон, частным образом разрешить
свое недоумение. Но понял нечто важное, что и заставляет меня прибегнуть к
публичности.
название газеты, тем более что меня знаете: и Вас я не боюсь, и Ваше новое
руководство тоже. Так или иначе, но с читателем объясниться обязан. Две
причины сдерживают меня и делают героя повествования анонимным: во-первых,
такое понятие, как корпоративность, а именно, святое правило ругать и, тем
более, хвалить коллег надо в глаза и в своем профессиональном кругу, а уж
если прилюдно, то без "домашнего адреса"; во-вторых, я не считаю себя вправе
поучать коллегу и "держать за руки", то есть мешать ему думать и поступать,
как он полагает нужным. Теперь, провозгласив спич на тему о свободе
личности, вернусь к новому редактору газеты.
своей концепцией тревожную тенденцию современной журналистики, тронув не
только лично мой профессиональный интерес, но интерес общественный. На
вопрос корреспондента издания о будущем газеты Вы заявили с академической
убежденностью, что газета, как бы ни была Вами построена, первой (я понял: и
главной) ее основой будет не мысль, а факт; и еще добавили к сказанному, что
именно из этого и будете Вы исходить.
что чуть ниже Вы бесстрастно говорите: наша газета будет традиционно
ориентироваться на "образованного, думающего человека, которого она давно
потеряла. Получается, после такой "потери" долгие годы прежняя и славная
газета на идиотов работала?
зачем нужен Вам читатель "думающий"? Он одними фактами не насытится. Мне
неловко читать Вам лекцию, как я читаю сегодня студентам (Вы давно уже не
юноша), но напомнить общеизвестное Вам и даже себе обязан: информация всегда
была, есть и будет хлебом журналистики. Нет, не заставить нынешнего умного
читателя перебиваться "с хлеба на воду". Ему необходима к хлебу нормальная
еда. Напомнить Вам те журналистские "продукты", к которым и прикладывается
"хлеб"-информация? Вы сами проработали в нескольких центральных и
авторитетных газетах, а потому, конечно, знаете: там и при Вас мысль
превалировала над информацией. И сегодня эти газеты, не изменяя собственные
принципы, выживают и (будем надеяться) еще поживут. А главное: не потеряют
лица. Может, и Вам, как всем журналистам, о собственном лице стоит
задумываться.
интеллектуальное превосходство российской журналистике, которая даже не
снилась никому в мире. Где еще газетчики отличаются информационностью,
молясь на бога по имени факт? Не в России. Зачем в таком случае нам туда
глядеть, если на себя посмотреть не препротивно?
утрачивают свое главное предназначение: будить читательскую мысль (не мною
Нортон Андрэ
Шилова Юлия
Браун Дэн
Пехов Алексей
Сертаков Виталий
Каменистый Артем