побеждал крутизну. Вероятно, они отправились на очередную звериную охоту
или разведать, все ли спокойно в полынных степях.
Утомленные путешествием, ее приближенные женщины с радостью ступили на
берег, бродили у воды, лукаво переглядываясь с северными воинами.
хрустели камешки. У меня сильно забилось сердце.
женский огонек.
грудь ее дышала мерно и глубоко.
словах во время путешествия в Херсонес.
оставим тебя и возвратимся в ромейские пределы. Повели рабу твоему!
сон. Нарушался благочестивый порядок жизни. Вот дочь василевса не в
благоговейной тишине гинекея, а на берегу древней реки руссов, и я,
простой смертный, обращаюсь к ней с докучными словами!
вздохнула. Уже вокруг веяло северной свежестью. И вдруг она прошептала:
скифское царство, а сердце ее веселилось. Она опять улыбнулась и закрыла
на мгновение глаза. Вспомнила руки князя, ласкавшего ее смуглые плечи?
отошел. Но пресвитер крикнул:
больной, но с необыкновенной жадностью воспринимавший все новое, он был
взволновал открывшимся ему миром.
Багрянородного о Борисфере, что поплыву по его водам?
я небесам, что посетил русский мир! Какие храмы я построю в Киеве! Сколько
здесь богатства, скота, меда, мехов, золота!
Русской землей веял совсем иной воздух, чем на наших форумах. С какой
радостью вдыхала его Анна! А мне был милее наш строгий ромейский мир с его
канонами и правилами, литургиями и церемониями. Он был совершенен, как
купол Софии, и в центре его сиял василевс, хранитель вселенских соборов.
Русский воздух был не для меня. Он волновал, манил в туманные дали, где
сероглазые девы пели грудными, теплыми голосами и среди полынных полей
ржали скифские кони.
Киев. Последний переход руссы гребли даже ночью, потому что сгорали от
нетерпения увидеть поскорее родные очаги. Протерев глаза, мы рассмотрели
на высоком берегу странный бревенчатый город. На земляных валах стоял
частокол. Над ним занималась холодная гиперборейская заря.
путешествия.
отогнал сонные видения и стал шептать положенную молитву. Так он начинал
свой день; даже совершенно изнуренный путешествием, он не забывал об этом.
А я с любопытством смотрел на легендарный русский город. Над стрехами его
домов поднимались утренние дымы. На берегу нас ждали толпы народа, а из
раскрытых настежь ворот в приземистой бревенчатой башне выбегали все новые
и новые толпы и устремлялись к реке.
вытаскивали их на песок. Люди весело перекликались по поводу
благополучного прибытия. Воины бросали из ладей на землю охапки материй,
оружие, одежду.
рубахах, расшитых узорами около шеи и на рукавах, и в разноцветных
сарафанах. На шее у них звенели ожерелья из серебряных монет или зеленые и
синие бусы, у которых был какой-то особенно радостный вид. Мужья, братья,
сыны протягивали им навстречу руки.
развернул перед возлюбленной вышитую грифонами материю, и она стыдливо
отворачивалась от подарка, как будто бы страшась той награды, которую от
нее потребуют. Другой показывал жене шитые жемчугом греческие башмачки, и
жена с восхищением смотрела на них, сжимая руки. Но не всем суждено было
вернуться. Старуха плакала, обняв голову руками. Должно быть, сын ее
остался в ромейской земле. Молодая женщина с лицом необыкновенной
нежности, увешанная бусами и монетами, заламывала руки, билась в рыданиях
на земле, а седоусый воин, хмуря брови, держал перед нею в руках меч
убитого мужа, его секиру, обшитую мехом шапку. Глядя на мать, дети кричали
и размазывали кулачками слезы. А рядом другая женщина прижимала к груди
высокого воина, и тот смеялся и обнимал ее обезумевшую от счастья,
растрепанную голову. Дальше еще одна царапала лицо ногтями, срывала с себя
ожерелья.
причитала:
которые с медлительной торжественностью спускались с горы с посохами в
руках, чтобы приветствовать князя по случаю его возвращения. Это были те
из княжеских советников, которые из-за преклонного возраста не могли уйти
в поход. Они были в чистых белых одеяниях, поверх которых некоторые
накинули синие или красные плащи, застегнутые на правом плече запоной. У
некоторых были серебряные бороды, у других длинные усы. С большим
достоинством старцы приблизились к Владимиру, обнимали и целовали его, как
сына, с отеческой любовью. Потом с улыбкой смотрели на сестру василевса.
Но не падали перед нею ниц, так как этот народ полон гордости и ни перед
кем не склоняет выю.
ближайшем ознакомлении оказался обыкновенным варварским городом с бедными
хижинами, наполовину вырытыми в земле и покрытыми тростником или соломой,
так как руссы усердно занимаются земледелием. Впрочем, дома богатых людей
построены здесь из дерева, и особенно искусными плотниками у руссов
считаются жители Новгорода. Окошки в таких строениях скудны, небольших
размеров и обычно затянуты бычьим пузырем, пропускающим мало света, но
украшены наличниками, на которых резец изобразил птиц и зверей и
всевозможные узоры. Как во всех северных городах, в Киеве не знают
камнестроения, потому что дерево в этой богатой лесами стране самый
удобный и дешевый строительный материал и жилища, построенные таким
способом, хорошо держат тепло, что очень важно, принимая во внимание
суровый русский климат. Здесь все делают из дерева - посуду и ложки, а
также возводят мосты и даже прокладывают мостовые и трубы для воды и стока
нечистот. Однако на площади, которую называют Бабиным торжищем, стоит
посреди обширного двора кирпичное здание, с большой роскошью построенное
еще княгиней Ольгой, той самой архонтиссой, о которой писал Константин
Багрянородный в книге о церемониях. Но, кажется, пока это единственное
каменное строение в городе, и даже христианская церковь, стоящая под
горой, где мы помолились с Леонтием по приезде, построена из бревен, с
красивыми надстройками.
селился так, как ему вздумалось, без общего плана. Некоторые жилища имеют
дымоходы, в других дым выходит наружу сквозь щели в соломенной крыше,
превращая жилище в своего рода огромную курильницу. Таким образом руссы
коптят подвешенные под стрехами куски говядины или медвежатины, жирных
гусей и пойманную в Днепре рыбу. Рядом с жилищем за плетнем или загородкой
помещаются домашние животные. На заре пастухи звонко играют на свирелях,
собирая скот, и выгоняют коров и овец за городские ворота, где начинаются
превосходные луга.
из тех бревенчатых больших домов, которые руссы называют палатами, то есть
дворцами. Нам отвели пахнущую деревом, опрятную горницу с зеленоватыми
стеклами в виде кружков в свинцовой оправе, с низенькой, обитой железом
дверью. Все убранство ее состояло из низкого, но широкого ложа с пышным
пуховиком и сшитым из беличьих шкурок покрывалом и деревянного стола на
четырех ножках. В соседней светелке была приготовлена большая чаша для
умывания, и во время мытья воду лила нам на руки из кувшина молодая рабыня
с печальными глазами. На спине у нее лежали две тугие черные косички.
увешанном дорогими персидскими коврами, с золотой и серебряной посудой на
столах. По всему было видно, что знатные руссы уже приобрели привычку к
роскоши и ценным вещам. В доме Добрыни я видел тяжелые серебряные
Посняков Андрей
Василенко Иван
Афанасьев Роман
Куликов Роман
Акунин Борис