мой предел.
говорю хорошо по-английски, нет?
Ему помощь не требуется, hombre. Я за ним присматриваю, понял?
стаканами и вскинул его на плечо, поддерживая ладонью как заправский
официант.
"сын флейты" превратилось в испанском языке в ругательство. Долго размышлять
не стал. Слишком много других тем для размышлений. Беда семейства Уэйдов
была не в пьянстве. За пьянством скрывалось что-то другое.
Уэйдов. После восьми гудков повесил трубку, но телефон тут же зазвонил. Это
была Эйлин Уэйд.
вы. Как раз собиралась в душ.
какой-то странный. Наверно, я теперь за него как бы отвечаю.
все-таки разволновался из-за доктора Лоринга. Наверно, наболтал вам всяких
глупостей.
ночи, м-р Марлоу, и спасибо за звонок.
Роджеру слишком всерьез, м-р Марлоу. В конце концов, у него богатое
воображение. Это естественно. Не надо было ему начинать пить так скоро.
Пожалуйста, постарайтесь обо всем забыть. Наверное, он вам к тому же и
нагрубил.
разбирается. Это редкий дар. Некоторые люди всю жизнь изо всех сил
утверждают собственное достоинство, которого у них и в помине нет. Спокойной
ночи, м-с Уэйд.
расставил фигуры, как на параде, проверил, чисто ли все выбриты, все ли
пуговицы на месте и разыграл партию Горчакова-Менинкина. Семьдесят два хода,
неудержимая сила атакует неподвижный объект, битва без оружия, война без
крови, а все вместе ? такая усердная и бесполезная трата умственных
способностей, какую встретишь разве что в рекламных агентствах.
особенно нечем. Однажды утром позвонил Джордж Питерс из агентства Карне и
рассказал, что он случайно проезжал по Ущелью Сепульведа и из чистого
любопытства заглянул к д-ру Верингеру. Однако доктора там уже не было. Там
трудилось полдюжины землемеров, наносили участок на карту. Никто из них
слыхом не слыхивал про доктора Верингера.
тысчонку отступного, чтобы не возиться, а землю поделили на жилые участки, и
кто-то заработает на этом миллиончик. Вот в чем разница между уголовщиной и
бизнесом. Для бизнеса надо иметь капитал. Иногда мне кажется, что другой
разницы нет.
тоже требуются капиталы.
винные лавки. Пока. До встречи.
еле ворочался, но я все-таки его узнал. В трубке слышалось тяжелое,
отрывистое дыхание.
побыстрей?
немного спустя какое-то постукивание. Я что-то крикнул, ответа не было. Шло
время. Наконец, щелчок ? трубку положили ? и длинный гудок.
знаю как. Через холмы я перелетал на крыльях, приземлился на бульваре
Вентура при красном свете, ухитрился сделать левый поворот, проскочил между
грузовиками и вообще вел себя как последний дурак. Через Энсино я пронесся
со скоростью почти сто километров, освещая фарами припаркованные машины,
чтобы никто не вздумал вылезти с моей стороны. Везло мне так, как бывает,
когда на все наплевать. Ни полиции, ни сирен, ни красных мигалок. Перед
глазами стояло то, что, возможно, происходило сейчас в доме Уэйдов ? не
самые приятные видения. Она была наедине с пьяным маньяком; она валялась у
лестницы со сломанной шеей; она скорчилась за запертой дверью, а кто-то,
завывая, пытался эту дверь взломать; она бежала босиком по залитой лунным
светом дороге, а за ней гнался здоровенный негр с топором.
горел свет, а она стояла на пороге с сигаретой в зубах. Я вышел и пошел к
ней по мощеной дорожке. На ней были брюки и рубашка с отложным воротничком.
Она поглядела на меня. Все было спокойно, волновался один я.
бросила и наступила на нее.? Только изредка. Он звонил д-ру Верингеру.
водой. Она была совершенно спокойна.
мне звонил.
что это д-р Верингер.
поскользнулся. Это и раньше бывало. Разбил обо что-то голову. До крови, но
не сильно.
где он сейчас?
всмотрелся в нее.
Потом бросил взгляд на лужайку. Ничего не увидел, но у забора была густая
тень.
меня хватит. Не могу больше. Сами ищите.
ушла. Через три шага просто свалилась на пол, как подкошенная. Я подхватил
ее на руки и уложил на один из двух больших диванов, стоявших друг против
друга возле длинного светлого столика. Я пощупал у нее пульс. Не могу
сказать, чтобы он был очень слабый или неровный. Глаза у нее были закрыты,
веки по краям голубые. Я оставил ее лежать и вышел на улицу.
шиповника. Пульс бился быстро, толчками, дыхание неровное. Затылок был в
чем-то липком. Я позвал его, потряс. Похлопал по щекам. Он замычал, но в
себя не пришел. С трудом посадив его, я закинул его руку себе на плечо,
повернулся спиной, взвалил его на себя и попытался ухватить его за ногу. Не
вышло. Тяжелый был, как цементная плита. Мы оба шлепнулись на траву, я
передохнул и сделал новую попытку. Наконец, кое-как взвалив его на закорки,
я поплелся по лужайке к распахнутой двери. Расстояние до дома было, как до
Китая и обратно. Каждая из обеих ступенек крыльца оказалась в три метра
высотой. Шатаясь, я добрался до дивана, стал на колени и скатил тело на
подушки. Когда я выпрямился, мне показалось, что позвоночник треснул по
крайней мере в трех местах.
уже не до того, кто куда делся. Я сел, поглядев на Уэйда, ожидая, чтобы он
вздохнул. Потом осмотрел его голову. Волосы слиплись от крови. На вид не так
уж страшно, но повреждение головы ? дело серьезное.
и спокойно, как прежде.
приехать.
сможет.
четвергам. Здесь так принято. Можете уложить его в постель?
не стоит подцепить воспаление легких.