Чтение 34–й страницы книги ~Черт из табакерки~

и останутся.

- А Антон?

- Мой дядя сможет получить деньги только в случае кончины всех
родственников, - терпеливо разъяснила девочка. - Ну, представь, все
поумирали - папа, мама, я, только тогда Антон станет хозяином.

- Почему же он не получает долю в случае смерти Никиты?

Виктория поглядела на меня с жалостью:

- Понимаешь, деньги-то принадлежат Соловьевым, а Антон - Михайлов, он
всего лишь брат мамы и не родственник нам.

- Как это не родственник? - изумилась я.

- Ну не кровный, - растолковывала Вика. - папа и мама ведь не
родственники. Я почувствовала легкое головокружение.

- А кто?

- Супруги. Общей крови у них нет, ясно?

- Вроде. Скажи, вот недавно умерла Вера, ее деньги теперь чьи?

- Папины, - спокойно ответила Вика, - теперь все-все средства в руках у
отца.

ГЛАВА 18

Дома в прихожей на полу валялись инструменты и стружки.

- Что у нас происходит?

Ленинид поднялся с колен и сообщил:

- Вот, видишь, тут был выступ.

Я ахнула. В нашей прихожей, чуть поодаль от двери, торчал и мешал, как
больной зуб, странно выступающий кусок стены. Теперь его нет, и видно, как
из потолка в пол уходит довольно толстая труба.

- Это для горячей воды, - пояснил папенька, похлопывая по железке. -
Вишь, как глупо строители поступили, огромный короб сделали. Сейчас сюда
дверцы прилажу и шкаф сгоношу для верхней одежды. Даже хорошо, что в нем
труба будет, мокрое быстрей высохнет, зато в прихожей теперь есть где
повернуться.

Коридорчик, ведущий от входной двери к комнате, и впрямь стал значительно
шире. Я оглядела полированные дверцы, прислоненные к стене, и строго
спросила:

- Где материал взял?

- Дык в магазине.

- Каком?

- "Бауклотец".

- Не ври, там такие цены, что зайти нельзя, не ужаснувшись. Да одна
подобная дверка на две мои

Месячные зарплаты потянет, а у тебя тут и петли, и ручки...

- Не веришь, - обиделся папуля.

- Нет, и совершенно не хочу пользоваться крадеными вещами, мне это
противно!!!

- Гоношистая ты, Виола, - вздохнул папенька, - только не крал я ничего!

- Ой, не надо рассказывать сказки, что купил.

- Вот и нет! Нашел!

Я уставилась на него во все глаза, потом расхохоталась.

- Нашел! Ну ты циркач! Идешь, значит, себе по дороге, а на тротуаре
валяются страшно милые и необыкновенно нужные дверцы, по странной
случайности, вместе с ручками.

- Фу-ты ну-ты, - крякнул папочка, - да если хочешь знать, за
"Бауклотецом" этим помойка есть. Товар в магазине и впрямь дорогой. Владеют
магазином немцы, люди дикие и непонятные. Если какая вещь им испорченной
покажется, ну повредилась при перевозке, они ее выбрасывают в контейнер.
Гляди, на дверках тут и тут фанеровка отлетела, а у ручек бомбошек нет.

Я всмотрелась повнимательней. И правда, видны проплешины.

- Да у этой помойки пол-Москвы толчется, - пояснил папуся, усиленно
работая стамеской, - говорю же, дикие люди, дети гор! Ну подумаешь,
ободралось маленько, зачем вышвыривать отличную вещь. Сейчас подделаем,
лучше новых станут.

- И как ты это сделаешь?

- Просто, йодом замажу.

- Где научился столярничать? Ленинид присел возле одной дверцы.

- Дык в колонии. Мебель мы делали на заказ - диваны, кресла, шкафы. Неси
йод.

- У нас только зеленка.

- Она не подойдет. Сходи в аптеку, к утру шкафик получится.

Я покорно отправилась за бутылочкой антисептика. Дежурная аптека
находится на проспекте. Я получила йод и собралась выходить на улицу. В этот
момент у двери затормозила красивая темно-вишневая иномарка. Водитель,
приятный мужчина лет сорока, может быть, излишне полный для такого возраста,
вылез, распахнул заднюю дверь и помог выбраться своей спутнице, худенькой
женщине в простом темно-коричневом костюме. Что-то в ее облике показалось
мне знакомым, и через секунду я поняла, что вижу... Тамару.

Подруга о чем-то весело говорила с мужчиной. Я глядела во все глаза.
Давно уже не видела Тамару такой оживленной. На ее всегда бледных щеках
играл румянец, глаза блестели. В Москву давно пришел вечер, но иномарка
стояла под фонарем, и в его свете были видны даже крохотные пятнышки грязи
на темно-красных боках вызывающе дорогой машины. Наконец они начали
прощаться. Мужчина поцеловал Тамаре руку, сел в иномарку и умчался, подруга
побежала в сторону дома, мне показалось, что она подпрыгивает.

- Томочка, - не выдержала я, кидаясь за ней, - стой немедленно!

Томочка резко повернулась и забормотала:

- Ой, Виолка! Откуда? А я вот тут пошла пройтись...

- Только что видела, как он целовал тебе руку, - сообщила я.

Томуся стала похожа на перезрелую морковь.

- Ну...

- Немедленно рассказывай все!

- Давай дома!

- Нет, - отрезала я, - дома слишком много народа, нам не дадут
побеседовать, к тому же папулька затеял делать шкаф, лучше в метро.

Мы вошли на станцию и уселись на скамейке.

- Давай, - велела я, - в подробностях!

- Ну... ты не поверишь!

- Давай, давай.

Томуся растерянно улыбнулась и начала каяться.

Примерно месяц тому назад с ней произошла невероятная история. У нас есть
такая знакомая - Соня Плетнева. Сонька работает парикмахером. Со своих берет
мало, и, ясное дело, мы бегаем к ней стричься. Одна беда, находится ее салон
на другом конце Москвы, в Кузьминках, правда, у самого метро.

Томочка сделала прическу и страшно довольная собралась домой. По дороге
она зашла в телефонную будку, хотела позвонить мне и сообщить, что выезжает.
На полочке возле телефона лежал вульгарно дорогой бумажник из натуральной
кожи. Тамара открыла портмоне и обнаружила там три тысячи долларов и
визитную карточку некоего Попова Семена Андреевича, естественно, на
глянцевом прямоугольнике значился и номер телефона.

Подруга немедленно набрала цифры и сообщила господину Попову о находке.
Тот, безостановочно кашляя, сказал, что бумажник у него украли сегодня из
машины, и спросил, не могла бы Тамара доставить деньги к нему домой. Любой
другой человек моментально бы парировал:

- Ваши деньги, вы ко мне и приезжайте!

Любой, но не Томуся. Подруга записала адрес. Оказался неближний свет -
Митино, потом позвонила мне, сказала, будто у Сони очередь, и она ждет в
парикмахерской.

- Значит, обманула!

- Только для того, чтобы ты не волновалась, - умоляюще взяла меня за руку
Тамара, - ну признайся: никогда бы не разрешила мне ехать в Митино?

- Нет, конечно, господин Попов мог и сам...

- Он так кашлял, просто разрывался, а деньги ему были срочно нужны...

Я вздохнула, глупо ожидать от Томуси другого поведения.

Словом, она пустилась в далекий путь, судорожно прижимая к груди сумочку
с портмоне. Ехать оказалось страшно неудобно, дом она искала добрых полчаса,
плутая между новостройками. Наконец добралась до места, поднялась на
двенадцатый этаж, позвонила в квартиру. Дверь распахнулась тут же. На пороге
стоял довольно полный мужчина в отличном костюме.

- Входите, входите, - радушно пригласил он Томусю.

Подруга вошла в абсолютно пустую прихожую и протянула хозяину портмоне.

- Пересчитайте, пожалуйста. Попов открыл кошелек, отделил пять
стодолларовых бумажек и сказал:

- Это вам за труды.

Томуся покраснела и резко сказала:

- Мне не нужны деньги.

- Ну возьмите, - настаивал Семен Андреевич.

- Простите, - категорично ответила подруга, - привыкла зарабатывать
деньги, а не получать их просто так, поэтому давайте на этом расстанемся. -
Она повернулась и пошла к выходу.

- Стойте! - неожиданно скомандовал Семен и крикнул:

- Давайте, ребята.

Тут же распахнулась дверь, ведущая в комнату, выскочили люди с
фотоаппаратами, замигали вспышки, заработали кинокамеры.

- Что это, что... - забормотала Томуся.

- А то, - улыбнулся Попов, обведя рукой помещение вокруг себя, - а то,
что данная квартира теперь ваша!

Томуся чуть не упала.

- Да объясните, в чем дело!

Семен Андреевич и еще один мужчина, назвавшийся Романом, провели Тамару в
комнату и усадили на диван. Потом Роман начал рассказывать невероятные вещи.
Семен Андреевич является владельцем крупной и популярной газеты "Все для