погребенной заживо в огромном склепе.
от тоски и отчаяния, либо попытаться развязать руки. Человек я по натуре
деятельный, оттого рыдать себе отсоветовала: пользы никакой, да и
.скучновато. Подождав немного, чтобы глаза свыклись с темнотой, я занялась
своими руками. После недолгого обследования стало ясно: стянуты они скотчем,
освободиться - дело нехитрое, если бы этот гад не позавязывал узлов, скорее
всего морских. Я советовала себе быть терпеливее и даже пословицу вспомнила:
"Терпение и труд все перетрут". Не знаю, что имели в виду предки, я-то имела
в виду скотч и потому в основном полагалась на свои зубы, подбадривая себя
тем, что, свяжи этот гад руки мне за спиной, было бы много хуже, а так...
так тоже не очень, но надежды терять не стоит. Не знаю, сколько я потратила
времени, пот катил с меня градом, в висках стучало от напряжения, и зубы
ныли и уже кровоточили, однако, потянув в очередной раз за ленту, я
почувствовала, что она разматывается, возблагодарила господа и как по
волшебству уже через минуту освободила руки. С ногами было проще, на них я
потратила гораздо меньше времени и вскоре, с трудом поднявшись во весь рост,
могла поздравить себя с первой победой. "Глаза страшатся, а руки делают", -
напомнила я себе еще одну известную пословицу и, держась за стену,
отправилась обследовать подвал. Он показался мне огромным: высотой в
человеческой рост и совершенно пустой. Где может быть такой подвал? Какая-то
стройка, где уже несколько лет не появлялась ни одна живая душа? Через
несколько метров я уперлась в железную дверь, мало того, что выглядела она
несокрушимой, так с моей стороны даже ручки не было. Понапрасну сломав
ногти, я отступила, попыталась вспомнить какую-нибудь подходящую случаю
пословицу, но и тут не повезло. Присев на корточки и отдышавшись, я
посоветовала себе не паниковать и как следует подумать. Если есть подвал, то
он сделан людьми с какой-то целью, например, что-то хранить. Подвал должен
проветриваться, в затхлом воздухе ни люди, ни товар долго не протянут.
Допустим, на людей он не рассчитан, но какая-то вытяжка должна быть или хотя
бы крохотные окошки, как в деревенских домах. Вот их и следовало найти. Я
двигалась вдоль стены, тщательно ощупывая ее. Должна быть какая-то труба, ну
хоть что-нибудь должно быть... Я уперлась в соседнюю стену и пошла вдоль
нее, но стена вовсе не была стеной, какой-то столб, может, подпорка, я
обошла его и взвизгнула от восторга: впереди, чуть левее, пробивался тусклый
свет. В два прыжка я достигла этого места и поняла, что моя радость была
несколько преждевременной. Это точно было окно, беда в том, что в него и кот
бы пролез с трудом, а мне не стоило и пытаться, ко всему прочему, окно было
почти полностью скрыто высокой травой, я протянула руку и обожглась, нащупав
стебли крапивы.
дальше.
соседству. Обилие крапивы свидетельствовало о том, что здание необитаемо. Я
посмотрела на часы, 8.00 утра, надо полагать, значит, с момента моего
похищения прошло довольно много времени. В восемь утра люди отправляются на
работу, может, стоит позвать на помощь? Синий намекал на то, что занятие это
зряшное, наверное, он знал, что говорил, и все же стоит попробовать. Я
вплотную придвинулась к окошку и заорала что есть мочи:
убедительности высунула руку, не боясь крапивы, с тоской думая, что мою руку
вряд ли кто увидит... Вдруг ладони коснулось что-то теплое и влажное, а я от
неожиданности охнула и отдернула руку. "Крыса", - мелькнуло в голове, и я
мгновенно покрылась гусиной кожей. Скажу по секрету, крысы мне противнее
маньяков... Неплохо бы чем-нибудь вооружиться, на худой конец, подойдет и
камень, вдруг их здесь целые полчища? Не успела я запугать себя до обморока,
как услышала тихое поскуливание, заглянула в окошко и остолбенела: рыжая с
белым шерсть, мокрый нос, добродушный взгляд.
что теперь я видела только его лапы, и громко залаял. - Кузя, - обрадовалась
я. - Дорогой ты мой пес, умница, нашел меня... Кузя, приведи кого-нибудь из
людей... беги к Петровичу, - отдала я приказ, поняв, что говорю много, а
пользы от этого пока что нет. - Найди Петровича и приведи сюда.
через секунду я увидела физиономию племянничка.
как?
я сообразила, что скандалить можно и дома, а сейчас мне лучше поскорее
покинуть подвал. Я вспомнила про Синего и едва не осела на пол: что, если он
вернется, а здесь Сенька? - Марш отсюда! - рявкнула я. - И держись рядом с
Кузей. Иди к Петровичу...
Может, мы не очень хорошо поступили, но в конце концов оказалось, что все
правильно, то есть... Дарья, я так испугался, - всхлипнул он. - Думал, этот
гад... С тобой правда все в порядке?
давно убежал?
Сенька. - Совсем рядом школа, а здесь дома, то есть коттеджи.
целиком застроена одноэтажными домами, ничем не отличающимися от
деревенских. Пять лет назад неподалеку построили здание цирка, и район
сильно изменился, здесь выросли шестнадцатиэтажные дома, после чего
проложили троллейбусную линию. От былого деревенского уединения следа не
осталось, однако цивилизация в виде многоэтажек дошла только до оврага,
разделяющего улицу Кирова на две части, вдоль оврага располагались сады,
внизу протекал ручей, и это, должно быть, явилось непреодолимой преградой
для строителей. Но и по ту сторону ручья развернулась стройка: другой конец
улицы Кирова облюбовали люди со средствами. Сначала здесь появилось
несколько коттеджей, а потом они начали расти, как грибы после дождя. Если
Сенька говорит, что рядом школа, значит, мы по соседству с оврагом, дома
здесь в основном недостроенные, оттого Синий и советовал мне орать громче,
все равно никто не услышит. Если Чугунок убежал двадцать минут назад,
значит, скоро должен вернуться, лишь бы Петрович оказался дома... Чугунок
парень сообразительный, не застанет Петровича - приведет еще кого-нибудь, а
Синему совершенно незачем возвращаться, раз он собрался уморить меня жаждой.
Все-таки я здорово нервничала, оттого сурово осведомилась:
городу, он лично видел. Выходит, решила сама поймать убийцу. Я испугался...
за тебя и из лагеря сбежал.
встретил тебя возле магазина рядом с домом, где Турок жил. Ну и
заинтересовался, стал за тобой следить. Вчера он в лагерь приехал, и я тоже
сбежал, потому что за тебя беспокоился. А на кухне твое письмо, мы его
прочитали и решили: будем рядом, для страховки, мало ли что.
говорит: "Ментов понаехало, говорят, Турка убили". Мы стали думать, что
дальше делать, пьем чай, вдруг вы на "Жигулях", мы с Васькой все попрятали -
и в маленькую комнату. Я под кровать, а Васька в шифоньер. Потом Васька в
окно вылез, сбегал на разведку, говорит, вы уезжать собрались. Ну, я
перепугался, думаю, а вдруг ты в лагерь, а нас там нет? В общем, тоже в окно
вылез, и мы стали думать, что же делать дальше. Вдруг слышим, машина уехала,
мы во двор, машины нет и Кузи нет, он в будке спал... Мы хотели домой
вернуться, раз в лагерь нам раньше тебя все равно не попасть, но тут Васька
в кустах того дядьку нашел, Родионова. Лежит, за голову держится и стонет...
Мы хотели "Скорую" вызвать, а он кричит: "Милицию". Вызвали милицию, но тебя
не нашли. Ни тебя, ни дяди-Сашиной машины, на которой этот тип тебя увез. Ну
и перепугались мы... и Родионов здорово переживал, и другой дядька... Виктор
Васильевич, тоже приехал и тоже нервничал. А нас спать отправили, только
разве уснешь? Мы во двор через окошко выбрались, и вдруг Кузя несется как
угорелый, возле нас крутится, лает, я сразу понял, что-то сказать хочет, мы
его на поводок - и бегом, вот он нас сюда и привел.
Синего выследил.
нечисто, другой бы дрых в конуре, а он одним глазом спит, другим
посматривает.
обещание, положил морду на лапы и попробовал улыбнуться. Конечно, каждому
приятно, когда его ценят по заслугам.
ушами, прошло минут десять, Кузя вдруг насторожился, сел копилкой, а я
запаниковала: вдруг Синий? Но собака, бросившись в сторону заросшей травой
калитки, весело виляла хвостом, и Сенька с облегчением сообщил:
физиономию, а вслед за ней раскрасневшегося Петровича. Тяжело дыша, он
опустился на колени и спросил тревожно:
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Корнев Павел
Орловский Гай Юлий
Фазиль Искандер
Орлов Алекс