неудобном для беседы со мной на протяжении всего обеда, и я не делал
никаких попыток заговорить с ней. Обед фактически закончился во время
или сразу после первого забега, несмотря на то что всех приглашали
вернуться к чаю. Я провел день за привычным для себя занятием - наблюдая
за тем, как лошади разминались, становились на дыбы и состязались в силу
своих природных данных. В каждой из них была заложена воля к победе, но
у некоторых она выражалась сильнее: чаще всего в яростную борьбу
вступали и выходили победителями те, что были подвержены непреодолимым
порывам вести за собой дикий табун. Спортивные обозреватели часто
называли это боевым духом, однако корни уходили глубже - к генам, к
инстинкту, к чему-то первозданному, подобно так легко пробуждаемой в
человеке воинственности, явившейся основной причиной войн.
побеждать я стремился к борьбе на скачках, будучи ярым противником
смертоубийства. Сублимация - вот как, без сомнения, назвали бы это
мудрецы-ученые. Мы с Дейтпамом одинаково примитивно хотели быть
победителями.
встретился со спокойным и в то же время несколько встревоженным взглядом
леди Найтвуд. Ее светскость безошибочно угадывалась в гладко уложенных
волосах, аристократических чертах и стиле одежды, и лишь глаза слегка
выдавали пылкую натуру.
узнала вчера вечером о том, что вы не только приедете на скачки - этого
в общем-то можно было ожидать из-за участия Дазн Роузез, - но и будете у
нас на обеде...
мне действительно хотелось побыть рядом с вами. Меня это как-то утешает.
участники очередной скачки водили по нему своих лошадей. Забег на приз
Йоркского университета должен был быть следующим, а тот, в котором
участвовал Дазн Роузез, еще через два, так что никто из нас никуда особо
не торопился. Вокруг стоял шум собравшейся толпы, к которому прибавлялся
стук копыт проходивших мимо лошадей, и, тихо разговаривая, мы
чувствовали себя в уединении этого пространственного оазиса, где нас
никто не мог подслушать.
с оттенком горечи в голосе, так и не услышав моей реакции на ее
последние слова.
она с грустным вздохом. - Гревил говорил, что если мне всерьез придется
воспользоваться кийогой, то надо сразу убегать, не думая о том, что
случилось с моим обидчиком, однако он не предполагал, что это может
произойти в его собственном доме.
- Разве это не противозаконно? Он же судья.
впервые на совещании полицейского суда. Я не узнавала, считается ли
применение кийоги нарушением закона, но наверняка предпочла бы предстать
перед судом за незаконное ношение и применение оружия, чем оказаться
жертвой физического насилия, с которым мы сталкиваемся каждую неделю.
вдруг подумал я, и мне было известно, какие чувства она к нему
испытывала. Я еще не разобрался, нравилась она мне или нет, но отдавал
себе отчет в том, что между нами возникла какая-то таинственная
близость, не вызывавшая у меня отрицательных эмоций.
лошадей. Николас Лоудер был по-прежнему в компании все того же крепкого
коренастого мужчины в темном костюме с болтавшейся на лацкане розовой
картонной эмблемой клуба.
жокеем, - это его в вашу честь назвали "дюжина роз"?
кома, и ее губы задрожали. - Я.., не могу...
именем? - спросил я как ни в чем не бывало, давая ей возможность прийти
в себя.
виду никому, кроме вас. Это так угнетает меня, что я ничего не могу с
собой поделать.
деловых кругов. Некоторые важные персоны в университете не хотели
принимать в этом участия, но Генри переубедил их. Мы с ним неизменно
приезжаем сюда на состязания. Нам обоим нравится проводить здесь время с
друзьями.
должностей в Йорке. Он здесь общественный деятель.
как и для нее, ну и для Гревила тоже. Они с ним должны были проявлять
чрезвычайную предусмотрительность".
выехали на ипподром. Николас Лоудер со своим компаньоном, увлеченно
беседуя, направился к трибунам.
возражаете?
посмотрел на свои костыли. - Так мне проще.
двенадцать красных роз. Это просто.., как...
роз и решив рассказать ей об этом как-нибудь в другой раз. В конце
концов, я сделал это для него, а не для нее.
преимуществом. Передо мной промелькнуло лицо его хозяина, явно
довольное, но неулыбающееся. "Да, мрачноватый тип", - отметил я.
университета, а я, пока произносились приветственные речи, отправился
искать Дазн Роузез, которого, еще без седла, вывели погулять перед
выходом на парадный круг.
виду гнедой, он был далеко не таким, как Дейтпам, в нем не чувствовалось
характерного для скакуна возбуждения перед забегом. Его актерские
способности не вызывали сомнения, но в тот момент он явно не производил
впечатления потенциального победителя и выглядел совсем не таким, как я
ожидал. Я не мог поверить, что это тот самый жеребец, которого я видел
на видеопленке, запечатлевшей три блестящие победы на скачках с его
участием. Неужели это тот самый игривый конь, который стремился
пристроиться к молодой кобыле на самом старте в Ньюмаркете?
его животу, поскольку сразу бывало и не разобрать, я обнаружил, что там,
вне сомнения, отсутствовала одна очень важная деталь - он был
кастрирован.
многое объяснялось: потеря формы, когда в нем взыграл инстинкт самца и
ему было не до скачек, и возвращение скоростных качеств, когда эта
помеха была устранена. Этим объяснялось и то, что у распорядителей
состязаний не возникло подозрений относительно этих перемен: после
подобной операции лошади часто выступали лучше.
забеге с участием Дазн Роузез, - напротив его имени недвусмысленно
стояла пометка "ш", что означало "мерин".
Лоудера:
ко мне с седлом Дазн Роузез, перекинутым через плечо, с откровенным
выражением злобы на лице. Его безрадостный спутник, по каким-то причинам
Аникина Наталья
Корнев Павел
Самойлова Елена
Доценко Виктор
Шилова Юлия
Корнев Павел