Чтение 34–й страницы книги ~Почем фунт лиха~

- Ой, а я не одета для такого случая. - Ничего, там поймут.

Я поглядела на часы, прикинув, что отвязаться от этой сумасшедшей
влюбленной не удастся. Но, с другой стороны, до приезда Нелли осталось всего
полчаса. Вряд ли я успею добежать до "клуба", помирить Марусю с Акимом и
вернуться обратно. К тому же, если Нелли узнает, ради чего я позволила себе
опоздать на стирку, она так энергично осудит меня...

В общем, я решила не искушать судьбу, а предупредить Нелли
заблаговременно. Я позвонила в "Гиппократ" и, радуясь, что застала ее, тут
же выпалила:

- У меня ЧП, поезжай прямо к Клавдии, я к трем буду там. Аким и Маруся
проводят.

- Очень хорошо, что ты не расстаешься с этими чокнутыми, - ответила
Нелли. - Я задержусь на час, так что начинай без меня.

- Как на час? - возмутилась я. - Не хочешь ли ты сказать, что приедешь в
четыре?

- Да, раньше не получится. У меня вызов в больницу.

- Нет, кто из нас филонит? И так всегда. Совесть, как ни странно,
проснулась в Нелли.

- Может, перенесем стирку на завтра? - виновато спросила она.

Я разочаровала ее.

- Не выйдет. Клавдия уже замочила белье.

- Но я, честное слово, раньше четырех не смогу. Еду в клинику снимать
депрессию у смертельно больной.

Подумать только, что умеет делать наша Нелли.

На что она способна. Снять депрессию у смертельно больной. Сам Господь
Бог не взялся бы за такое, а Нелли - запросто. Легко и весело. Только плати.

- Ладно, - успокоила я ее, - иди снимай. Мне все же легче, чем твоей
больной. Когда упаду от непосильного труда и начну умирать, не придется
бегать по психотерапевтам. Ты всегда под рукой. Просто придешь и быстренько
снимешь любую депрессию. Какое счастье умереть без депрессии!

- Иди к черту, - обиделась она.

И я пошла к Акиму. Маруся развлекала меня сценами из их личной жизни. По
дороге мы завернули в магазин и купили бутылку "Абсолюта". Маруся не
положила ее в кулек, а торжественно понесла в руках, нежно прижимая к груди.
Идущие навстречу мужчины ласкали ее взглядами, и непонятно было, кому они
больше рады: бутылке, Марусе или ее выдающейся (во всех смыслах) груди.

Какой все же хороший парень Аким, добрый и великодушный. Увидев Марусю,
он не стал кобениться и набивать себе цену, как другие, а обнял подругу,
поцеловал, взял из ее рук "Абсолют" и спросил:

- А как же буфет?

- Ты мне дороже, - призналась Маруся.

- Ребята, - сказала я, - у меня большая Клавина стирка, так что не
обессудьте, если уделила вам мало внимания.

- Мы тебя проводим, - благородно откликнулся Аким.

Меня внезапно одолела скромность.

- Я на такси.

- Мы тебя проводим до такси, - сказала счастливая Маруся.

Я согласилась и потом, уже из машины, долго смотрела, как они махали мне
вслед, обнявшись, словно два голубка: большая Маруся и маленький Аким.

Хорошо, что я умею радоваться чужому счастью. Это очень обогащает жизнь.

Глава 19

Во двор Клавдии такси въехало, когда на часах было сорок минут
четвертого. Не обращая внимания на столпившихся у лавочки людей, я, не
дожидаясь лифта, понеслась на пятый этаж. Минут пять безрезультатно жала на
кнопку звонка, потом раскрыла сумочку и достала ключи. Открыв дверь, я вошла
в квартиру и, к удивлению своему, застала стирку в самом разгаре. Клавдии же
не было нигде.

"Куда она могла пропасть? - насторожилась я. - И почему начала стирку, не
дожидаясь меня? На нее это не похоже. А на месте ли ее домашний халат?"

Я бросилась в спальню, перерыла все в одежном шкафу, но в скудном
гардеробе Клавдии халата не наружила.

"Не могла же она выйти на улицу в домашней одежде, - подумала я,
растерянно присаживаясь на Диван. - И почему не оставила записки? Значит,
мучилось что-то из ряда вон, то, что вынудило нашу yравновешенную Клавдию,
забыв про все на свете, нестись бог знает куда. Может, что-то связанное с ее
Димой?"

Скрип входной двери отвлек меня от раздумий.

- А тут открыто, - услышала я голос соседки. - Проходите, поглядите.

Я бросилась в прихожую и обмерла. Соседка не одна. Рядом с ней топтались
двое мужчин: один в гражданском, другой в милицейской форме, если не
ошибаюсь - в чине капитана.

- Кто вы такая? - строго спросил меня гражданский.

Не успела я открыть рта, как соседка Клавдии - препротивнейшее создание -
опередила меня.

- Это Сонечка, сестрица несчастной, двоюродная, - заговорщически кивая
мне, проговорила она и скорбно поджала свои ехидные губки.

Мне не понравилось, что эта неотесанная баба так фамильярно называет мою
исключительно утонченную и аристократичную Клавдию несчастной, а меня
Сонечкой. Я уже собралась одернуть ее, но строгий вопрос капитана мне
помешал.

- Как вы попали в квартиру?

Я опешила. Да что здесь происходит, в конце концов? По какому праву такой
допрос? Ох, я сейчас им покажу!

Но пока я собиралась, вредная соседка опередила меня и на этот раз.

- Сонечка помогала Клавочке вести хозяйство, ну, прибраться там,
постираться...

- Прислуга, что ли? - спросил гражданский, скептически рассматривая мое
модное платье и туфли на высоких каблуках.

- Что-то вроде, - кивнула соседка. - Поэтому Клавочка дала ей ключи.

Я вскипела.

- Да что вы тут городите такое! - завопила я. - Никакая я не прислуга. У
меня два высших образования, не считая прочих глупостей.

- А зачем пришли? - хитро щурясь, поинтересовался капитан.

- Стирать белье.

- Значит, прислуга, - констатировал гражданский. - Что ж, пойдем осмотрим
квартиру, - обратился он к капитану.

- По какому праву, хотелось бы знать? - возмутилась я.

Гражданский снисходительно взглянул на меня и веско произнес:

- По праву службы. А вы, гражданочка, оставайтесь на месте и ничего не
трогайте. Ваших отпечатков в квартире нет?

- Моих? Да сколько хотите. Не удивлюсь, если вы не найдете отпечатков
хозяйки, - начала было я, но тут мне сделалось дурно.

Ну и позднее же у меня зажигание. Клавдии нет, зато пришли эти, из
милиции, а я как дура отвечаю на их вопросы вместо того, чтобы задавать
свои.

- Что с Клавдией? - спросила я.

Соседка, дико вращая глазами, взвыла:

- Дак вы не знаити?

- Нет, конечно, я только что вошла.

Капитан и гражданский посмотрели на меня совсем другими глазами.

- Несчастный случай, - сочувственным голосом сообщил гражданский.

- Волошинова Клавдия Вячеславовна примерно чaс назад упала с балкона, - с
заметной грустью добавил капитан.

Я попятилась и растерянно заглянула в комнату.

- С вот этого? - спросила я, указывая на распахнутую балконную дверь. - С
наволочками и простынями?

- С него, - подтвердила соседка. - Вешала белье, подсклизнулась и впала.

Мне сделалось дурно. Ноги подкосились, тошнота вцепилась в горло, на
месте сердца образовался ноющий омут, а в голове глупая неуместная мысль:
"Один раз в жизни женщина собралась самолично повесить сушиться белье и тут
же упала с балкона. Ну как ее было не опекать?"

Когда открыла глаза, гражданский, у которого не помню как я оказалась на
руках, крутился со мной по комнате, а соседка с капитаном наперебой
предлагали положить меня то на диван, то в кресло, то почему-то на стол.
Слава богу, он выбрал диван.

- Вам лучше? - спросил он, заботливо подавая мне стакан с водой.

Я понюхала воду, передернула плечами, вернула стакан, вскочила с дивана и
убежденно заявила:

- Здесь что-то не так! Не могла Клавдия упасть с балкона!

Капитан, видимо, достаточно хорошо разглядев все мои достоинства, тоже
пожелал заботиться обо мне.

- Успокойтесь, - сказал он, поглаживая меня по обнаженным рукам, - ваша
сестра еще жива, она в реанимации. Как только она придет в себя, мы
обязательно ее допросим.

- Вы считаете, что можно прийти в себя, свалившись с пятого этажа? - не
поверила я.

- Конечно, бывали случаи и пострашней, - охотно отозвался гражданский. -
Вот недавно жена сбросила пьяного мужа с шестого, и ничего. Отделался двумя
переломами.

Это вселило в меня некоторую надежду.

- Дай-то бог, - ухватилась я за соломинку.

- Да, - согласился капитан, - а пока, если вы не возражаете, мы осмотрим
квартиру, нет ли чего подозрительного.

Я не возражала. Они походили по комнатам, но, кроме пуговицы, лежащей на
ковре прямо напротив балкона, ничего подозрительного не нашли.

- Вам знакома эта вещь? - спросил меня капитан, протягивая золотистую
пуговицу.

Я задумалась. Где-то уже видела такую... Ну как же, конечно, видела.