приземлился на базе Эндрюс, на бетонной полосе уже стояли в ожидании пять
автомобилей ЦРУ. Прежде чем успел сойти на землю экипаж самолета, к
лимузинам с "темными стеклами проводили двух пассажиров, которых никто из
летчиков не знал и не увидит больше никогда в жизни. Бейли встретил Орлова,
холодно кивнул ему, распорядился, чтобы его посадили во вторую машину, потом
повернулся к Роуту.
Возможно, с вами он будет чувствовать себя более свободно, более
естественно. Вы получите любую помощь - переводчиков, аналитиков,
специалистов в любой области, о какой только пойдет речь. И конечно, не
забудьте о полиграфе. Начните с него. Отвезите Орлова на ранчо - там вас
ждут. И еще одно, Джо: мне нужно знать все. Как только что-то узнаете, сразу
же сообщайте мне, только мне лично, из рук в руки. Договорились?
Павел Кученко, натягивал на себя белый тренировочный костюм, спрятавшись в
спальне английского полковника, он был уважаемым советским офицером. У него
были дом, семья, перед ним открывалась блестящая карьера в его отечестве.
Теперь он стал ничем, мешком с информацией, брошенным на заднее сиденье
автомобиля. Этот мешок будут выжимать и вытряхивать до самой последней крохи
сведений, пока у Орлова, как и любого другого на его месте, не возникнут
сомнения и, может быть, страхи. Роут повернулся к машине, в которой уже
сидел Орлов, но его остановил Бейли.
Менестрелем, окажется пустышкой, то директор спустит с меня сто шкур. Через
тридцать секунд я спущу шкуру с вас. Удачи.
фермой в южной Виргинии, в том районе, где занимаются в основном
коневодством. От ранчо сравнительно недалеко до Вашингтона. Оно расположено
в лесистой местности, обнесено забором и колючей проволокой, к нему ведет
единственная длинная дорога. Ранчо охраняет команда очень крепких молодых
людей; все они окончили с отличием курсы боевых видов борьбы без оружия и с
оружием в Квантико.
спокойных тонах. Здесь было все, что должно быть в хорошем отеле: телевизор,
видеомагнитофон, кассетный магнитофон, легкие кресла, небольшой обеденный
стол. Скоро принесли обед, первый обед Орлова в Америке, и Джо Роут составил
ему компанию. В полете они договорились называть друг друга по именам: Питер
и Джо. Теперь их знакомство должно было продолжиться.
русский расправляется с большим гамбургером.
пуленепробиваемыми стеклами, установленные во всех комнатах зеркала из
поляризованного стекла, постоянно включенные магнитофоны, записывающие
каждое слово Орлова, и предстоящий тщательнейший опрос. Русский молча
кивнул.
придется пройти проверку на детекторе лжи. Если все будет нормально, то
потом вы будете должны рассказать мне... о многом. Точнее, обо всем. Обо
всем, что вы знаете, о чем догадываетесь. И не просто рассказать, а
несколько раз повторить.
странном мире. Вам нет никакой необходимости... - он задумался над
подходящим английским словом, - церемониться. Согласившись взять меня, вы
рисковали многим, и теперь я должен оправдать этот риск. Вы называете это
"выкупом за невесту", не так ли? Роут рассмеялся.
***
Эдуардз довольно быстро выяснил фамилию пропавшего советского офицера -
Павел Кученко. Собственный банк данных Интеллидженс Сервис сообщил, что под
этой фамилией работает полковник Петр Орлов из Третьего главного управления
КГБ. Тогда Эдуардз и вызвал Сэма Маккриди.
оскорблены, мы выразили недоумение на всех уровнях - такого рода демарши.
Билл Карвер обижен, он считает, что его репутация в Великобритании сильно
подорвана. Как бы то ни было, он заставит Лэнгли делиться с нами полученной
информацией - по мере ее поступления. Я хочу создать небольшую группу по
изучению этой информации. Я хотел бы, чтобы эту группу возглавили вы... под
моим общим руководством.
потребовал допуска к Орлову. Возможно, Орлов знает что-то, что касается
главным образом нас. В Лэнгли такую информацию расценят как второстепенную.
Я хотел бы получить доступ, личный доступ.
высокопоставленным и настолько засекреченным, что во всем Сенчери-хаусе лишь
четверо (директор Интеллидженс Сервис, Эдуардз, инспектор стран советского
блока и Маккриди, который "вел" агента) знали его настоящее имя и не больше
десяти человек подозревали о его существовании.
автотранспорта была строго запрещена. Инспектор дорожного движения без
колебаний выписал уведомление о штрафе. Едва он успел сунуть пластиковый
конверт под стеклоочиститель лобового стекла, как из ближайшего магазина
вышел хорошо одетый мужчина в сером костюме, заметил уведомление на своей
машине и энергично запротестовал. Сцена была настолько обычной, что на нее
никто не обратил внимания, даже на лондонской улице.
жестикулирует водитель, как равнодушно пожимает плечами инспектор. Водитель
потянул инспектора за рукав, требуя, чтобы тот взглянул на номерной знак. В
конце концов инспектор уступил и рядом с номерным знаком увидел буквы CD -
"дипломатический корпус". Определенно, инспектор не заметил этих букв
раньше, но они не произвели на него должного впечатления. Возможно,
дипломатический иммунитет распространяется на штраф, но уж никак не на
уведомление о штрафе. Инспектор собрался уходить.
им перед носом инспектора. Тот что-то спросил. Чтобы доказать, что он
действительно дипломат, водитель сунул руку в карман, вытащил удостоверение
личности и чуть ли не заставил инспектора заглянуть в него. Инспектор бросил
взгляд на удостоверение, еще раз пожал плечами и ушел. Водитель в ярости
скомкал уведомление о штрафе, швырнул его в машину, потом сел и уехал.
личности была вложена крохотная записка: "ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ, БРИТАНСКИЙ МУЗЕЙ.
ЗАВТРА, 14 ЧАСОВ". Не заметил бы он и того, что, отъехав примерно милю,
водитель разгладил уведомление о штрафе и на обратной его стороне прочел:
"ПОЛКОВНИК ПЕТР АЛЕКСАНДРОВИЧ ОРЛОВ ПЕРЕБЕЖАЛ К АМЕРИКАНЦАМ. ИЗВЕСТНО ЛИ ВАМ
ЧТО-ЛИБО О НЕМ?"
Глава 2
жизни. Все зависит от эмоционального состояния перебежчика, от целей и
традиций службы, ведущей опрос. Единственная общая черта всех опросов
заключается в том, что это всегда очень сложное и кропотливое дело.
казалась бы угрожающей, но в то же время исключала бы возможность побега -
часто для блага самого перебежчика. На два года раньше истории с Орловым
американцы допустили оплошность в работе с другим советским перебежчиком
Виталием Юрченко, который тоже пришел к ним по собственной инициативе без
всякого предупреждения. Пытаясь создать непринужденную атмосферу, американцы
отвезли Юрченко на обед в ресторан в вашингтонском Джорджтауне. В ресторане
Юрченко почему-то. изменил решение, убежал через окно мужского туалета,
добрался до советского посольства и сдался властям. Ничего хорошего из этого
не получилось: его отправили самолетом в Москву и после жестоких допросов
расстреляли.
поступков, но и от возможного возмездия. Известно, что СССР, а особенно КГБ,
никогда не прощают тех, кого они считают предателями. Используя любую
возможность, КГБ будет охотиться за предателем и попытается его
ликвидировать. Чем выше чин и положение перебежчика, тем более опасным
изменником он считается, а уж выше старшего офицера КГБ не может быть
никого. В КГБ концентрируются сливки советского общества, которым
предоставляются привилегии и роскошь, недоступные для большинства граждан
страны, живущих, в голоде и холоде. Добровольно отвергнуть такой образ
жизни, наиболее соблазнительный из тех, которые власти могут предложить в
СССР, - значит проявить такую неблагодарность, которая заслуживает высшей
меры наказания. На ранчо, очевидно, обеспечивалась полная защита от любых
неожиданностей.
После душевного подъема, которым сопровождается удачный побег на Запад,
часто наступает спад, во время которого перебежчик переосмысливает свои
поступки. Он начинает осознавать их необратимость, понимает, что больше