Чтение 34–й страницы книги ~Запах страха~

У Сен-Жермена не было доступа к библиотекам – он опирался только на свою память, на сведения, впитанные из Черной Книги. У него не было наставников, способных отпугнуть его объяснениями, сколько сил и времени уйдет на эту работу. На великую работу. На гениальную.
– Все у них было на двоих. Опыты, эксперименты, провалы – когда опускались руки у Сен-Жермена, его подбадривал Бруджа, павшего духом Александра подгоняли презрительные слова графа. Возможно, у них бы и не получилось ничего, относись они друг к другу иначе. И уж абсолютно точно – все закончилось бы совсем не так.
В том, что увлеченный Чернышев слушал, затаив дыхание, не было ничего странного – каждый новый рассказ, каждый новый эпизод казался ему откровением. Но и Жан-Жак, хоть и делал вид, что читает, на самом деле ловил каждое слово девушки, даже не вспоминая о том, что нужно переворачивать страницы книги. А иногда, совсем забывшись, качал головой или морщился, соглашаясь или не соглашаясь с высказываниями дочери барона. Старый слуга без одобрения отнесся к тому, что девушка столь откровенно рассказывает челу историю Колоды Судьбы, он не смог устоять перед даром Клаудии – она была прекрасной рассказчицей, эта хрупкая предсказательница, пьющая кровь разумных.
– Они с самого начала старались обмануть друг друга. Отец, пользуясь закрытыми разделами магии крови, сумел вплести в сеть арканов Колоды Судьбы дополнительное условие, шулерский прием, позволяющий гарантированно собрать «Королевский Крест». Теперь он мог одержать победу в любой партии. Но Сен-Жермен пошел еще дальше.
Барон Александр ошибся, полагая, что граф создает артефакт для себя. Истинный кардинал, он не мог думать иначе, не мог предположить, что могущественный маг решит остаться в тени, не понял, что Сен-Жермен не позер, а кукловод. Работая над Колодой Судьбы, граф не забывал о светской жизни, об интригах и политике и искал для своего артефакта подходящего владельца: не слишком умного, не слишком одаренного, легко управляемого. А когда нашел – подготовил. А когда подготовил – передал ему Колоду Судьбы, сумев обмануть при этом и Бруджу, и Алое Безумие.
Барон спохватился слишком поздно, когда величайшая в истории партия в «Королевский Крест» уже была открыта и грандиозные армии отправились покорять мир.
– Роберто! Роберто!
Чернышев вздрогнул, подскочил на месте и покраснел, услышав негромкий смех девушки.
– Черт…
Перед глазами стояли картины далеких дней: революция и сражения, идущие в бой армии и города, горящие по воле великого завоевателя, грохот орудий, звон клинков, ржание лошадей… А над всем этим – два великих мага, две противоположности, сплоченные ненавистью к Тайному Городу. И Колода Судьбы, озаренная Алым Безумием.
Он потер глаза.
– Я задумался.
– Я вижу.
– А где Жан-Жак?
– Встречает отца и Крылова.
– А…
В ее глазах мелькнул веселый огонек. Чернышев понял, улыбнулся и привлек девушку к себе, впился в холодную сладость фиолетовых губ.
– Я сделал все как надо?
– Да.
– Я рад.
Короткий диалог состоялся еще в «Изумруде», после того как оба покинули кабинет Цвания. Никита спросил, Александр ответил. Больше до самого возвращения в квартиру Крылова они и словом не перекинулись. Никита хмуро управлял автомобилем, даже пообщавшись с Эльдаром, не сказал барону, кто звонил и зачем. Впрочем, Бруджа и сам догадался. Но промолчал, с любопытством изучая проплывающие за стеклами машины московские улицы. Понимал Александр, что сейчас Крылова трогать не надо. Пусть довезет до дома окровавленную карту. Пусть убедится в действенности новых правил. Пусть окончательно заглотнет крючок.
Тогда и поговорим.
Тогда веры будет больше.
И Бруджа молчал. Молчал до того момента, как Никита, оттолкнув открывшего дверь Жан-Жака, прошел в квартиру.
– Все в порядке?
Слуга молча кивнул.
– Не мешайте нам.
Крылов остановился над разложенными картами, нерешительно поднес руку к карману рубашки, где притаилась карта. Поднял глаза на подошедшего барона:
– Можно?
– Можно.
– Просто достать и открыть?
– Да.
Рука поползла к карману, на мгновение замерла, Никита сглотнул, но продолжил. Вытащил окровавленную карту. Перевернул.
И улыбнулся.
Девятка бубен.
Очень своевременно.
Странно, но кровь на карте была того же оттенка, что краска масти.
– Не разочарован?
– Нет. – Крылов положил девятку на нужную линию. Сел на пол, облокотился на тумбу письменного стола, расслабленная поза человека, только что завершившего тяжелую работу. – А если бы я не убил Цвания… какая бы карта открылась?
– Не знаю, – пожал плечами барон, так же опускаясь на пол. – Любая.
Несколько минут Никита молча изучал расклад «Королевского Креста», вспоминал вышедшие карты, выходило, что оставалось пять неоткрытых красных.
– Мне придется продолжить убийства?
– Решать тебе.
Хотелось пить, но все вино выхлестал Барабао.
– Вряд ли правило заключается только в убийстве, – протянул Никита. – Должно быть заклинание.
– Оно есть.
– Но мне ты его не расскажешь.
– Конечно, нет. – Барон улыбнулся. – Извини.
– Я бы на твоем месте поступил так же.
– Хорошо, что мы понимаем друг друга. – «Шелест сухих листьев… Почему у него такой странный голос?» – Никита, а ты оказался гораздо крепче, чем я ожидал. Приходилось убивать?
– Да, – поколебавшись, ответил Крылов.
«Ты не сам это делал, – усмехнулся про себя Бруджа. – Прятался за своих демонов. И до сих пор боишься вспоминать тот случай».
– А ты непрост. – Александр постарался произнести фразу максимально уважительно. – Ты знаешь, что мир азартен, ты знаешь, что мир жесток. Ты интересный чел, Никита.
Ответить Крылов не успел. Дверь приоткрылась, и в кабинет вошла девушка. Изящная красавица с белыми волосами и фиолетовым макияжем: тени, губы, лак на ногтях. Нереально. В первый момент она показалась Никите куклой, во второй – принцессой. «Как же ее зовут? Сильвия? Офелия? Нет…»
– Клаудия. – Девушка, успевшая бросить пару слов барону, с прохладной улыбкой посмотрела на Крылова.
«Конечно! Клаудия!» Подруга Бруджи показалась куда более стильной штучкой, чем все встреченные до сих пор женщины. Даже образ Анны несколько потускнел… «Почему я вспомнил об Анне?»
– Клаудия моя дочь, – негромко сообщил Александр. – Уверен, ты помнишь об этом.
«Дочь?!»
– Помню.
– Хорошо. – Барон прикоснулся пальцами левой руки к пылающему на груди рубину. – Сюда едет твоя женщина.
– Анна? Черт! – Никита скривился. – Я позвоню и скажу, чтобы она не приезжала.
– Не поможет. Она считает свое дело крайне важным. Ваша встреча неизбежна.
«Хорошо, что папаша не поделился с дочкой голосом», – против воли подумал Крылов. Мелодичный и приятный голос Клаудии ничем не напоминал издаваемые Александром звуки. Девушка подошла чуть ближе, до Никиты долетел тонкий аромат духов. Фиолетовые губы, фиолетовые тени, фиолетовые глаза…
– Ты тоже ведьма?

Он не знал, что контактные линзы скрывают красные зрачки.
– Теряешь голову от колдуний?
«Анна!» Никите показалось, что он падает. Смешалось все: Анна и Эльдар, «Королевский Крест» и Колода Судьбы, выигрыш и покушение, убийство и нужная карта. Дружба, любовь, победа, поражение. Судьба.
И демоны. В отличие от того раза, они не торопились уходить.
Слишком сложно.
Он запутался.
– В основе любого гениального решения лежит предельно простая идея. Умножение сущностей приводит к распылению сил, что не позволяет тебе сосредоточиться на главном. Откажись от того, что мешает. Отринь лишнее. Речь идет о твоей судьбе. Вот и думай о себе. Только о себе.
Это шелестели желтые листья, вползали в душу, подгоняемые легким ветерком плавной, четко выверенной интонации. «Думай только о себе…»
– Не трогайте ее!
Но не мог оторвать взгляд от фиолетовых глаз.
– «Королевский Крест» очень жесткая игра, Никита. Это жизнь. А в жизни ты должен заботиться о себе сам. Женщина, которую ты считаешь своей, хочет завладеть Колодой Судьбы, только поэтому она позволила тебе начать игру.
– И поэтому вы ее ненавидите. Анна вам мешает.
– Она мешает и тебе, – прошелестели листья. – Но если нам придется уйти, ты вновь останешься один на один с «Королевским Крестом».
Быстрый взгляд на разложенные карты. На закрытую колоду. «Какая карта лежит сверху?!»
«Ты готов убить еще?» Об этом Крылов старался не думать.
– «Королевский Крест» – жестокая игра.
– Обычно нас предают те, кого мы любим, на кого рассчитываем. Меня предавали десятки раз…
– Но ведь ты до сих пор жив!
Барон осекся. Клаудия рассмеялась. Искренне. Заразительно.
– Не убивайте Анну, – попросил Никита.
Отец и дочь переглянулись.
– Будет вести себя правильно – не убьем.
Изучение предложенных Генбеком книг показало, что Сантьяга имел все основания для подозрений: с «Повелителем Вероятностей» произошло что-то непонятное. Правила в подобных случаях просты: при пересечении двух артефактов побеждает сильнейший. Сравнивать «Повелитель» и Колоду Судьбы не имело смысла – одноразовая поделка концов не выглядела даже Моськой. «Повелитель» должен был отключиться или плохими картами подать хозяину сигнал, что за этим столом ловить шансы не следует. А Копыто выигрывал! Брал банк за банком, получая отличную карту и нервируя Крылова, обладающего куда более сильным артефактом. И только затем последовал сокрушительный удар.
Что же произошло?
К сожалению, просмотренные книги не дали ответа на этот вопрос. Если и существовал некий дополнительный фактор, способный привести к столь печальным последствиям, то авторам трактатов о нем не было известно.
Посему оставался единственный выход: ОЧЕНЬ тщательно исследовать Колоду Судьбы.
– Никита! – Никто не отозвался. Странно, Анна была уверена – знала! – что он дома. – Никита!
Девушка закрыла входную дверь – двое телохранителей, разумеется, не узнали о ее прибытии, – сняла плащ и остановилась, ощупывая квартиру: помимо Крылова, в ней находились еще четверо: женщина и трое мужчин.
– Кит!
– Я здесь. – Крылов выглянул из двери кабинета. – Проходи.
В комнате, кроме Никиты, был один из незнакомцев. Не маг, как показало сканирование, – обычный чел, но Анна почувствовала угрозу. НАСТОЯЩУЮ угрозу.
«Обычный чел?!» Девушку не испугал бы и десяток обычных челов, хорошо вооруженных и отлично подготовленных. Даже по меркам Тайного Города Анна была ОЧЕНЬ сильным противником, и справиться с ней могли бы лишь хорошие охотники. Тем не менее интуиция подсказывала, что чел, прячущийся в кабинете Крылова, весьма опасен.
– Ты не один?
Но Никита уже скрылся из виду, и вопрос повис в воздухе.
«Уйти?» Девушка нерешительно помялась в прихожей. «Да! Немедленно!!» Это отозвалась интуиция. «А как насчет Колоды Судьбы?»
– Никита, я спросила: ты не один?
Анна открыла дверь в кабинет.
– Да, он не один. Добрый день.
Девушка узнала мужчину сразу – во время обучения в Темном Дворе ей доводилось видеть изображения лидеров Саббат. А если бы не видела – догадалась. Типичные для всех Бруджа черты лица, но взгляд – властный, жесты – властные, голос – властный, хоть и был он похож на шелест сухих листьев, листья эти летали по царскому лесу. Лидеры масанских кланов держались с большим достоинством, но до сидящего на полу кабинета мужчины им было далеко. Этот был настоящим вождем, истинным. И даже без Алого Безумия, поблескивающего на груди мужчины, девушка бы поняла, кого встретила.
– Добрый день, кардинал.
– Предпочитаю, чтобы меня называли бароном.
– Как вам будет угодно.
– Благодарю.
Никита выглядел несколько ошарашенным, и Анна поняла, что до сих пор Бруджа вел себя более демократично. Теперь же он всем своим видом показывал, кто здесь отдает приказы. И девушке стало ясно, почему все истинные кардиналы Масан отказались подчиниться Темному Двору – они физически не способны склонить голову, их можно только убить.
– Я… – Это начал мямлить сбитый с толку Крылов. – Я…
С его стороны поддержки не будет. Чем-то зацепил его проклятый Бруджа, что-то пообещал, заморочил голову. «Нельзя было оставлять Никиту одного!» Но сожалеть и раскаиваться не время, надо думать, как выкрутиться.
– Зачем вам Колода Судьбы, Анна? Изменить свой статус вы не сможете, и более сильным магом вам не стать – что дано, то дано.
– Я знаю.
– Хотите удачно выйти замуж? Разбогатеть?
– А если я просто хочу сыграть?
И увидела презрительную улыбку на губах вампира.
– Он – Игрок. – Александр кивнул на Крылова. – Он. Ты – нет. Ты просто хитрая стерва. Что тебе надо?
«Они не знают, кто я!» Это давало шанс выжить. Не перебить всех собравшихся в квартире Никиты масанов, нет. С тремя обычными вампирами Анна бы еще попробовала справиться, но не с владельцем Амулета Крови. Не с истинным кардиналом.
– Верни Никите слово, – приказал Бруджа. – Разрушь заклятие Обещания. Это мое условие.
– И что я получу?
– Жизнь.
Нарушит ли он слово? Нарушит, в этом девушка не сомневалась. Возможно – только возможно! – Никиту барон не тронет. А вот ведьму Тайного Города убьет с удовольствием.
– Я тебе не верю.
И бросила взгляд на Крылова: «Кит! Помоги! Сейчас все козыри у тебя!!» Честный владелец Колоды Судьбы может давить на Александра, ведь все зависит от его доброй воли. «Скажи хоть слово, черт!» Но первым ответил Бруджа. К безмерному удивлению девушки – очень спокойно, покладисто, если не сказать – кротко. Без угроз и криков. И обратился барон не к ней, к Крылову:
– В таком случае нам придется расстаться.
– Анна, – тихо произнес Никита. – Верни мне слово.
Губы у него чуть подрагивали.
– Ты шутишь?
– Он нас не тронет, он обещал. Ему нужна только Колода. Верни мне слово, я соберу «Королевский Крест», мы отдадим карты, и он уедет.
– Он не отпустит нас! – оборвала Крылова девушка. – Не будь наивным! Ты что, не понял, с кем связался? Это же вампир!
– Что?
– Ты не знал?
Никита отшатнулся.
– Это кардинал вампиров! Самый старый кровосос в мире! За ним гоняются все маги города, он не будет оставлять следов, он убьет нас!
– Вы не знаете, куда я отправлюсь, – пожал плечами Бруджа. – Не знаете, где спрячусь. Вы не опасны.
– Ты… вы… ты вампир?
Барон поднялся и подошел к Никите. Заглянул в глаза. Жестко. Холодно.
– Я обещал, что оставлю тебя в живых. Что тебе еще нужно?
– Ты пьешь кровь?
– А ты от нее отказываешься?
Крылов не нашелся с ответом.
– Мы только что выяснили, что нет.
– Кит, не слушай его!
Анна не понимала, что происходит: глаза Крылова то умирали, становясь пустыми, лишенными мысли, то оживали, начинали блестеть.
«В «Королевском Кресте» твой противник – ты сам!»
– Мы можем уехать, – подал голос Александр.
– Кит, выгони его!
– Я не могу.
– Почему?
Никита несколько мгновений смотрел на девушку. Но в его взгляде не было огня, не было даже заботы, которую он демонстрировал в начале разговора. Он смотрел на Анну, как на препятствие.