именно пахали! Я приспособил для этого корень самшита, который растет в
восточной части кратера. Так вот, моя соха понравилась мамонтам. Они охотно
давали себя запрячь и без возражений тянули.
я втыкал колья с пучками сладкой осоки. И они шли от вехи к вехе, чтобы
отправить себе в рот любимое лакомство. Но возникла трудность: Лас и Дик
решили, что раз они пахали, то они же являются и хозяевами урожая, и однажды
начисто все съели. Но я нашел выход.
трупами и даже костями своих павших собратьев. Дик и Лас всегда старательно
обходят кладбище мамонтов, и никакая сила не заставит их переступить
запретную зону. Только когда мамонт чует близость смерти, он идет на могилы
своих предков и уже навсегда там остается. Так вот, мне пришлось принести
больше сорока бивней и костей мамонтов и расставить их по границам своего
участка. Дик и Лас подолгу стояли перед редкой, но священной для них отрадой
и ни разу не осмелились переступить се. А ведь полакомиться молодыми
стеблями ячменя и чиной для них, даже когда они сыты, истинный праздник.
Лукич, который действительно только накануне приготовил плов, где рис
заменила чина.
вернее, чечевицы. Она прекрасно растет здесь вместе с ячменем, с вейником
Лансдорфа и с другими злаками и дает, правда, немного зерен, но очень
вкусные и питательные...
Гигант приблизился; Сперанский проворно взобрался па него, накинул канаты на
бивни, и Лас, под восторженные крики одобрения всех окружающих, легко, как
пушинку, потянул огромную волокушу с пятью кубометрами дров. Разведчики
последовали за ним. Дик плелся позади. Видно, он не любил оставаться в
одиночестве.
еще несколько волокуш дров.
коридора. Горячий воздух застаивался, дым стелился под потолком. Разведчики
по очереди дежурили у костров, вытаскивали прочь отколовшиеся горячие камни,
и скала понемногу поддавалась.
Но люди решили во что бы то ни стало вырваться из кратера.
которое заставило их пережить много неприятных часов и дней.
один. Все ушли на работу. Трудно сказать, что привлекло медведей. Просто ли
игривое настроение, наступившее в связи с мягкой погодой, или запах жареной
рыбы возбудил инстинкты северных рыболовов, какими испокон веков являются
бурые медведи - любители таскать из воды полумертвую кету, горбушу и кижуча.
Во всяком случае, гости пришли, и Лука Лукич из гостеприимства (а может
быть, и просто во избежание неприятных объяснений с представителями
косолапой породы, которые, как известно, очень легко переходят от
необузданного веселья к необузданной свирепости) вынес гостям
соответствующее угощение. При этом он имел неосторожность взять с собой все
большое блюдо из бересты, в которое сложил жареную рыбу, приготовленную на
обед разведчикам.
вытягивая дудочкой губы, с жадным причмокиванием стали рвать у него из рук
угощение. Повар блаженно улыбался. Но вот какой-то ловкач подкрался сзади,
обнюхал блюдо и тут же потерял способность держаться в рамках пристойности.
Он сгреб всю посудину и потянул ее к себе.
передрались. Полетели клочья шерсти. Испуганный Хватай-Муха в три прыжка
оказался в хижине.
Лука Лукич выглянул. Медведи поели рыбу и остепенились. Одни ходили по
поляне, другие лениво топтались на месте происшествия, обнюхивая землю, где
уже никакой еды больше не оставалось. Вид у них был по-прежнему очень
добродушный, от былого озлобления не осталось и следа.
кусочки остатки рыбы и отправился на речку. Медведи с любопытством
уставились на него. Лука Лукич сделал вид, что не замечает их, и быстро
пошел туда, где ручей разливается в маленькое озеро. Здесь было особенно
много хариусов, любящих попрыгать из быстринки в спокойную воду.
быстринка. Хватай-Муха сел на берег. Медведи расселись сзади полукольцом.
Рыболов размотал леску, насадил кусочек рыбы, поплевал на него, как
полагается, и забросил. Медведи смотрели, и любопытство разгоралось в их
маленьких желтоватых глазках. Хариус клюет сразу, берет приманку с отчаянной
решимостью. Есть! Лука Лукич потянул леску, и над водой блеснула рыбья
чешуя. От нетерпения медведи привстали. Рыболов снял добычу и насадил ее на
кукан. Зрители подтянулись ближе к берегу. Еще одна! Еще! Еще! Кл"в шел
непрерывно. Кукан обрастал рыбой. Теперь медведи сгрудились возле самого
рыболова и, не отрываясь, смотрели на рыбу. Но вот Лука Лукич выдернул из
воды еще одного хариуса. И не успела леска с крючком описать в воздухе
положенный круг, как один из медведей подпрыгнул, на лету сорвал добычу
лапой и тут же без лишних формальностей, отправил в пасть.
отвернуться, как три проворных юнца бросились на кукан и вмиг разнесли всю
связку, причем тут же успели подраться между собой, выкупались в воде и
распугали всю рыбу.
другого огрел удочкой, третьему поддал пинка. Медведи разбежались и
попрятались по кустам.
озорников, то Владимир Иванович только рассмеялся бы. Вот уже много лет, как
он в свободное время устраивал подобные игры: садился с удочкой па берегу и
таскал для мишек рыбу за рыбой. А сзади толпились жадные "болельщики". Они
так привыкли к этой веселой игре, что поведение Луки Лукича озадачило их и
рассердило... Подумаешь, ему рыбы жалко! Но он не знал местных обычаев и в
поведении медведей видел только злое озорство.
медведей, тронулся обратно к дому.
поводя чуткими влажными носами. Что-то встревожило их. Остановился и Лука
Лукич. Посторонний звук раздался высоко-высоко в небе. Вот он ближе и ближе,
ясней... И по мере того, как возрастало беспокойство медведей, радостное
волнение охватывало человека.
от его взгляда этот желанный вестник освобождения. Хватай-Муха прыгал на
месте, подбрасывал шапку и кричал до хрипоты что-то бессвязное, радостное,
будто далекий летчик мог услышать его слабый голос.
наверно, услышали этот звук, хлопнул выстрел, другой...
кратером, когда люди из последних сил выкрикивали в небо слова привета,
медведи шарахнулись и, обезумев, помчались прочь.
удаляться. И только теперь заметил Хватай-Муха бегство своих попутчиков. Как
ему ни было горько от мысли, что самолет ушел, он все же улыбнулся, вспомнив
воришек, которые со всех ног удрали, едва заслышав звуки мотора.
автомобиля не бачили.
нишу, своеобразный грот с гигантским входом в десяток метров высоты и
ширины. Грот чернел на фоне серого камня, как мрачная пасть. Близ него
курился горячий ручеек и стоял смрадный дух. Ни кустика, ни травки. Вот
сюда-то и бросились перепуганные звери.
уткнув морды в землю, и тяжело дышали. Шестой с трудом отползал все дальше и
дальше от пещеры. Из его плотно сомкнутой пасти непрерывно вырывались тихие
жалобные стоны. На губах висела слюна. Зверь был явно болен. Вот он дополз
кое-как до первых кустов и лег, утомленно закрыв глаза.
догадался, что медведи, побыв около пещеры несколько минут, отравились.
лес, на чистый воздух. Асам подошел к гроту поближе. Дышать становилось
трудно. Лука Лукич зажал нос и сделал несколько шагов вперед. И тут он
увидел еще двух медведей. Они были уже мертвы. Видно, с испуга разбежавшись,
они не успели остановиться и пали первой жертвой коварного грота.
собой и без того опешившего завхоза, - Зачем вы здесь? Сюда ходить нельзя!
Смотрите!..
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Лондон Джек
Никитин Юрий
Афанасьев Роман