вашего служителя? Извольте, сэр, пройти в заднюю комнату.
товаров, и конторой, и мастерской, где переписывают бумаги. Обежав ее
"взглядом, мистер Талкингхорн садится на табурет у конторки.
руку. Надо сказать, что мистер Снегсби, по робости характера, не любит много
говорить и, чтобы избежать лишних слов, научился придавать самые
разнообразные выражения своему кашлю.
показаний по этому делу?
закала, так крепко стиснувшая створки своей раковины, что никто не может ее
открыть!) и небрежно ощупывает не тот карман, в какой сунул рукопись, - одна
из этих копий переписана своеобразным почерком, и он мне понравился. Я шел
мимо вас, подумал, что она при мне, и вот зашел спросить... но, оказывается,
я не взял ее с собою. Все равно, когда-нибудь потом... А, вот она!..
Скажите, кто это переписывал?
разгладив ее на пюпитре; потом берет ее левой рукой и сразу отделяет друг от
друга все листы одним поворотом кисти, как умеют делать торговцы
канцелярскими принадлежностями. - Мы отдали эту работу на сторону, сэр. Как
раз тогда нам пришлось отдать много переписки на сторону. Я сию минуту скажу
вам, кто переписывал это, сэр, - вот только посмотрю в торговой книге.
проглотить кусок хлеба с маслом, который, должно быть, застрял у него в
горле, и, косясь на копию свидетельских показаний, водит правым указательным
пальцем по странице сверху вниз.
Снегсби. - Ну конечно! Как это я запамятовал! Эту работу, сэр, сдали одному
переписчику, который живет по соседству с нами, по ту сторону Канцлерской
улицы.
мистер Снегсби, и успел прочесть за то время, пока указательный палец полз
вниз по странице.
переписку в среду, в восемь часов вечера; получены в четверг, в половине
десятого утра.
"никто".
объясняет мистер Снегсби, почтительно покашливая. - Это просто фамилия. Вот
видите, сэр! Сорок два полулиста. Сдано: среда, восемь вечера; получено:
четверг, половина десятого утра.
в дверь лавки, чтобы узнать, почему он сбежал во время чаепития. И мистер
Снегсби кашляет в сторону миссис Снегсби, как бы желая ей объяснить:
"Заказчик, душенька!"
переписчики, те, что занимаются сдельной работой, довольно-таки странные
люди, и возможно, что это не настоящая его фамилия; но так он себя называет.
Теперь я припоминаю, сэр, что так он подписывается на рукописных
объявлениях, которые расклеил в Рул-офисе, в Суде королевской скамьи *, в
камерах судей и прочих местах. Вам знакомы такого рода объявления, сэр: "Ищу
работы..."?
исполнителя Ковинса и на его освещенные окна. Столовая у Ковинса расположена
в задней части дома, и тени нескольких джентльменов, попавших в переплет,
переплетаясь, маячат на занавесках. Мистер Снегсби пользуется случаем
чуть-чуть повернуть голову, взглянуть на свою "крошечку" через плечо и, еле
шевеля губами, объяснить ей в свое оправдание, что это - "Тал-кинг-хорн...
бо-гатый... вли-я-тель-ный!"
Талкингхорн.
прослушал.
снова делает глотательное движение, словно никак не может одолеть кусочек
хлеба с маслом, - он снимает комнату у одного старьевщика.
сюртук, снимает с вешалки свой цилиндр.
прикажи мальчику присмотреть за лавкой, покуда я провожу на ту сторону
мистера Талкингхорна. Позвольте представить вам миссис Снегсби, сэр.. - Я
вернусь сию минуту, душенька!
спутниками из-за оконной занавески, крадется в заднюю комнатку,
просматривает записи в книге, которая осталась открытой. Ее любопытство явно
возбуждено.
Снегсби, почтительно уступив узкий мощеный тротуар юристу и шагая по
мостовой, - да и человек этот, то есть переписчик, тоже очень неказистый.
Впрочем, все они какие-то дикие, сэр. Этот хорош хоть тем, что может совсем
не спать. Прикажите, и он будет писать без передышки.
клерков, спешащих отправить по почте дневную корреспонденцию, на адвокатов и
поверенных, возвращающихся домой обедать, на истцов, ответчиков, всякого
рода жалобщиков и толпу простых людей, чей путь вековая судебная мудрость
перегородила миллионом препятствий и, мешая им выполнять их самые несложные
будничные дела, заставляет этих людей вязнуть в трясине судов "общего права"
и "справедливости" и в той родственной ей таинственной уличной грязи,
которая создается неизвестно из чего и которой мы обрастаем неизвестно когда
и как, - а мы вообще знаем о ней только то, что, когда ее накопится слишком
много, мы считаем нужным ее отгрести, - натыкаясь на всех этих встречных,
поверенный и владелец писчебумажной лавки подходят к лавке старьевщика -
складу бросовых, никому не нужных товаров, - расположенной у стены
Линкольнс-Инна и принадлежащей, как объясняет вывеска всем тем, кого это
может интересовать, некоему Круку.
принадлежностями.
вас, до свиданья.
Спокойной ночи. Благодарю вас!
своему чаю.
немного вперед, поворачивает назад, возвращается к лавке мистера Крука и
входит в нее. В лавке полутемно; на подоконниках стоят две-три нагоревшие
свечи; старик хозяин с кошкой на коленях сидит в глубине комнаты у огня.
Старик поднимается и, взяв нагоревшую свечу, идет навстречу гостю.
смутное представление о его аристократических связях.
вызвать его сюда, вниз? Только вряд ли он придет, сэр!
кошкой на нижней ступеньке лестницы, смотрит вслед мистеру Талкингхорну.
пасть, шипит на него.
знаете, что говорят о моем жильце? - шепчет Крук, поднимаясь на одну-две
ступеньки.
чушь - ведь тот ничего не покупает. И все-таки вот что я вам скажу: жилец
мой такой мрачный, такой угрюмый человек, что он, чего доброго, мог бы пойти
на подобную сделку. Не раздражайте его, сэр. Вот мой совет!
темной двери на третьем этаже. Стучит, не получает ответа, открывает дверь
и, открывая ее, нечаянно гасит свечу.
здесь погаснуть. Каморка тесная, почти черная от копоти, сажи и грязи. На
ржавом остове каминной решетки, помятой в середине, - как будто сама
Акунин Борис
Посняков Андрей
Круз Андрей
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Шилова Юлия