появится из дверей. Но президент возник прямо из.., стенки. Замаскированная
обоями дверь, ведущая со двора, открылась, и предстал он сам - могучий
чурбан, увенчанный крупною головой.
его лицо. Он скинул плащ, отряхнул мокрую фуражку. Пожав руки шпиону и
редактору, Бисмарк сразу же сел к столу.
гранок со статьями, подал громадный плотницкий карандаш длиною в локоть,
очиненный с двух сторон. Этим карандашом, орудуя будто стамеской, Бисмарк
энергично выковыривал из статей слабые места, на полях гранок вписывал слова
- более грубые и беспощадные.
подозвал к себе Вилли Штибера, и тот приблизился с собачьей понятливостью.
вопрос о Шлезвиг-Голштейне... Не думайте, что я пошлю вас подкормиться на
датских сыроварнях и маслобойнях. Для меня существует более существенный
противник - Австрия!
фляжку, Бисмарк велел шпиону хлебнуть. - Ну, как? - спросил, хлебая тоже. -
Это вас оживит... Меня интересует Саксония и австрийская Богемия! Никто не
должен знать о наших встречах. Что нужно, мне передаст Брасс, а в Берлине
пусть думают, что вы по-прежнему в опале. Наступит день, когда вся Германия
будет валяться у меня в ногах, вымаливая прощения. Тогда рядом со мной
будете стоять вы и можете улыбаться, будто вы лауреат... Вопросы есть?
разведку в Австрии без помощников, которые способны только путаться под
ногами.
пошел. До встречи, господа...
и, словно сатана, шагнул прямо в стенку, пропустившую его с тихим шорохом
ветхих обоев.
"соци", откладывающий для праздника два пфеннига. Все в порядке, Штибер: вы
еще станете кумом нашего короля.
скажу по секрету, захотел.., маслица.
уже получили задание от правительства выяснить, кому же все-таки юридически
принадлежит Шлезвиг-Голштейн, ныне входящий в состав Датского королевства?
Берлинская профессура перерыла носом тонны вековых фолиантов и с
кропотливостью, свойственной всем немецким ученым, докопались до истины:
Шлезвиг-Голштейн может принадлежать кому угодно, даже России, но только не
Пруссии!
***
абстрактные понятия либералы принимали за нечто реальное, а Бисмарк терпеть
не мог никаких условностей. Сказать Бисмарку: "Допустим, что икс равен
игреку", - этот фортель удался бы с кем-нибудь другим, но только не с ним, и
Бисмарк сразу бы ответил: "Не допускаю, черт побери!.."
конституции, но Бисмарк продолжал управлять страной, как ему нравилось,
расходуя казну без утверждения бюджета. Сейчас, чтобы крепче ударить по
либеральной буржуазии, он воспылал намерением сосватать социализм с
монархией. Игра велась без всяких правил, зато ставки в этой игре делались
крупные. Весной 1864 года в Берлин прибыла депутация изможденных ткачей из
округа Вальденбурга, президент распростер перед ними объятия, посылая
проклятья угнетателям-капиталистам; мало того, Бисмарк устроил ткачам
свидание с королем в Бабельсберге, и кайзер тряскими руками сам отсчитал для
рабочих 12000 талеров.
создания подчиненной ему рабочей ассоциации. Провожая ткачей обратно в
Силезию, он сказал им:
не передержали гусей в духовках.
конвенция стала его первой международной акцией. Царь-пруссофил сразу же
предложил Бисмарку развить конвенцию в обширный военный союз, чтобы,
опираясь на него, сообща раздавить вредоносную Австрию (Россия при этом
обрела бы "свободу рук" на Балканах). Казалось, для Бисмарка наступали
блаженные дни: царь указывал легчайший путь к объединению Германии вокруг
стального прусского ядра. Но Бисмарк на это не пошел... Почему? Да потому
что он, как политический гроссмейстер, умел видеть положение фигур на
шахматной доске Европы на много ходов вперед. Попросту он боялся, что
Австрия будет раздавлена больше той "нормы", какая допустима в его
интересах. Раскатать с помощью русских солдат империю Габсбургов в тончайший
блин - на это ума много не надо! А как же потом из этого "блина" воскрешать
к жизни будущего союзника для Пруссии?..
жена попросит у мужа прощения, муж заставит ее приодеться получше, и они как
ни в чем не бывало отправятся на веселую прогулку. А люди, глядя на них,
станут говорить: "Ах, какая дивная пара, и как он ее любит..."
Рейнские земли, состоял с Пруссией в кокетливых отношениях - не больше того.
Но в конвенции Альвенслебена он усмотрел опасное для себя сближение
Петербурга с Берлином и решил щелкнуть Бисмарка по лбу, чтобы тот не
зарывался. Посол императора в Берлине барон Шарль Талейран выразил протест
против русско-прусской конвенции. Бисмарк со вздохом ответил, что нисколько
не виноват в том, что его берлинское мышление никак не совпадает с
парижским.
что я напьюсь и лягу спать пораньше, когда он вздумает овладеть Бельгией или
Люксембургом. Но за это пусть не мешает мне колотить горшки на немецкой
кухне.
мне не принадлежит. Но зато прошу вашего императора оставить Рейнские земли
в покое... - Бисмарк многое перенял из практики Наполеона II, но
беспардонная наглость бонапартизма в переводе с французского языка на
немецкий звучала грубее и решительнее.
***
1'empereur (царскому подъезду) Зимнего дворца; в окнах виднелись колышущиеся
тени. Лакеи помогли вице-канцлеру освободиться от шубы, по лестнице, вдоль
которой застыли недвижные гренадеры, он поднялся наверх. При входе в зал
дежурили два вологодских Алкивиада в высоченных медвежьих киверах с
султанами. Они и глазом не моргнули, а двери перед вельможей распахнули два
чернокожих нубийца в белых чалмах, задрапированные в индийские шали.
Горчаков вступил в эфемерное очарование придворной мазурки, думая, что здесь
лишь ему одному известна трагедия, вызревающая в кратере политического
вулкана Европы... Лавируя между танцующими, он добрался до угловой
"карточной" комнаты, где Александр II составлял обычную партию в вист с
любимой партнершей - древнею графиней Разумовской; старуха девяноста с
чем-то лет, еще как рюмочка, напудренная и нарумяненная, без единой сединки
в прическе времен Директории, имела откровенно низкий лиф платья, а из
рукава, убранного черными кружевами, на Горчакова брехала противная
собачонка.
свечей - духота, как в бане. Горчаков сказал, что в Европе возник очаг
напряженности:
Третьего. Бисмарку не сидится спокойно, и одной Альвенслебенской конвенции
ему маловато. Сейчас он соблазняет нас странной мыслью, что союз Австрии,
Пруссии и России - это тот бастион, о который разобьются любые волны. А
шлезвиг-голштинский вопрос в Дании...
кружевах, озлобленно урча.
сообществе государств, как и в организме человека, малые органы играют такую
же большую роль, что и крупные. Нельзя же отрицать в мировой системе
значение какого-либо государства только потому, что на карте мира оно
занимает очень мало места. Царь с неудовольствием оторвался от виста.
содружество Пруссии с Австрией?
Контровский Владимир
Громыко Ольга
Афанасьев Роман
Суворов Виктор
Майер Стефани