Чтение 34–й страницы книги ~Наш человек в Гаване~

на след, и тогда вы заставите Сегуру действовать.

- Неужели вы струсили? Такая уж у нас опасная профессия. Не следовало
за нее браться, если вы не были готовы...

- Ну, прямо спартанка из хрестоматии, да и только. Возвращайся, с
победой или пади в бою.

- А знаете, это идея! В нужный момент вы можете свалиться под стол.
Убийцы решат, что вы умерли, а остальные - что слишком много выпили.

- Член Европейского коммерческого общества не падает под стол.

- Никогда?

- Никогда. Но вам кажется, что я зря так встревожен?

- По-моему, волноваться пока нет оснований. В конце концов, всю еду вы
берете себе сами!

- Верно. Но в "Насьонале" закуска всегда одна и та же - краб
по-мавритански. А это кушанье раскладывают на тарелки заранее.

- Вот краба не ешьте. Мало ли кто не ест крабов. А когда гостей начнут
обносить блюдами, не берите того, что лежит к вам всего ближе. Это как с
фокусником, который подсовывает вам нужную ему карту. Не берите ее, и все
тут.

- А фокуснику все-таки удается всучить вам именно ту карту, которую он
хочет.

- Вот что... вы говорили, кажется, что банкет будет в "Насьонале"?

- Да.

- Так почему бы вам не использовать дробь семь?

- А кто такой дробь семь?

- Вы что, не помните своих агентов? Да это же метрдотель в "Насьонале".
Пусть он и позаботится, чтобы вам в тарелку ничего не подсыпали. Пора ему,
наконец, отработать полученные деньги. Я что-то не помню, чтобы вы
прислали от него хоть одно донесение.

- А вы не можете мне намекнуть, кто этот человек? Ну, тот кто
собирается... - он запнулся на слове "убить", - собирается со мной это
сделать?

- Не имею о нем ни малейшего представления, старина. Остерегайтесь всех
подряд. Выпейте-ка еще пуншу.

В самолете, летевшем обратно на Кубу, было мало пассажиров. Какая-то
испанка с целым выводком детей - одни принялись кричать, а других стало
тошнить, как только самолет оторвался от земли. Негритянка с живым
петухом, закутанным в шаль. Кубинский экспортер сигар, с которым Уормолд
был шапочно знаком, я англичанин в толстом грубошерстном пиджаке, упорно
куривший трубку, пока стюардесса не сделала ему замечание. Тогда он стал
демонстративно сосать незажженную трубку, обливаясь потом. У него было
сердитое лицо человека, уверенного, что он всегда прав.

Когда подали обед, он перебрался в хвост самолета и подсел к Уормолду.

- Не выношу эту писклявую мелюзгу, - сказал он. - Разрешите? - Он
заглянул в бумаги, разложенные на коленях у Уормолда. - Вы служите у
"Фастклинерс"?

- Да.

- А я у "Ньюклинерс". Моя фамилия Картер.

- Вот как!

- Это моя вторая поездка на Кубу. У вас, говорят, не скучают, - сказал
он, продувая трубку и откладывая ее в сторону, перед тем как приняться за
обед.

- Да, наверно, - ответил Уормолд, - если вы любите рулетку и публичные
дома.

Картер погладил свой кисет, как гладят по голове собаку - "мой верный
пес со мною неразлучен".

- Да я не совсем это имел в виду... хотя, конечно, я не пуританин.
Наверно, это даже интересно. С волками жить - по-волчьи выть. - Он
переменил тему. - Хорошо идут ваши машины?

- Торгуем помаленьку.

- Наша новая модель захватит весь рынок.

Он отправил в рот большой кусок розоватого пирожного, а потом отрезал
кусочек цыпленка.

- Да ну?

- Работает, как садовая косилка. Дамочке не надо утомляться. И никаких
шлангов, которые путаются под ногами.

- А как насчет шума?

- Специальный глушитель. Куда меньше шума, чем у вашего. Модель так и
называется - "Женушка-щебетунья". - Проглотив черепаховый суп, он принялся
за компот, с хрустом разжевывая виноградные косточки. - Скоро мы откроем
свое агентство на Кубе. Вы знаете доктора Брауна?

- Встречал. В Европейском коммерческом обществе. Он наш президент.
Импортирует точный инструмент из Женевы.

- Он самый. Дал нам очень полезный совет. Собственно говоря, я буду его
гостем на вашем банкете. А кормят у вас прилично?

- Вы же знаете, чего стоят ресторанные обеды.

- Ну уж, во всяком случае, он будет лучше этого, - сказал Картер,
выплевывая виноградную кожицу. Он не заметил спаржи в майонезе и теперь
принялся за нее. Затем он порылся в кармане. - Вот моя карточка. -
Карточка гласила: "Уильям Картер. Бакалавр технич. наук (Нотвич)", а в
уголке значилось: "Ньюклинерс-лимитед". Он добавил: - Я остановлюсь на
недельку в "Севил-Билтморе".

- Простите, у меня нет при себе карточки. Моя фамилия Уормолд.

- Вы знакомы с Дэвисом?

- Кажется, нет.

- Мы с ним жили в одной комнате в колледже. Устроился в фирме
"Грипфикс" и живет где-то в ваших краях. Прямо смешно - ребят из Нотвича
встречаешь повсюду. А вы сами случайно не у нас учились?

- Нет.

- Значит, в Ридинге?

- Я не учился в университете.

- Вот бы не сказал, - благодушно заметил Картер. - Знаете, я поступил
бы в Оксфорд, но в технических науках они уж очень отстали. Для школьного
учителя Оксфорд, пожалуй, еще годится. - Он снова стал сосать пустую
трубку, как ребенок соску, пока из трубки не вырвался свист. Вдруг он
проговорил таким тоном, словно на язык ему попал никотин: - Старомодная
ерунда, живые мощи, чистый пережиток. Я бы их упразднил.

- Кого?

- Оксфорд и Кембридж.

На подносе не оставалось ничего съедобного, кроме булочки, - он взял ее
и раскрошил, как время или плющ крошат камень.

Уормолд потерял Картера в таможне. У того вышли какие-то неприятности с
образцом пылесоса "Ньюклинерс", а Уормолд не считал, что должен помогать
представителю конкурирующей фирмы. Беатриса встретила Уормолда в
"хилмене". Уже много лет его не встречала женщина.

- Все в порядке? - спросила она.

- Да. Конечно. Кажется, они мной довольны. - Он смотрел на ее руки,
державшие руль; день был жаркий, и она не надела перчаток; руки были
красивые и ловкие. - Вы сняли кольцо?

Она сказала:

- А я думала, никто не заметит. Но Милли тоже заметила. Какие вы оба
наблюдательные!

- Вы его потеряли?

- Я сняла его вчера, когда мылась, и забыла надеть. А зачем носить
кольцо, если о нем забываешь?

Тут он рассказал ей о банкете.

- Надеюсь, вы не пойдете? - спросила она.

- Готорн хочет, чтобы я пошел. Боится, что раскроют его источник.

- А ну его к дьяволу, его источник!

- Но есть причина посерьезнее. Помните, что сказал Гассельбахер? Они
привыкли наносить удар по тому, что мы любим. Если я не приду, они
изобретут что-нибудь другое. Что-нибудь похуже. А мы не будем знать, что
именно. В следующий раз выбор может пасть не на меня - я ведь не так уж
сильно себя люблю, - а на Милли. Или на вас.

Он и сам не понял, что сказал, пока она не высадила его у дома и не
отъехала.

3

Милли сказала:

- Ты выпил только кофе и ничего в рот не взял, даже сухарика.

- Что-то не хочется.

- А потом пойдешь и наешься на банкете у своих коммерсантов, - будто не
знаешь, что твой желудок не выносит краба по-мавритански!

- Даю тебе слово, я постараюсь не есть ничего лишнего.

- Лучше бы ты как следует позавтракал. Поешь пшеничных хлопьев - они
впитывают весь алкоголь.

В этот день рядом с ней была дуэнья.

- Ну, ей-богу же, не могу. Мне не до еды. Не приставай. Нет у меня
аппетита.

- Ты приготовил речь?

- Старался, но я ведь не оратор. Понятия не имею, почему они попросили
меня.

Но его мучило, что теперь он, кажется, знает, почему. Кто внушил эту
мысль доктору Брауну - вот что нужно было узнать любой ценой. Он подумал:
"Но ведь цена - это я сам!"

- Пари держу, что ты произведешь там фурор!