греков оставить элите - миллионерам. И Валерию Турбину пришлось решать,
а не заняться ли ему своими любимыми греками, а денег добиваться не про-
фессиональной деятельностью, а сексуальной активностью.
шек и женщин ту, которая могла бы стать его золотой жилой. В идеале он
представлял себе, что найдет молодую, в возрасте до тридцати пяти лет,
деловую женщину, у которой все есть и которой муж нужен только для пос-
тели, а не для душевных разговоров, не для выполнения мужской домашней
работы и не для пробивания ее безумных проектов. Он сразу поставит ей
условие: он не лезет в ее дела, он не требует от нее внимания, ему не
нужно, чтобы она за ним ухаживала, готовила ему по утрам завтраки и по-
давала их в постель. Ему не нужно, чтобы она ему доверяла свои секреты и
делилась проблемами. Ему не нужно, чтобы она таскала его с собой на при-
емы и светские рауты, она может ходить на эти мероприятия с любовниками
и поклонниками. Ему нужен минимальный достойный комфорт для себя и
деньги для матери. За это он будет исполнять свой супружеский долг бе-
зотказно в любое время, в любом месте, в любой форме и с любой интенсив-
ностью.
которые уже чего-то добились, завели собственное дело и крепко стояли на
своих стройных финансовых ногах, совершенно, как выяснилось, не нужда-
лись в автоматических трахальщиках. Им нужна была душевная близость,
теплота, нежность, дети. Им хотелось о ком-то заботиться или чтобы забо-
тились о них. В любом случае Валерий, которого в этой жизни интересовали
только философские учения древних греков, их никак не устраивал. Те же,
кому нужен был голый секс, оказывались либо молоденькими и с финансовой
точки зрения спорными, либо такими акулами, что с ними и в постель ло-
житься страшно было. Так что с выгодной женитьбой пока что не очень по-
лучалось, а мать тем временем снова поменяла квартиру, и они снова пере-
ехали...
влюбленная в философию, знающая и тонко чувствующая материю. С ней было
интересно разговаривать, с ней хорошо было гулять подолгу после занятий,
до позднего вечера, потом провожать ее до подъезда и каждый раз убеж-
даться в силе своей привлекательности. Катя совершенно теряла голову, и
если бы на дворе было лето, они бы наверняка ухитрялись заняться любовью
прямо здесь, на лестнице, между этажами. Но стоял декабрь, и одежды на
них было многовато.
ков, сменил бы тему диссертации и защитился по политологии. Он уже почти
готов был сделать Кате предложение и думал только о том, что сначала на-
до бы найти хату, где переспать с ней хоть разочек, а то как-то несовре-
менно делать предложение девушке, с которой ни разу не был близок. Еще
немного, и...
дельницу Элю, дочку крупного фирмача. И Валерий отступил, дал слабину.
Эля оказалась такой доступной добычей, у нее совсем не было мозгов, зато
был южный темперамент и высокая потребность в сексе, а также богатый па-
па, который мог пристроить Валерия на какую-нибудь необременительную де-
нежную работу. Мало ли в крупных фирмах непыльных должностей, где и
уметь-то ничего не нужно.
видел, как страдает Катя, клял себя последними словами, но, выбирая меж-
ду нею и греками, отдавал предпочтение грекам. Они все-таки были ему ин-
тереснее и нужнее.
от родителей подачу заявления в загс. Он прекрасно понимал, что Бартоши
не умирают от желания видеть его в своей семье, поэтому старался как
можно меньше мелькать перед ними, чтобы у них сложилось впечатление, что
он - просто очередной поклонник, никакой опасности не представляющий. Он
хотел, чтобы Эля поставила мать и отца в известность уже после регистра-
ции брака, когда сделать ничего нельзя будет и придется смириться. Но
Элька, конечно, не выдержала и проболталась. Две недели перед свадьбой
превратились в настоящей ад. Едкая и циничная Тамила проедала им печень
рассуждениями о том, что нельзя жениться с бухты-барахты только потому,
что захотелось в постель. Она была достаточно проницательна, чтобы пра-
вильно понять расстановку сил в паре, которую составили ее нежная изба-
лованная девочка, привыкшая все получать по первому требованию, и нищий
аспирант, привыкший все получать при помощи предмета, находящегося в
лобковой зоне.
свадьбы, перетерпит грязные намеки Тамилы и Элькины истерики, зато через
две недели все будет кончено. Тем более что сам глава семьи, миллионер
Иштван Бартош, относился к жениху дочери вполне дружелюбно, в лобовых
атаках жены участия не принимал и только сочувственно подмигивал Вале-
рию. Турбину казалось, что Бартош относится к сложившейся ситуации
как-то иначе, во всяком случае, зятя на произвол судьбы не бросит.
потребовалось, чтобы вынести все это. Вдобавок он получил удар оттуда,
откуда и вовсе его не ждал - от собственной матери. Та отчего-то тоже
воспротивилась его женитьбе. Может быть, боялась на старости лет ос-
таться одна, может быть, ей не нравилась безмозглая бездельница Эля, а
может, и совсем без причины, как бывает довольно часто у сверхзаботливых
матерей: что бы ты там себе ни выбрал, оно мне уже не нравится.
держал. Я не сорвался, не нахамил Тамиле, не ударил Элю, хотя они обе
этого вполне заслуживали. Я все вытерпел, не потеряв лица, не уронив
своего достоинства. Заодно и продемонстрировал будущему тестю свою вы-
держку и хладнокровие. Авось пригодится в работе.
шать. Они уже сели в машины, они уже едут в загс, они приехали, сдали
паспорта инспектору и ждали, когда их пригласят на регистрацию. Ждать
надо было совсем чуть-чуть, их очередь была первой. Но первой она была
не с самого начала, сначала она была четырнадцатой, и только две недели
назад Тамила добилась, чтобы их пропустили первыми. Однако ту пару, ко-
торой уже назначено было на 10 утра, никуда не денешь и не отодвинешь, и
те, другие, тоже приехали к десяти часам. Правда, они вели себя спокой-
но, не скандалили, сдали паспорта и ждали вызова. Почти одновременно с
ними подъехала и следующая пара со своими гостями. Турбин уже чувствовал
себя мужем, как вдруг... И все рухнуло в один момент. Женщины забились в
криках и рыданиях, приехала милиция, заведующей загсом стало плохо, ей
вызвали "скорую". И Тамила, стерва черноглазая, своего не упустила. Тут
же начала свиристеть, что грех играть свадьбу, когда рядом покойник ле-
жит, что это знак судьбы, предостережение свыше и так далее. Эля, конеч-
но, послушалась, хотя и неохотно. Ей самой замуж смерть как хотелось, но
ослушаться матери так явно она не посмела. Одно дело - тайком подать за-
явление в загс, когда мать еще не сказала: "Не смей этого делать", и
совсем другое - заявить матери: "Я буду делать по-своему, даже если тебе
это не нравится". Не всякая сорокалетняя женщина на такое способна, а уж
Элька-то и подавно.
рий, будет похлеще тех двух недель. К натиску Тамилы сначала присоедини-
лась мать, а теперь вот еще в игру вступил бывший Элькин хахаль Марат,
тоже, видно, охотник до денег Бартоша. Как вынести все это? Где взять
силы, терпение, выдержку, чтобы не наорать на Тамилу, не навешать оплеух
этой дуре Элене, не надерзить матери, не полезть в драку с Маратом.
Бартоши не дадут дочери денег после свадьбы? Он-то, Валерий, смотрел на
все такими же глазами, как и сама Эля: родители содержат детей до самой
пенсии, в нашей стране все так делают. А вдруг Марат прав, и никаких де-
нег они не увидят? Тогда ради чего он все это терпит? Ради чего бросил
Катю, смертельно ее обидев и оскорбив? Ради чего насилует себя, выслуши-
вая тирады Тамилы и вытирая Эльке слезы и сопли?
соответствовали ли принесенные в детстве жертвы полученному результату.
И тогда решил, что все было зря и что он профукал лучшие детские и юно-
шеские годы, провел их не так, как было нужно. И тогда же дал себе слово
больше ничего и никогда не покупать слишком дорогой ценой. Но есть опас-
ность, что на этот раз он просчитался...
после того, как было опровергнуто представленное им алиби, был через
семьдесят два часа приведен к следователю, где ему зачитали постановле-
ние об избрании в отношении него меры пресечения в виде содержания под
стражей. На следующий день адвокат Артюхина написал от его имени жалобу
судье на то, что мера пресечения ему избрана слишком суровая, привел сто
пятьдесят четыре аргумента, подтверждающих, что его вполне можно оста-
вить на свободе, и попросил выпустить его под залог. Судья был в тот
день в хорошем настроении и ходатайство удовлетворил, взяв с Артюхина
залог, разумеется, в рублях, эквивалентный пятидесяти тысячам долларов.
В субботу рано утром Сергей Артюхин вышел на свободу, а вечером сбежал в
неизвестном направлении.
Артюхину деньги на залог. Беглеца нужно было срочно искать, иначе
пятьдесят тысяч долларов накроются медным тазом, их обратят в доход го-
сударства.
сил маленький плешивый человечек в очках и в клетчатой ковбойке. Среди
коллег по бизнесу он славился безупречным ведением финансовых документов
и невероятной ловкостью в деле уклонения от уплаты налогов.
Эриксон Стивен
Посняков Андрей
Флинт Эрик
Орлов Алекс
Белов Вольф
Глуховский Дмитрий