read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- А я?
- Что ты?
- А я опять тут буду сидеть?
- Нет, и ты поедешь. Начальник сам сказал, чтобы и ты поехал. И Колю
Соловьева возьмем. Только этот припадочный Иосиф Голубчик не поедет. Я
попросил, чтобы он не ездил. Тут дело тонкое, хитрое. Тут героизм не
требуется...
Мы пошли с Венькой на реку купаться. Он разделся на плотах и показал
мне плечо.
- Ты смотри, как здорово зажило! А ты знаешь от чего? От брусничного
листа. Мне Лазарь прикладывал брусничный лист. Его знахарка научила в
Воеводском углу. Мировая медицина!..
- А ты Лазаря, значит, часто видишь?
- Конечно. Мы вчера с ним рыбу ловили на Черном омуте. Он здорово жарит
рыбу на рожне. Вот так возьмет рыбину, распорет, выпотрошит, чуть присолит
и растянет на рогатке. Над костром. Обожраться можно, до чего вкусно! А
икру из рыбины надо сразу есть. Лучше всего с хлебом...
Если б я не знал, кто такой Лазарь Баукин, я подумал бы, что Венька
рассказывает про своего закадычного дружка. Но я не мог забыть, что Баукин
- преступник с большим и тяжелым грузом преступлений, за которые он должен
ответить по закону. Ведь он не просто удит рыбу в Черном омуте или в
Пузыревом озере, он скрывается от заслуженного наказания. Ведь мы не
отпустили его из уголовного розыска, а он убежал. И еще увел с собой двух
преступников.
Об этих его соучастниках в побеге Венька почему-то никогда не упоминал
в разговоре со мной и не вспоминал о тех, что остались тогда и были
осуждены на разные сроки.
Венька говорил только о Лазаре. Конечно, он хотел использовать его для
поимки Кости Воронцова. Венька, наверно, сразу после поимки Лазаря учуял,
что его можно использовать. Это понятно. И в этом нет ничего
удивительного. Для поимки Воронцова стоило использовать любые средства. Но
мне все-таки не ясно было, почему вдруг Венька так душевно прикипел к
Баукину. Хоть убей, я не видел в Баукине ничего замечательного, кроме
разве его особой звероватости и исступленной злобы, все время вскипавшей в
его небольших медвежьих глазах.
- Ты не сердись, Венька, - сказал я, - но не лежит у меня душа к этому
Баукину. Он мне даже противен как-то.
- А ты знаешь почему?
- Не знаю, но он мне противен.
- Это вот почему, - сказал Венька и, присев на край плота, спустил ноги
в воду. - Он тебя тогда, в дежурке, когда его забрали, как-то, я сейчас не
помню, обозвал. И начальника он обозвал боровом. Начальник ему это тоже не
простит...
- Но тебя он даже ранил, - напомнил я. - А ты все-таки как... Ты не
сердись, но ты почему-то, ей-богу, вроде как монашек повел себя: я, мол,
зла не помню. А мне это просто удивительно и даже противно!
- Что противно?
- Ну, что это получается как-то неестественно. Будто ты правда монашек.
Ты же живой, и, я знаю, ты бываешь сердитый. А с этим Лазарем ты повел
себя как-то странно. Если б он, допустим, ранил меня, я бы ему это не
забыл.
- А что бы ты ему сделал?
- Я не знаю, но я бы ему не забыл...
- Ерунду ты говоришь. - Венька вытащил ноги из воды и пошел, балансируя
руками, по осклизлому вертящемуся бревну. - Ничего бы ты ему не сделал. И
потом, кто это тебе сказал, что он меня ранил?
- Но он же сам признался, - напомнил я. - Даже хвастался...
- Вот это правильно, - остановился Венька и перепрыгнул на толстое,
более устойчивое бревно. - Вот это правильно, что он хвастался. А кто
может поручиться, что именно он в меня попал? Он только шапку мою
запомнил. А стрелял он не один. Все стреляли. А когда в дежурке ты его
допрашивал, ему хотелось показать, что он нас не боится. Ему же сколько
лет морочили голову разные офицерики, что комиссары - это звери! И он
уверен был, что мы его сразу стукнем. Терять ему было нечего. И он хотел
хоть перед смертью еще раз показать себя героем. А мы ему этого не дали.
Не доставили ему такого удовольствия. Он к нам со злобой, а мы к нему
по-человечески. И он враз растерялся от неожиданности. А когда он
растерялся, тут я стал его разглядывать, как голого. И гляжу, он мужик
толковый, но запутавшийся. "Погоди, думаю, мы с тобой еще дело сделаем.
Большое дело..." Почему я так подумал? Потому что я вижу, что мужик не
трусливый, твердый, сердитый. И бедный. Ничего ему не дали бандитские
дела, а он все-таки хорохорится. Я подумал: "Если ты так хорохоришься
из-за бандитского своего самолюбия, значит, есть в тебе твердость. Значит,
есть нам смысл повозиться с тобой". И я стал с ним возиться... И не
жалею...
- А он все-таки убежал?
- Убежал. Но ты погляди, как дальше пошло. Воронцов ему велел пройти
испытание. Лазарь бы его в два счета прошел, но он не пожелал. Ты думаешь,
он испугался? Нет, он просто уже не видел смысла проходить бандитское
испытание. Он вчера мне говорил на Черном омуте: "Комиссары это хорошо
придумали - провести единый налог. Мужики довольны. Даже моя баба Фенечка,
уж на что росомаха, и та довольна". Значит, видишь, куда он теперь тянет?
Савелий ему все подготавливает испытание, держит его, как на привязи,
около себя, сапоги ему преподнес. А он над Савелием уже смеется. Испытание
теперь мы ему предложим...
- А кто это Савелий?
- Этот Савелий Боков - правая рука Воронцова. Редкий гад...
- Ты его, может, тоже сагитируешь за Советскую власть? - засмеялся я. -
Он, наверно, тоже мужик твердый...
- Балаболка ты! - рассердился Венька. - С тобой серьезно
разговариваешь, а ты как балаболка!..
Он подошел к краю плота и стал смотреть на реку, на бело-синий пыхтящий
пароход, тянущий за собой против бурного течения две баржи, с верхом
груженные мешками и бочками.
Пароход хлопал по воде широкими красными лопастями, подымал волны. И
под нами закачались на волнах притянутые к берегу стальными канатами
плоты.
- Ты думаешь, все это так просто? - заговорил он снова. - Моя мать вон
какая умная женщина, все понимает, хорошая портниха. А до сих пор верит в
бога. И ходит в церковь... И Лазарь мне на днях говорит: "Все бы ничего,
но жалко, вы, коммунисты, попов не признаете. А ведь попы не сами себя
выдумали". Я спрашиваю: "Ты что, без попов жить не можешь?" Он говорит:
"Не в этом дело. Но ведь был какой-то порядок. И вдруг все сломалось..."
Лазарь и в белой армии воевал, и в бандиты пошел не из-за одних только
барышей. Барыши-то ему и не достались. Но ему внушали, все время
вколачивали в башку, что он воюет против коммунистов, за какую-то святую
Русь. И что бог это все оправдает - и грабежи и убийства. У Воронцова в
банде до сих пор находится свой поп, отец Никодим Преображенский. И он там
тоже туман напускает, что Советская власть не от бога... А Советская
власть только набирает силу. Она вот как этот пароход. Ей трудно, но она
все-таки тянет. И смотри, волна какая...
Венька сложил перед носом ладони, подпрыгнул, как будто под ним были не
плоты, а пружина, и бросился вниз головой в волны. Я сделал то же самое.
Опрокинувшись на спину, было приятно качаться на волнах. Но вода
слишком холодная.
Я скоро вылез на плоты.
А Венька еще долго плавал разными способами - и "по-собачьи", и
"по-бабьи", и "на посаженках", далеко выбрасывая длинные, сильные руки.
Из воды он вылез синий, постукивая зубами, и лег на плоты, подставив
все тело горячему солнцу и только голову закрыв рубашкой.
Я прополаскивал в быстро текущей воде свою линялую тельняшку.
- Вот ты говоришь, - снял с лица рубашку Венька. - Вот ты как будто
удивляешься, что я не обозлился, когда Лазарь признался или похвастался,
что хотел убить меня. И что я как будто разыгрываю из себя монаха. Но это
ерунда, - перевернулся на живот Венька. - Зимой во время операции в
Золотой Пади я был злой, наверно, как дьявол. Это ж я убил Покатилова. И я
точно знаю, что убил его я. И не жалею нисколько. Это было как в драке,
как в бою. Но вот теперь смотри. Я веду допрос. - И он сел. - Вот так я
сижу, а вот так арестованный. Он один. За ним уже никого нет. А за мной
закон, государство со всеми пушками, пулеметами, со всей властью. Чего же
я буду сердиться на арестованного? Государство же не сердится. Ленин
говорит...
Вдруг бревно резко качнулось под Венькой, и нас обдало холодными
брызгами.
Это Васька Царицын прямо с крутого берега прыгнул на плоты.
- Читаешь лекцию? - засмеялся он, посмотрев на Веньку.
Венька покраснел, так и не досказав, о чем говорит Ленин.
Васька, здороваясь, протянул нам широкую, измазанную мазутом ладонь. И
лицо и шея у него были измазаны мазутом.
- Иду с работы, - весело сообщил он и стал раздеваться, присев на чуть
вздыбленное рулевое бревно. - А вы что, уже искупались?
- Искупались, - сказал я, недовольный приходом Васьки.
Мне хотелось еще о многом расспросить Веньку. Он был в том хорошем
душевном расположении, когда его можно было расспросить обо всем. А мне
всегда казалось, что он знает больше, чем говорит. Говорит он обычно редко
и почти всегда как-то отрывисто, затрудненно, будто тут же додумывая и
желая не столько собеседнику, сколько самому себе объяснить что-то сильно
тревожащее его Душу.
Васька явно помешал нашему разговору. Но он, должно быть, не заметил
этого. Раздевшись, лег на плоты с того края, где они ближе к берегу, и



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 [ 34 ] 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.