Чтение 34–й страницы книги ~Барышня и хулиган~

играет?

- Шальнов? Не замечала. А что?

- У него ведь сейчас положение довольно шаткое...

- В каком смысле? - перепугалась я.

- В финансовом. А долги у него были?

- Знаете что, вы лучше Мишку спросите, а то я тут наговорю чего не
попадя, а он потом меня убьет... в переносном смысле.

- Ну, хорошо. Давайте поговорим о Юрии Павловиче. У вас с ним были
хорошие отношения?

- Дружеские, - подумав, ответила я.

- Ни ссор, ни конфликтов?

- Может, и было чего, но отношения все равно оставались дружеские.

- Понятно. А зачем он вас во вторник искал?

- Понятия не имею. Тетке моей звонил, напугал до смерти. Я ей потом тоже
звонила.

- А что сказал тетке-то, зачем звонил?

- Да она ничего не помнит, тетка старая, понять не могла, кто звонит.

- А потом он к вам поехал.

- Так мне Николай Семенович сказал. Но я Юрия Павловича не видела. Мы как
с Мишкой встретились, я имею в виду мужа, и немножко поспорили,
по-семейному, я милицию вызвала, а они его не забрали. А один мент, молодой
такой, еще намекал на то, что меня, мол, убить мало. Представляете, каково
это слышать? У родной милиции от мужа-ирода и то защиты не дождешься. Ну, я,
видя такое дело, из дома слиняла и по магазинам шлялась. А когда пришла,
дома никого не было. А тут следом Шальнов, но настроение у него уже
улучшилось.

- И что дальше?

- Ничего. Спать легли.

- Говорят, Шальнов в ту ночь был в клубе.

- Так это уж когда проснулся, ближе к утру.

- Понятно. А вот по поводу Юрия Павловича не можете припомнить, не было
ли у него ссор с кем-то из работников клуба или с посетителями?

Тут я поняла, что пришел мой звездный час, придвинулась ближе к
сизоносому и зашептала:

- Он с Ильей поругался, с Дружининым. Думаю, он Юрию Павловичу задолжал,
тот с ним очень грубо разговаривал, кричал даже.

- Вы при этом присутствовали?

- Нет, я просто подслушала, когда туалет искала. Я бы на вашем месте
хорошенько поинтересовалась, где Илья был в ту ночь, когда в клуб залезли.
Мишка считает, тип, который в клуб проник, хорошо знал сторожа, тот ему сам
дверь открыл. Это бы тоже не худо проверить.

- Какой Мишка? - насторожился сизоносый. - Ваш муж?

- Я сказала Мишка? Видать, какое-то затмение на меня нашло.

Дядька озадаченно уставился на меня, а я на него. Так мы посидели
какое-то время. Он вздохнул, почесал нос, но, слава богу, про Мишку больше
не спрашивал.

- А ключи Юрий Павлович кому-нибудь доверял?

- От кабинета?

- И от кабинета, и от ящика своего железного.

- Вот этого я не знаю. Мне он точно их не доверял.

Мы еще немного поболтали, но ничего полезного я для себя из последующего
разговора не почерпнула. Тепло простившись с сизоносым, я устремилась к бару
и только что ногти от беспокойства не грызла. Ох, неспроста дядька о Мишке
спрашивал, значит, нас уже подозревают. Шаль-нов, конечно, свинья и обо мне
нисколечко не думает, но в тюрьме ему совсем не место, ничего такого, чтоб в
тюрьму садиться, он натворить не успел, а я тем более.

Откуда-то из бокового коридора выпорхнула Зинка, ухватила меня за локоть
и, испуганно озираясь, втянула в маленькую прокуренную комнату с
единственным креслом, двумя здоровенными жестяными банками из-под томатной
пасты, служившими пепельницей.

- Ну, чего мент выспрашивал?

- С кем Палыч ссорился и кому ключи доверял.

- И меня расспрашивал, такой, блин, зануда. А наши знаешь, что говорят:
Палыч сам в клуб влез и Гошку того... - С этими словами Зинка торопливо
прикурила сигарету, сунула ее мне в рот и прикурила следующую, глубоко
затянулась, а я закашлялась. - Во-во, я тоже подавилась, как в первый раз
услышала, - вздохнула она, хватив меня со всей дури ладонью по спине.

- А кто говорит-то? - прохрипела я, с огромным облегчением зашвырнув
сигарету в банку.

- Вовка-барабанщик. И многие с ним согласны. На кого-то Палыч наехал, да
маху дал, ну и на попятный.

- Чего? - выпучила я глаза, не поняв ни слова.

- Ну, может, они и правы. Мертвым-то его никто не видел, и ключики-то
везде его, замки

Никто не взламывал. Гошку жалко, хороший парень, хоть и пьяница, его за
пьянку из охранной фирмы турнули, забыла, как называется. Он хвастал, раньше
с пушкой ходил и вообще, такая крутая фирма, куда там ментам...

- Да подожди ты с фирмой, - перебила я. - Про Палыча-то что говорят?

- А чего про него говорить? Либо кокнули, либо удрал куда. Ему кто только
не должен, а народ разный бывает. Пугнул кого, а его в ответ так испугали,
что он ноги в руки и до свиданья, мама.

- Почему же ноги в руки... А вдруг вправду убили?

- Очень может быть. У меня соседу в прошлом году по башке трубой двинули,
железной, бутылку не поделили с нашим дворником, а были друзья не разлей
вода.... Вот... Чего я сказать хотела?.. Из головы-вылетело, короче, Палыч
либо помер, либо нет.

- Я тоже так думаю, - кивнула я, а Зинка невероятно обрадовалась.

- А я что говорю... Ох, с клубом-то что будет? Вышвырнут всех на улицу,
как чертей блохастых.

- Почему чертей? - думая о своем, спросила я.

- Ну, собак... какая разница? Тебе хорошо, ты по-французски можешь, а я
только ногами Дрыгать, куда меня еще возьмут? Палыч и тот уволить грозился,
дашь за титьки подержаться - добреет, но все равно как на вулкане. А теперь
что? Кто меня возьмет? Слушай, а у Равиля в "Стриптизе" места есть?

- Не знаю.

- Может, туда податься, пока не поздно. Платят неплохо, конечно,
задницей-то покрутишь... А ты чего планируешь? - встрепенулась она.

- Подожду, пока с клубом не прояснится. Может, никуда и уходить не
придется.

- Тебе хорошо, у тебя муж есть... Слушай, тебя парень спрашивал, красивый
такой, ты с ним еще в прошлый раз шампанское распивала...

- Илья?

- Точно.

- Что ему понадобилось?

- Откуда мне знать? Просто спросил, будешь ты сегодня или нет.

- А он здесь?

- Был здесь, в баре... Пойдешь к нему? А как же Шальнов? Не боишься?
Муж-то какой бы ни был, все равно муж. - Зинка еще что-то говорила в том же
духе, но я поспешила ее покинуть.

Илья в самом деле сидел в баре. Выглядел он слегка расстроенным, но,
увидев меня, заулыбался.

- Привет, Катрин, - прошептал ласково и поцеловал меня в висок, я
дернулась, точно от прикосновения ядовитой змеи, а Илья удивился:

- В чем дело?

- Ты сегодня без жены? - съязвила я.

- Как видишь. - Он пожал плечами и засмеялся, а я в ответ нахмурилась.

- Рядом с ней ты выглядишь менее любезным.

- Послушай. - Теперь он взял меня за руку. - Моя жена замечательная
женщина, но, к сожалению, между нами уже давно отсутствует понимание...

- Но развестись ты не можешь, потому что она смертельно больна, -
подсказала я, брови Ильи поползли вверх.

- Откуда ты знаешь? - спросил он с искренним удивлением, а я
почувствовала себя дурой.

- Вообще-то я съязвила. Она что, действительно больна?

- У нее рак. Правда, она еще об этом не знает. Эмма проходит курс
лечения, ей говорят, что у нее язва, надежда есть, по крайней мере, врачи
так считают. Сама понимаешь, пока это все как-то не разрешится, я не могу ее
волновать.

Что ответить на все это, я не знала и продолжала хлопать глазами. Илья
сгреб мою руку, поцеловал ее и сказал с чувством:

- Я думал о тебе.

- Я о тебе тоже, - кивнула я. - Слушай, в ту ночь, когда мы ночевали у
меня, ты куда-нибудь уходил?

- Я не очень понял вопрос. - Он выпустил мою руку и отстранился.

- Чего ж не понять? Я была пьяна в стельку и спала, как лошадь. Ты всю
ночь находился со мной или куда-то уходил?

- Разумеется, всю ночь, куда я, по-твоему, мог уходить?

- Ну, не знаю... например, решил прогуляться под дождем. Такое бывает...

- Я терпеть не могу прогуливаться, да еще под дождем. Слушай, что за
глупые вопросы?

- Вовсе не глупые, - обиделась я. - В ту ночь кое-что случилось, и я
подумала, может, когда я спала, ты куда-то уходил.

- А что случилось?

- Зачем тебе знать, если ты ни при чем?

- Слушай, ты меня совсем запутала. Что происходит, имею я право знать?

- Думаю, что нет. Значит, ты уверен, что провел всю ночь в моей
квартире?

- Уверен, - разозлился он.

- А почему твои ботинки были мокрыми?

- Чего? - У Ильи только что глаза на лоб не полезли.