"И пусть, -- сказал я. -- Пусть это будут предметы быта".
"Вы что, смеетесь? -- сказали они. -- Если исходить из эквивалентного
обмена, то, учитывая стоимость металла, мы должны завалить их предметами
быта, это неэквивалентно".
"Почему?" -- спросил я, понимая при этом, почему и для кого.
"Да потому, что горы всяких чашек -- это тысячи дорогостоящих рейсов на
Тиллы. Это наш проигрыш".
Этого я и ждал.
"Вот это и было бы подлинным балансом", -- сказал я.
"Как прикажете вас понимать?"
"Вы же не меняетесь с ними, а отбираете у них редкие металлы. Дебаланс
в их пользу -- за ваш произвольный отбор".
"Вздор. Они им цены не знают, и они им не нужны".
"Но это уже не ваша забота, -- сказал я. -- Юридически -- это их
металлы".... Этого-то выступления, с опорой на псевдотравму, они мне и не
простили. И конечно, им не нравится моя дружба с моро.
Мне показалось, что Ир-фа говорит со мной, ребенком, так охотно, потому
что его просто прорвало от долгого молчания, которое его гордость выбрала
сама.
-- Уль Ир-фа, -- сказал я. -- А будет война? И когда? Это вопрос дней
или недель?
Он засмеялся:
-- Где-то посерединке.
Мы помолчали.
-- Я знаю все о размышлениях твоего отца о том, где эта адова машина. И
о вчерашней проверке в клубе вашего сигнализатора на предмет реакции его на
биополе геллов. По ощущению отец близок к истине. Вы многое сделали для нас
буквально за несколько дней.
Я не знал, что сказать, потом спросил:
-- Как мне вас искать, вдруг возьмут уля Орика и начнется заварушка? Он
велел держать связь с вами. И моро.
-- Связь обычная, если не возьмут и меня. Может, меня даже скорее. А,
Пик не знает, что узкоглазый убит, да и про уля Орика он ничего не знает:
видел-то его узкоглазый. А эти двое -- а,Грип и а,Урк -- "увязли" плотно.
Летите спокойно. Можешь у Орика взять еще номера бойцов Трэга и Эл-ти.
Уль Ир-фа знал все! А ведь ни я, ни Орик ничего ему не рассказывали.
Да, политоры действовали, хотя в городе было спокойно. Я подумал, что, может
быть, как фигура -- Ир-фа посолиднее а,Тула и даже Орика, что он абсолютно
бесстрашен, этот маленький седоватый политор с никакой должностью в жизни,
если учесть, что раньше он бороздил космос.
Неожиданно Ир-фа схватил меня за руку и показал в небо, я глянул,
обалдел, и тут же на нашу доску, на которой мы сидели, на самый краешек
мягко "приземлилась", моментально убрав крылья, Финия с маленьким сынишкой
на руках. Высший класс!
-- Откуда вы, Финия?! -- сказал я. -- Мы давно здесь сидим. Вы летали,
да, когда мы прибыли?
-- И вовсе нет, -- сказала она, смеясь. -- Я тихонечко пришла в клуб,
вижу -- вы сидите. Так же тихо я надела крылышки и...
-- Где, где вы взлетели?! -- сказал я.
-- А за помещением клуба.
-- Прямо с земли?!
-- Ну да. Я умею ловить поток и с земли.
-- Потрясающе! Ир-фа, а почему вы не увидели Финию своим третьим
глазом, а? -- спросил я.
-- Стойка вышки мешает, -- сказал он, и все мы рассмеялись.
-- Митя, хотите полетать? -- спросила Финия.
-- О! -- воскликнул я. -- Ужасно хочу! Уль Ир-фа, можно?
-- Можно, -- сказал он. -- Валяй, малыш. Время есть. Через пять минут я
опять был в воздухе. И опять получилось сразу же, разрази меня гром! Я парил
в свое удовольствие, забираясь высоко в небо
я пытался, пока безуспешно, выполнить кое-какие трюки, кося глаз на
вышку, на Финию и Ир-фа, но они были едва видимы, далеко. Заканчивая один из
кругов, я поглядел чуть влево и ахнул: совсем рядом со мной парил Ир-фа и
улыбался мне. Легко, даже несколько небрежно он выполнил три-четыре трюка, и
я был просто потрясен. И Финия, конечно, была не простой орешек, она не
случайно предложила полетать мне одному, будто Ир-фа -- или старый, или не
умеет, но оба они, наверное, прекрасно поняли, что возможен розыгрыш. Мы
вернулись с Ир-фа на землю одновременно, и в этот раз посадка мне удалась
вполне.
Мы попрощались с Финией, и я "повез" Ир-фа в планетарий.
-- Надо бы взять с согласия политоров чертежи крыльев, баллончика, брюк
и прочего, -- сказал я. -- Это удобно?
-- Нет ничего легче, -- сказал Ир-фа.
-- Скажите, уль Ир-фа, а это правда, что моро -- не политоры, хотя
давно с вами? Будто их привезли?
-- Ты будешь у моро, может, они тебе сами расскажут. Глубокий поклон
Малигату, он великий моро.
-- И уж конечно его скульптуры нет в вашем музее великих?!
-- Случись такое, Горгонерр просто загрыз бы скульптора и директора
музея, забыв о своей элитарности.
... На обеде присутствовали все, и Оли тоже. Орик доставил моро без
приключений. А Пилли и папа действительно поглядели галерею великих он
прихватил с собой фотоаппарат и отщелкал четыре пленки, хотя великих
политоров было куда больше. Я спросил, были ли там изображения женщин, и
Пилли сказала:
-- А ты думал нет? В элитарной среде у нас демократия.
-- Да нет... -- Я смутился. -- Я уверен, что в жизни они есть,
например, ты, Пилли, я думал нет скульптур.
-- Есть, -- сказала она. -- А твоего папу я повела туда и с корыстной
целью: там есть моя скульптура.
Я -- обомлел.
-- Такая молоденькая и... Это за кулинарное искусство?
-- Нет, по этому разделу там были звезды похлеще меня.
-- "Планирование"? -- спросил я.
-- Нет. Я автор трех работ, благодаря которым корабли Политории
увеличили скорость в полтора раза. Ну как?
Она сказала это, когда уже заканчивалось чаепитие, и уместно было
встать из-за стола. Что я и сделал, брякнувшись в дальнее кресло, и долго
молчал. Пилли мне бешено нравилась, но я и думать не думал, что она великая
женщина. Впрочем, нет, -- она великая женщина, решил я, даже если бы ее
скульптура не стояла в музее. Великая -- и все тут. Я это чувствовал, хотя
вряд ли бы смог объяснить словами.
После я ненадолго маханул к Латору. Не стесняясь, я долго обнимал его и
гладил его крылья. Лата и Латор были в восторге от моего подарка -- костюма
и платья, и оба были очень смущены. Латор дал мне много корней и объяснил,
как их быстро сушить и заваривать. Но конечно, в настоящий восторг без
всякого смущения пришла Мики. Крылышко ее прошло, а уж с ними она и вовсе
была похожа на ангела: огромные ресницы и белые локоны -- все как
полагается. Сначала она раз пять пересмотрела все игрушки, которые я ей
подарил, потом забралась ко мне на колени, обняла руками за шею и сказала:
-- Ты замечательный, хотя у тебя и нет крылышек. Почему?
-- Потому что я с Земли, а это другая планета.
-- А папа может до нее долететь?
-- Нет, -- вздохнул я. -- Это в космосе. Очень далеко!
-- Нет, он может! -- сказала Мики. -- Папа все может!
-- Тебе папа и мама объяснили, на что ты опираешься крылышками, когда
сама летаешь?
-- Ни на что. Я просто ими машу.
-- Мики, -- сказала Лата. -- Я же тебе объясняла.
-- Ах да, я забыла. Я -- опираюсь -- на воздух...
-- Ну вот. А когда летишь на Землю -- это космос, без воздуха.
-- Ну, а как же ты туда летаешь?
-- На космическом корабле.
-- А он как летит?
-- Его сильно-сильно запускают вверх.
-- И папа, и я можем полететь на эту вашу Землю?
-- Очень бы хотелось, но я пока не знаю -- когда.
-- Узнаешь, и тогда опять приходи к нам, ладно? -- сказала Мики, и я
сказал, ладно, постараюсь, и мы распрощались.
Дома царила какая-то подавленность и возбуждение одновременно. Звонил
Горгонерр и велел Орику быть осторожным в путешествии. В Ромбисе и Калихаре
чиновники-управляющие вместе с полицией пытались загнать политоров в шахты.
Те отказались. Началась свалка, и в обоих городах по одному управляющему
было убито. Погиб один полицейский. Стрелять полицейским было запрещено, и
многие политоры попали в тюрьму. В Лукусе тихо, И Горгонерр перебросил часть
войск оттуда в Ромбис и Калихар, но ни там, ни там, ни в Тарнфиле он пока не
объявил военного положения. А повстанцы молчат. Атмосфера накаляется. Будьте
осторожны.
Часть 3
1
Среди высоких и прямых деревьев это дерево было тоже высоким, но
корявым, с толстенными ответвлениями, на которых вполне можно было лежать,
что я и делал. Рядом, чуть дальше по ветке, которую и веткой-то не назовешь
из-за толщины, лежал с копьем Олуни таких разлапистых деревьев, среди
которых шла водопойная тропа животных, было несколько, и на одном из них,
ближе к реке, лежал Культут и еще один моро, тоже с копьями. Я, разумеется,