ешься... И правильно, пусть полежат...
мешкался.
то, но ничего, поместится...
чик, и тут же схватил дернувшегося было бородача мертвой хваткой за кон-
чик носа, а другой рукой рубанул, будто отсекая зажатую часть. Хлынула
кровь.
строя, не причиняя вреда здоровью. Существенного вреда - хрящ, как пра-
вило, ломается, но тут уж ничего не попишешь.
обидчика, пришлось вздернуть его большим пальцем за челюсти и опрокинуть
обратно на сиденье.
трубочкой... Хоть картину рисуй "Взяткодатель перед лицом закона". И ко-
го покупать надумал?
им трудом, между прочим, и знаниями. А ты привык нахрапом. Все твои
"контактники" в восторге: как же, здоровенного лба на бензоколонке выру-
бил! Большой подвиг! Лез без очереди да еще ударил неподготовленного че-
ловека в сердце. Есть за что уважать! А кого не запугать - попробуем ку-
пить. Мразь ты все-таки, Вова, вот что я тебе скажу. И врачом был нику-
дышным, людей калечил, и спортсмен паршивый: нахватался вершков да сло-
мал ногу Хомутову - вот и все заслуги. Набрался наглости - захотел сен-
сеем стать, и опять халтура: в три секции не успеть, завел помощников,
сам только пенки снимаешь.
дий. - Начинай по-другому жить, правильно.
своей машине.
правильно живешь?! И людей калечишь, и пенки снимаешь, только делаешь
это в перчаточках, вроде с приличием. А какое здесь приличие? Ты меня
презираешь, асам точно такой же!
лемается и сам доедет, дорога знакомая".
диссертация... Ширма! С зарплаты ты машину купил и кооператив построил?
То-то! А еще председатель, мораль читаешь...
ва.
кой наставляет!
с растрепанной окровавленной бородой лицо, но невероятно: рот Кулакова
раздирала торжествующая улыбка победителя.
практические занятия, машинально обсудил с Гончаровым какие-то текущие
вопросы, кивая, выслушал приглушенную скороговорку Писаревского. Хоте-
лось, чтобы побыстрее все закончилось - побыть одному, собраться с мыс-
лями.
Колпаков должен был спешить на квартиру Клавдии. Все уже собрались: не-
потускневшие жемчужинки в бархатной коробочке. Колпаков усадил их на ко-
вер в два ряда, только Лена и Элеонора не могли принять позу лотоса и
просто подогнули ноги по-турецки, и начал привычную форму расслабления.
продлит молодость. Сквозь прищуренные веки Геннадий рассматривал спокой-
ные, незамутненные житейскими заботами и раздумьями о своем месте в жиз-
ни лица. Им-то и не нужен еженедельный час психологической разгрузки:
без всяких медитаций отброшены обычные женские проблемы, неприятные эмо-
ции, переживания.
представить постыдный факт... А скорее всего избитый и униженный бородач
просто соврал, чтобы причинить боль... Но почему именно такая ложь приш-
ла ему в голову? И почему сам Геннадий размышляет над последними словами
Кулакова, не отвергнув их с ходу, как совершенно абсурдные?
Лена сидела надутой - он не захотел остаться пить кофе, - а он чувство-
вал себя сползающим в глубокую, без дна яму с осклизлыми стенками.
физические упражнения, обежал несколько раз вокруг озера, после душа сел
к письменному столу за работу.
местам.
Лена гремела посудой, распихивая по вместительным сеткам бутылки изпод
боржоми, пепси-колы и коньяка, который они с подружками добавляли в кофе
во время своих посиделок.
но было отложить на неопределенное время.
довки и балкона я терпеть не намерена.
ларька в упорном молчании толклась позвякивающая очередь. Колпаков недо-
вольно оглядел людей, похожих, как содержимое сдаваемой посуды, и раз-
ных, как этикетки на ней. Очередь жила своей жизнью со специфическими
проблемами и заботами, окунаться в которые не было ни малейшего желания.
быстрей!
тылку с оставшимся от пробки кольцом полиэтилена, и круглолицый дядя в
старомодных очках растерянно просил у окружающих нож или бритвочку.
рону!
согнутой ногой, обутой поверх гипса в растянутый дырявый носок. Пересту-
пив костылем через старую клеенчатую сумку, он взял бутылку и мгновенно
сорвал пластиковое кольцо зубами.
ным ключом работал, только по прыгающей челюсти да брезгливому оскалу
было видно, что в массовом исполнении процедура тяжела и неприятна. Кол-
паков представил привкус пыли и полиэтилена, скользящее по зубам стекло
и раздраженно сплюнул.
тылки и подавал "консервному ключу", поднимая для удобства на уровень
рта.
и привычно захлопнул окошко.
ков видел только спину в клетчатом поношенном пиджаке.
Колпаков напрягся в нехорошем предчувствии. Ударить так мог только про-
фессионал высокого класса...
клетчатый рукав нырнул в окошко и наполовину вытащил растрепанного чело-
века наружу.
но повел головой на кадыкастой шее и заорал на оторопелого очкарика:
ждал; когда человек, ссыпая в карман мелочь, повернулся, он уже готов
был с облегчением перевести дух, но в следующую секунду усилием воли