read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



— И правильно — нечего карнавалу мешать…
Именно к этой теме — к Балу Королевы Осени — сводились в конечном итоге болотные разговоры. Долгожданное событие затмило все. К Балу готовились владельцы заведений и безы, воры и проститутки, попрошайки и законопослушные граждане. Прихорашивались и завозили спиртное, чистили оружие и проводили последние репетиции шоу-программ, облизывались в предвкушении и принимали таблетки от головной боли.
Карнавал длился два дня и три ночи, но самыми значимыми считались открытие и заключительный Бал, первая и последняя ночи, собирающие максимальное количество участников.
— Приходите в «Кобру и Гадюку»! Только у нас…
— Бесплатные закуски всю ночь!
— Лучшие девочки и мальчики!
— Самая надежная охрана!
Реклама лезла отовсюду. Визжала из уличных мониторов и ласково нашептывала в «балалайку», пестрела на стенах и лезла в руки яркими буклетами. Чума беспорядков ушла, не могла не уйти: срыв карнавала Кауфману бы не простили. Пришло время пира.
— Знаменитые танцоры ушу из Пекина!
— Самый богатый выбор разрешенных наркотиков!
— Новейшие трансеры-проститутки! Премьерный выход! Девственницы!!
Секс и шоу, алкоголь и химия. Снова секс. Во время Бала становились доступными богатые каперские метелки, чистенькие и умелые. В водовороте карнавала, в мельтешении масок… В любом углу, не стесняясь посторонних глаз. Или на виду, под хохот мимолетных приятелей, обливающих вас вином…
Пир после чумы.
Пир вместо чумы.
«Даже в независимых Анклавах, где жизнь сковывают минимум запретов и правил, приходится вводить праздники абсолютной свободы. Дни, когда забываются сословные различия…»
Окружающий мир наконец-то пробил оборону Урзака, мрачная сосредоточенность уступила место мыслям, не относящимся к делам. Банум даже шаг замедлил.
«Отрешаясь от запретов, они превращаются в животных или прикасаются к мечте? Попадают в Эдем, где все равны и свободны…»
Любая Традиция несет комплекс запретов, ограничивающих свободу адептов. Во благо? Безусловно. Но что есть карнавал? Способ выпустить пар или Истина, весело хихикающая в безумных ночах и намекающая ревнителям Традиций, что там, за чертой, их игры и запреты не имеют смысла?
Мысли посторонние… Не запретные — для Урзака давно уже не существовало запретов, — просто посторонние. Но любопытные. Было бы интересно поразмышлять над ситуацией, сидя у камина. Почитать, что писали на эту тему теоретики различных Традиций, сравнить.
А вслед за мыслями нахлынули чувства. Мир вокруг неожиданно перестал быть потоком сухой информации. Обрел душу. И она посмотрела на Урзака блестящими глазами идущих навстречу девчонок, звоном разбившегося где-то стекла, запахом жарящихся лепешек. И Банум остановился, удивленный столь неожиданно накатившими ощущениями, медленно отошел к стене, не желая стоять на пути потока пешеходов, огляделся…
И понял, что послужило толчком к столь странному состоянию.
Сухаревка.
Нигде больше, ни в одном другом Анклаве, Урзаку не доводилось видеть подобной улицы.
В самом центре плотно заселенной территории, но одноуровневая. Дома многоэтажные, но ни пешеходных дорожек, ни бетонных ярусов мостовых над ней нет. Привычный гомон, обыденный шум, тысячи людей… И взгляд спотыкается на сосредоточенно работающем чеканщике. Результаты его труда выставлены тут же: подносы, кувшины, кубки. А рядом другая посуда — глиняная, расписана яркими птицами, словно сошедшими со страниц детских сказок. И свистулька. Тоже глиняная. Урзак не удержался — подошел, взял в руку. Как сомнамбула подошел, с трудом контролируя себя. Тихонько дунул.
Настоящая.
Вот деревянные куклы, марионетки, истории приключений которых дети придумывают сами. А вот тряпичные. Такие неуклюжие на фоне штампованных на конвейере пластмассовых красавиц и такие теплые, мягкие. Не авторские работы для верхолазов — Банум понял это по ценам, — игрушки, хранящие тепло человеческих рук, которые мог купить любой обитатель Болота.
Здесь шили одежду и обувь. Делали ковры. Украшения. Безделушки. Играли уличные музыканты, не на электронных пианолах, пронзающих толпу не хуже очереди из «дрели», а на настоящих, казалось давно забытых инструментах. Урзак услышал домру. Но не подошел — хватило свистульки. Хватило, чтобы понять, в каком необычном месте он оказался.
Заурядные лавки и магазины, предлагающие программы и гаджеты всех мастей, органично вписывались в Сухаревку, не нарушая ее нереальный облик.
Прошлое соединилось с будущим. Не исчезло под натиском прогресса, не отступило, а мирно уживалось с ним, способное предложить бесценные для современного мира вещи: душу и память.
«И именно здесь живет Патриция Грязнова. — Урзак сумел совладать с эмоциями. Взял себя в руки. Вернулся к делам. — Случайность? Какая, к чертовой матери, случайность?!»
Улица прошлого не могла возникнуть сама. Чувствовалась чья-то рука. Чувствовалась воля, запретившая строительство многоуровневых мостовых и высотных башен. Кто-то хочет жить в Анклаве, но не терпит архитектуру мегаполиса. И Банум догадывался, кто это может быть.
Но при этом не ощущал присутствия врага.
«Ты силен… Тем лучше. Пришло время взглянуть на твое логово…»
Особняк антиквара Грязнова должен был появиться вот-вот, через пару домов. Урзак решительно двинулся вперед, сделал несколько шагов, и…
Два потрясения подряд?!
Первый этаж следующего дома занимало заведение, вполне уместное для Сухаревки: «Салон Мамаши Даши. Предсказание будущего и коррекция судьбы». На тротуаре перед витриной заведения установлен полосатый тент, в тени которого сидела полная женщина в цветастом платье и идиотской шляпке с лентой и бумажными цветами.
Женщина увлеченно таращилась в экран коммуникатора — судя по всему, переживала совместно с героями романтического сериала очередную трагедию, потягивала лимонад и жевала печенье. Почувствовав пристальный взгляд Хасима, женщина подняла голову и огляделась. Цветы и ленты пришли в движение.
Но Урзак опередил толстую предсказательницу буквально на секунду. Метнулся за угол и прижался спиной к стене, судорожно сжимая и разжимая кулаки. Сердце его билось часто-часто — казалось, готовится вырваться наружу. Глаза широко раскрылись, взгляд остановился, ни искорки мысли, только оторопь, только изумление. Банум шевелил губами, и если кто-нибудь смог бы разобрать тихий шепот, то услыхал бы:
— Мадам Усоцкая? Мадам Усоцкая?
* * *
анклав: Москва
территория: Болото
«Шельман, Шельман и Грязное. Колониальные товары и антиквариат»
что может быть лучше разговора по душам?
В последние несколько месяцев Пэт не доводилось просыпаться в хорошем настроении. Впрочем, не пребывала она и в депрессии, не испытывала по утрам щемящей тоски, просто просыпалась и «на автомате» погружалась в обыденность: почистить зубы, умыться, позавтракать, отправиться в Университет. Даже покупка красавца «Плуто» не подарила девушке радостного утра, ибо его приобретение случилось незатейливо: она потребовала, Грязнов немного поворчал, но уступил. Целый день умчавшаяся кататься Пэт была счастлива, как ребенок, однако по возвращении домой сознательно сдержала эмоции, не показала Кириллу своей радости. Сдержала. Не показала. И следующее утро стало таким же обыденным, как предыдущие.
Пэт признавалась себе, что скучает по почти забытому ощущению — прекрасному утреннему настроению. Когда, открыв глаза, ты улыбаешься. Не кому-то или чему-то, а просто так. Когда чувствуешь себя бодрой и отдохнувшей независимо от того, сколько времени спала. Когда весело потягиваешься, предвкушая отличный денек.
Когда тебе хорошо непонятно почему.
Потом, через пару мгновений, когда растворится в дыхании очарование сна, ты вспомнишь, почему все вокруг кажется добрым и светлым: приятный сон или хорошая книга на ночь, предстоящее свидание или долгожданный подарок… Ты возвращаешься в реальный мир.
А в первые мгновения ты просто наслаждаешься замечательным настроением.
Победа в гонке? Счастливое избавление от толпы погромщиков и засевших за баррикадой стрелков? Глаза Руса? Руса — друга? Предстоящий карнавал? Все эти события — и уже случившиеся, и только ожидающиеся, и подарили девушке радостное чувство.
Напевая популярную песенку, Пэт выскользнула из-под одеяла и неожиданно для самой себя сделала пару танцевальных па.
Грязнов появился в столовой, когда Пэт заканчивала завтрак. Своего рода десерт к кофе. Впрочем, настроения он девушке не испортил.

— Не возражаешь?
— Нет.
Кирилл опустился в полукресло, положил на стол карманный коммуникатор, по экрану которого беззвучно бежали новости, провел ладонью по короткому ежику волос и произнес:
— У меня много дел сегодня, так что, пожалуй, это наша единственная возможность поговорить.
— А ты хочешь?
— Да.
— О чем?
Пэт никогда не грубила антиквару, но предпочитала держать его на расстоянии.
— Мне нравится разговаривать с тобой, — сказал Грязнов после паузы. — Я испытываю довольно странные чувства… незнакомые… и они мне нравятся. — Он выглядел несколько смущенным. — Я не могу объяснить… наверно, это приходит с возрастом.
Девушка поймала себя на мысли, что верит: видела, что Кирилл тянется к ней.
«Одинокий стареющий мужчина…»
— Кстати, почему у тебя нет детей?
Вопрос прозвучал не грубо, но и не мягко. Коряво прозвучал. Но антиквар решил не обижаться.
— В каком-то смысле они у меня есть, — медленно ответил Кирилл. — Люди, которые разделяют мои идеи, принципы. Люди, которые продолжат мое дело.
— А кровь?
— Это важно? — поднял брови Грязнов.
Черт, а вот этого она не ожидала, не собиралась вступать в серьезный разговор. Пэт собралась с мыслями.
— Важно. — И пояснила: — Мой Дед был богатейшим человеком в мире. Но я знаю, что сложись его судьба иначе, он бы достиг высот в других областях: стал бы великим воином или политиком, великим художником или писателем, великим инженером или великим преступником. Неважно. Он был сильным и умным, он умел добиваться своей цели, несмотря ни на что. И я горжусь, что в моих жилах течет его кровь.
— Кровь — это важно, — согласился Кирилл. Помолчал, перебирая четки, улыбнулся: — Ты поэтому мне не доверяешь? Коробит, что вынуждена называть отцом чужого человека?
И с удовлетворением отметил, что девушка не отвела взгляд.
— Ты прав — из-за этого.
На некоторое время в столовой повисла неловкая тишина.
— Я понимаю, что тебе пришлось пережить, — глухо произнес Грязнов. — И… поверь, сделаю все, чтобы твоя жизнь наладилась.
— А почему ты это делаешь? — неожиданно спросила Пэт. — Почему прячешь меня? Почему рискуешь? Что пообещал тебе Дед? Акции?
Несколько месяцев назад, получив последнее послание Фадеева одновременно с известием о его смерти, измученная похищением и последовавшими за ним страшными приключениями, Петра не задумалась над этим вопросом. Сказал Железный Ром: оставайся у Кирилла, она осталась. Но время шло, раны рубцевались, и теперь ей захотелось узнать, что заставило Грязнова пойти на риск, влезть в игру, которую вели самые крутые верхолазы. Деньги? Вряд ли. Владелец процветающей антикварной фирмы, имеющей филиалы во всех Анклавах, мягко говоря, не бедствовал. К тому же девушке было известно, что Кирилл занимает пост регионального менеджера могущественного Консорциума — всемирной сети контрабандистов, — что делало разговор о деньгах бессмысленным. Консорциум оперировал суммами, сравнимыми с оборотами крупнейших корпораций. Возможность войти в круг верхолазов? Тоже нет. Грязнов не скрывал, что в свое время отказался стать полноправным компаньоном Фадеева. Тогда что?
Вопрос мучил девушку уже несколько недель, и она не упустила возможность задать его.
— Почему?
— Твой Дед был моим другом. — Кирилл слегка пожал широкими плечами, всем своим видом показывая, что этого объяснения вполне достаточно.
— Не обидишься, если я не поверю?
— Не обижусь, — улыбнулся Грязнов, — но и рассказывать сейчас ничего не буду.
Пэт одним глотком допила кофе и скомкала салфетку.
— В таком случае я…
— Один вопрос! — Голос Кирилла заставил девушку вернуться в кресло. — Как завершилась твоя встреча со свамперами?
— Олово не рассказал?
— Мне бы хотелось узнать, добилась ли ты своей цели? Пэт кивнула:
— Мы стали друзьями.
— Поздравляю.
— Спасибо.
— Подробностями поделишься?
— Карбид погиб, — усмехнулась девушка. — Не прошел трассу.
— Сложный маршрут?
— Очень! — с некоторым вызовом ответила Пэт.
Она думала, что Кирилл скажет что-нибудь вроде: «надо быть осторожнее», но ошиблась. Грязнов лишь одобрительно кивнул.
— Мы ехали без «балалаек»!
— Твоя идея?
— Да.
Дракончик, украшающий четки, дернулся, словно прислушиваясь к словам Пэт. Кирилл задумчиво потер нос.
— Сложный маршрут. «Балалайки» вынуты. Карбид погиб, а ты нет. Почему?
— Потому что я лучше, — отрезала девушка.
— Лучше Карбида?
— Что тебя не устраивает? Грязнов улыбнулся:
— Быть лучше Карбида — не достижение. И хвастаясь этим, ты заработаешь авторитет разве что среди свамперов. Для моей дочери этого мало.
Увлекшись разговором, Петра забыла одернуть Кирилла, не выразила неудовольствие тем, что он назвал ее дочерью.
— А что приемлемо для тебя?
— То, что ты совершила, вполне подойдет, — медленно ответил антиквар, перебирая четки. — Однако я хочу, чтобы ты сделала правильный вывод. Ты должна понять, что совершила. Мы оба знаем, что Карбид был хорошим гонщиком, гораздо лучше тебя. Но он погиб, а ты нет. Почему?
— Мы ехали без «балалаек».
— И что?
— Он отвык кататься без чипа, — прищурилась Пэт. — Потерял уверенность в себе. Стал слабым.
— А ты?
— Я — человек, я лучше компьютера.
— Прекрасный ответ, — качнул головой Грязнов. — Ты — человек, дочь. Настоящий человек. И поэтому ты не нуждаешься в устройствах, за которые цепляются слабаки, чтобы почувствовать себя сильнее. Используй чип, но не забывай, что настоящая сила не в нем. «Балалайка» дарит только видимость могущества.
— Поэтому ты не подключен? Антиквар улыбнулся.
— Я бы подключился, — не стал скрывать он. — Но здесь. — Кирилл прикоснулся пальцами ко лбу. — Здесь уже нет места для железа.
— Что это значит?
И едва не выругалась, услышав перезвон коммуникатора. Ей не хотелось заканчивать неожиданный разговор. Грязнов посмотрел на экран:
— Извини. Очень важный звонок.
— Я понимаю. — Девушка поднялась из-за стола. — Продолжим потом?
— Конечно. — Кирилл взял коммуникатор в руку, но нажимать на кнопку ответа не спешил. — Пэт, твое платье…
«Ах да, Бал Королевы Осени!»
— Оно у Мамаши Даши. Вы ведь отправитесь вместе с Матильдой?
— Да.
— Значит, я не ошибся…
Он нажал на кнопку и поднес коммуникатор к уху. Девушка вышла из комнаты.
— Здравствуй, друг.
— Даже не знаю, стоит ли называть тебя другом, — ворчливо произнес Корнелиус. — Из-за твоих фокусов я потерял машиниста.
— Он сам выбрал свой путь, — спокойно ответил Грязнов.
— Ты знаешь, как тяжело я привыкаю к людям, — пробурчал Ежов. — А к этому мальчику я привык. Сможешь его вытащить?
— Постараюсь, — после паузы пообещал Кирилл.
— Не надо меня обманывать, друг, — вздохнул Корнелиус. — Я слышу ложь в твоем голосе.
— Он сам выбрал свой путь, — повторил антиквар. — И должен пройти его до конца.
— Он талантлив.
— Гениален, — поправил собеседника Грязнов. — И только поэтому до сих пор жив.
— Ты… — последние слова храмовника превратились в невнятное бормотание.
— Скажи, друг, скажи, что хотел.
— Ты жесток, Кирилл.
анклав: Москва
территория: Сити
«Пирамидом»
иногда приходится молчать, даже падая с обрыва
История не сохранила имени человека, который придумал концепцию штаб-квартиры московского филиала СБА, концепцию «Пирамидома». История перечисляла архитекторов и строителей, дизайнеров и подрядчиков — в общем всех, кто имел отношение к возведению дома. Но автор идеи остался неизвестен. Сам архитектор? Он всегда подчеркивал, что воплотил чей-то замысел. Чей?
А между тем штаб-квартира СБА выделялась даже в московском Сити, который не испытывал недостатка в оригинальных зданиях. Колоссальная пирамида, покоящаяся на внушительном основании, приковывала взгляды. Ее черные грани были абсолютно гладкими: антенны спрятаны под облицовку, вертолетные площадки выдвигались по мере надобности и сразу же исчезали во чреве «Пирамидома». Никаких мостовых или пешеходных дорожек, ведущих к верхним уровням. Гладкие, черные грани.
В «Пирамидоме» находились не только штабные управления филиала. Целые этажи технических подразделений, царство машинистов. Арсенал. Казармы. И, конечно же, тюрьма, расположенная глубоко под землей. Других исправительных заведений в Анклаве не предусматривалось.
— Я хочу знать, в чем меня обвиняют!
— В убийстве, — небрежно ответил дознаватель. Отмахнулся, словно от надоедливой мухи, даже взгляд от экрана коммуникатора не отвел. Знакомится с делом. Дементьев понимал, что работы у безов много, ночью арестованных свозили в «Пирамидом» фургонами, и надеялся, что это обстоятельство заставит дознавателя побыстрее освободить случайно задержанного… ЧТО он сказал?!
— В каком убийстве?
— В самом настоящем.
— Я защищался от погромщиков!



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 [ 34 ] 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.