АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
И все-таки Даша, глядя в висевшее напротив зеркало, различала в распахнутой двери застывшую человеческую фигуру - мрак там явственно сгущался.
Она не считала секунды, конечно, и не было возможности глянуть на часы - а потому казалось, что незнакомец целую вечность торчал в дверях и чутко прислушивался. Наконец решился, вспыхнул тусклый, синеватый лучик, мазнул по стенам, проник в комнату.
Дверь столь же бесшумно закрылась - не слышно было щелканья замков, значит, он заложил кусок бумаги или клочок ткани, на случай, если придется выскакивать в темпе.
Еще несколько секунд - и он уверенно, как человек, знающий эту квартиру и наученный передвигаться по ней вслепую, все так же бесшумно прошел мило притаившейся Даши, зашел в ее комнату. Даша прокралась следом. Следовало бы подождать и посмотреть, что он станет делать, но она не хотела рисковать - мог зажечь свет, увидеть, выстрелить первым...
Переложив пистолет в левую руку, Даша сгруппировалась. Тело привычно отозвалось, почти инстинктивно напряглись нужные мышцы, она приняла стойку и шепотом - это гораздо эффектнее ошеломляет - сказала:
- Ку-ку...
Метнулась распрямившейся пружиной, вложив в удары не одно отточенное мастерство, но и злость. Раз - угодила сзади верхней стороной ступни меж ног. Два - подшибла ему ногу. Три - подхватила падающего, захватила горло согнутой рукой, придушив вопль. Четыре - ребром ладони повыше уха... Все.
Перекинув пистолет в правую руку, включила ночник. Человек лежал лицом вниз, словно смятая бумажная кукла. Джинсы, черная кожаная куртка, лицо закрыто вязаным капюшоном, через плечо перекинут ремешок небольшой сумки.
Даша сорвала сумку и кинула на диван. Рывком расстегнула молнию куртки, сноровисто обшарила. Вытащила ПСМ из подмышечной кобуры, забросила под диван. Другого оружия не нашлось. В боковом кармане куртки нашарила странно знакомый по размеру четырехугольный плоский предмет - пока вытаскивала, он слегка раскрылся меж пальцами, словно...
Некогда. Бросила на диван рядом с сумкой, достала наручники и защелкнула на запястьях. Он уже начинал шевелиться, бормоча что-то неразборчивое. Быстренько вытащила из коробочки рулончик широкого лейкопластыря и спутала ему ноги, накрутив с десяток витков, - вроде бы пустячок, а разорвать практически невозможно, давным-давно проверено на опыте...
Вот теперь можно было никуда не спешить и позволить себе этакую сладострастную медлительность... Даша раскрыла красное удостоверение со знакомым тиснением и подсунула его под свет ночника.
Этого она и ждала, но все равно сердце царапнуло - думала, это будет Косилыцик. Хотела так думать...
Старший лейтенант Анатолий Игоревич Поляков, оперуполномоченный уголовного розыска ГУВД Шантарска. Три года вместе, грудью друг друга от бандитских пуль не заслоняли, но общих воспоминаний и переживаний достаточно если не для тесной дружбы, то по крайней мере для братства по оружию...
Даша стянула капюшон и окончательно убедилась, что это не злоумышленник, коварно подделавший или присвоивший служебное удостоверение Толика, а сам Толик. Красавец, похожий на старорежимного поручика. Козел ссученный...
Присела на корточки и уперла дуло пистолета ему в висок;
- Застрелю, падаль! Есть кто снаружи? Живо!
- Даш, ты не поняла... - пробормотал он, пошевелился и застонал.
- Убью, сука! - сказала она яростным шепотом. - Ты меня знаешь, мр-разь...,
- Никого там... Я один... Тачка за углом...
Даша выпрямилась, заглянула в сумку и осторожно вытащила оттуда четыре свернутых рулончика. Развернула один. В точности такой гибкий продолговатый лист, как те три, что она после тщательного обыска обнаружила в своей комнате - под телевизором, за паласом, под диваном. С одной стороны - шершавая поверхность вроде "липучки", с другой сплошные ряды крохотных, вскрытых, прозрачных капсул, еще припахивавших тем самым тяжелым, приторным запахом, преследовавшим в ночных кошмарах, в ту ночь перед тем, как Даша увидела в конторе призрачную овчарку. Только на тех, что принес Толик, "липучка" пока прикрыта тонюсенькой прозрачной пленкой - как и капсулы на обратной стороне, целехонькие.
Подошла к окну, указательным пальцем слегка отогнула занавеску и посмотрела вниз. Никого. Вышла в прихожую, тщательно заперла замки и надела цепочку. И тут же вспомнила, что дома у нее нет диктофона, а магнитофон по замыслу корейских конструкторов лишен микрофона, и записать речь на нем никак нельзя. Возможно, у корейцев просто не возникает такой необходимости, у них на каждый случай жизни - своя, особая электроника...
Вернулась в комнату, села в кресло и закурила.
- Нет уж, падло, - сказала она негромко. - Лежи-ка, где лежишь, таким ты мне больше нравишься... Что ж ты, сука?
- Даша, ты не поняла... - сказал он, глядя на нее снизу вверх и не решаясь приподняться. - Я объясню...
- Чего тут непонятного? - пожала она плечами. - Очень даже все понятно, не ты первый, не ты, к моему превеликому сожалению, и последний... - заметила у него на руках тонкие пластмассовые перчатки. - Толя, это уж ты перемудрил. Ты ж у меня в гостях бывал сто раз, твоих пальчиков и так везде полно, мог бы надеть перед тем, как эту гадость снимать и новую клеить...
- Даша...
- Тридцать лет Даша. Ну ты хоть не корячься, умел пакостить, умей и проигрывать красиво... Откровенно тебе скажу, мне так хотелось, чтобы это был Косилыцик...
- А это он и есть, я за ним следил, хотел...
- Фу-у... - сказала Даша. - Ты ж оперативник, падло, ты ж профессионал... Ну что ты такое лепечешь? Полежи, придумай что-нибудь поумнее...
Она докурила сигарету и тут же зажгла новую. В душе стоял мерзейший осадок.
- Понимаешь, я тебя вычислила, - сказала Даша. - Стоило только допустить, что из нашей группы есть утечка, как очень многое прекрасно объясняется... И то, что пахан сатанистов знал, кто я такая, и то, что иные наши шаги словно бы предугадывали посредством телепатии. А если вспомнить самое начало, получается, что именно ты тщательно и упорно наводил меня на "Бульварный листок". Паленого-то именно ты там якобы случайно узрел... Когда я оклемалась после вашего угощения, когда приехал Славка, приехал ты, я вам всем трем поставила ловушки, каждому свою. Уж не буду говорить, что навесила на уши тем двум, только они проверку выдержали. А ты - нет. Ты поверил, что меня пока не будет...
- Дай сигарету, - сказал он хрипло.
- ... тебе, - сказала Даша. - Предателям не положено.
- Я не предатель. Это ж не работа на мафию.
- Ага, - сказала Даша. - Это дружеская услуга конкретному человечку, а?
- Да, вот...
- Агеев? Чего мнешься? Я, Толя, гораздо больше знаю, чем при вас говорила...
- Ну, Агеев.
- Вот видишь, - сказала Даша. - Похожа я на шизофреничку? С острым галлюциногенным психозом? На чем он тебя подсек?
- Да ни на чем. Я Витальку знаю года полтора. И подрабатывал у них иногда, чего уж там. Калымил по-хорошему, без всякой грязи. Что, я один такой? Куча - ребят втихую калымит.
- Вот только они против меня не работали, а ты начал...
- Даша, так получилось. Незаметно.
- Поняла, - сказала Даша. - Ты и тут не оригинален. Сначала тебе предлагают сделать совсем даже крохотный, почти незаметный шажок в сторон у. И платят. Потом еще, еще... И все платят, платят... Привыкаешь к этим денежкам и к этим шажкам, они А крохотные такие. Наконец, предлагают и пошире шагнуть, а ты уже на бабках сидишь, как на игле...
- Ну, а что? - вскрикнул он.
- Ты потише.
- Что - тише? - агрессивно сказал он, но больше уже не орал. - Даша, ты сама по себе. У тебя дети по лавкам не пищат. То любовник платьице подарит, то папочка денег подбросит. Ты-то никого не кормишь. А я кормлю, ясно? Лидка у меня получает сто восемьдесят пять, да и то задерживают по три месяца. Ты бы хоть раз в жизни попробовала ребенку объяснить, почему вон тому бутузу папка покупает большую мороженку за семь штук, а ему папаня не может купить даже самое дешевое, за две. Ты глаза у ребенка при этом видела? Он же даже не хнычет, он не понимает...
- Ну ладно, а вот вырос он у тебя, - сказала Даша. - И сказал ты ему: сыночка, чтобы тебе купить мороженку, я своих продал, офицеров. Погоны запачкал, честь запачкал...
- Он эту честь жрать не сможет.
- Ну, а все-таки? - спросила Даша. - Блядь ты такая, мы сыщики, офицера... Что он тебе скажет? Знаешь, почему эта философия на хрен не годится? Потому что, если так жить, кто-то другой твоих детей продаст в бордель для гурманов, а потом точно так же будет тебе смотреть в глаза и объяснять, что его дети кушать хотели... Это сплошной беспредел, если такую философию принять... Волк чужих волчат и то не жрет...
- Тебя бы на мое место, - сказал он с непроницаемым лицом.
Даша видела, что он глух к любым аргументам. Да и сама не собиралась долго напирать на мораль - и поздно, и абсолютно нерационально...
- Сколько он тебе платил?
- Мне хватало.
- А что потом? Обещал к себе взять?
- Обещал.
- Ишь ты, с устроенной судьбой... А ты хоть чуточку соображаешь, что вместо хлебного местечка получил бы заточку в бок? Ты же в курсе всего дела, с самого начала...
Он досадливо поморщился, все так же лежа в неудобной позе:
- Слушай, Даша, я не думаю, что у тебя и в самом деле крыша поехала, но вот лично я совершенно уверен, что ты гонишь натуральнейшую пустышку. Виталий тут ни при чем. Нормальный мужик.
- А чего же он мне устраивает спектакли с экзотическими наркотиками и высококлассными фотоаппаратами?
Тодик покривил губы в усмешке - уже оживающей, почти уверенной:
- У него на тебя контракт. Из-за усачевского заведения. Понимаешь, люди серьезные, не нравится им, что ты глубоко копаешь... Вот и решили немного притормозить.
- Это тебе друг Виталий сказал? - Даша, увидев непроизвольный чуть заметный кивок, горько рассмеялась: - А ты веришь? Или - хочешь верить?
- А почему бы мне и не верить? Ты, конечно, что-то все время скрывала, но основную канву я знаю. Что у тебя есть на Агеева? Что доказывает, будто он - Мастер? То, что он встречался с немцем? Так немец, чтоб тебе было известно, не только ученый, но и акционер какой-то фирмы. Она сюда гонит электронику, ясно? Немцу капает процент.
- Тоже от Агеева слышал?
- Да они при мне час обсуждали, как вытолкнуть с рынка какую-то немецкую же фирмочку, я их возил на завод "Квант"... Тоже инсценировка?
- А почему бы и нет?
- Даша, ты и впрямь зациклилась... Немец - еще и бизнесмен. Потому, быть может, француз, у него по пятам и ходит. Яснее ясного.
- А меня, значит, решили притормозить пользователи ряженых девочек?
- Вообще-то, они с тобой могут и договориться... Хочешь, Виталий устроит? Даш, ты извини, что я тут наврал... Ты с ним созвонись, можно прямо сейчас, и обговорите... Тебя же тоже никто не заставляет продавать контору. Уйдешь туда, в "Терминатор"...
- Это ты сам придумал, или Агеев?
- Был у него и такой запасной вариант. Что, и дальше будешь сидеть на грошах?
- Благодетель ты мой... - сказала Даша. - Нет, ты и в самом деле не понимаешь, как тебя в качестве болвана используют?
Но видела по его упрямому лицу, что он понимать не хочет. Та модель действительности, какую в его воображении создали, его вполне устраивала. Пока платили.
Не рассказывать же ему про загадочные кассеты? Про разговор с Фролом? Отрезанный ломоть, тварь...
- Ладно, чего воду в ступе толочь, - сказала Даша решительно. - Ты мне сейчас все подробно расскажешь - как у вас с ним все завязалось, как получал задания, что делал...
Он, извиваясь, ухитрился подняться в сидячее положение, чтобы не упасть, привалился спиной к дивану. И, глядя ей в глаза, усмехнулся совсем уж дерзко:
- Нема дурных, Дашенька.
- Я ж тебя, козла...
- Не надо, - сказал он, досадливо поморщившись. - . Ну что ты мне сделаешь? Пытать будешь? А что с тобой потом на Черского сделают за такие художества? На тебя ж материала - выше крыши, н половина - от психиатров...
Даша посмотрела на него даже не яростно - удивленно:
- Ты что, решил, что пойдешь отсюда своими ножками?
- А как иначе? Я, Даш, зверь сейчас, за детенышей бороться надо. Которых ты кормить не будешь... А метод борьбы у меня один: молчать, как Зоя Космодемьянская. Хлопнуть ты меня не хлопнешь, не такая дура. А заявление мое ляжет не в папочку к анонимным фот-кам и подписанным телегам, а в досье к тем самым психиатрам... Ты сначала докажи, что я к тебе в квартиру лазил. Что это я кысаньку подвешивал. Да и не было никакой кысаньки, тебе почудилось, о том и рапорт есть...
- Ну, а сейчас как ты у меня оказался?
- В дверь вошел, - хохотнул Толик. - Зная твое состояние и все пережитые невзгоды, пришел по-дружески навестить. Могу я в столь поздний час зайти по-дружески навестить свое непосредственное начальство? Которое ценю, люблю и уважаю? Беспокоился я за тебя, вот и зашел морально поддержать... Только ты с дикими глазами и пушкой наголо на меня вдруг накинулась, руки-ноги спеленала и начала шизу гнать... Ну не надо на меня так смотреть! Я ж говорю, мне детей защищать следует...
- А это? - Даша коснулась босой ногой валявшейся на полу черной сумочки.
- Это? - Толик уставился на сумку так, словно видел впервые в жизни. - Откуда мне знать, что у тебя по квартире валяется? Или где-то там мои отпечатки есть?
- А отмычка?
- Отмычка? - он вдруг полез скованными руками в карман джинсов, выхватил связку ключей и швырнул на пол. - Это, Даш, твои собственные запасные ключи, которые ты зачем-то на пол кинула. Ах, еще и перчатки? - он стянул их (Даша уже не препятствовала), бросил туда же. - Подумаешь, криминал... Это ты меня просила тройник в ванной посмотреть, перчатки даже дала... Ну, что там у тебя еще? Ничего у тебя больше... И проверять меня можно до бесконечности - я против родной конторы не работал, через меня никакие утечки не проходили, концов не найдут, потому что их нет... Что тебе надо? Чтобы я ушел из уголовки? Да пожалуйста, уродуйтесь вы сами за эти кошкины слезки...
- А вот, к примеру, где ты был, когда в "тыще" ухлопали Мироненко? - наугад спросила Даша.
В глазах у него молниеносно промелькнуло не что. Но тут же опомнился, пожал плечами:
- Где? Дай припомнить... С одной лялькой. Лялька, если что, подтвердит.
- Сука, - сказала Даша. - Значит, все же ты...
- Ты про что?
- Как же я тебя раньше-то проморгала...
- Понимаешь, я хочу жить - и умею. А ты хочешь, но не умеешь нисколечко...
То, что прыгнуло у него в глазах при реплике об убийстве Мироненко, Даша истолковала недвусмысленно. Но чем его прикажете прижать, и на чем? Гранику нужны твердые доказательства, самое большее, что можно сделать - заставить его уйти по-тихому - но он только того и ждет... Итак, она все-таки оказалась права. Был крот...
- А там, возле студии, когда вязали террористов, ты чем занимался?
- Чем и все. Жителей выводил, опрашивал.
- А как одет был?
- Как всегда. Только капюшон натянул. Ты куда клонишь, Даша?
- Да интересно мне, кто бомбочку под машину приклеил...
- Что, и бомбу я подкладывал? - ухмыльнулся он. - А Листьева не я замочил?
- Ну ты же прекрасно понимаешь: я тебя сейчас не раскалываю, потому что нет ни малейших улик. Просто хочу тебе, мудаку, вдолбить: даже если не ты положил Мироненко и не ты сунул бомбу, все равно жить тебя не оставят, когда начнут зачищать и шлифовать. И как мне ни противно с тобой, падалью, договоры заключать, но я тебе категорически обещаю: если сдашь мне Агеева, ни словом не пискну ни сейчас, ни потом. Зыбин и того меньше знал, а рванула душа на небеса... Тебя тем более постараются... зачистить. Думай. Ты меня знаешь, слово не нарушаю. Пиши заявление - и спокойно уматывай.
- Я его и без интимных бесед с тобой напишу. Сними наручники - и давай прощаться. Загостился я у тебя что-то...
Даша задумчиво посмотрела на телефон. Бесполезно. Гранику не за что будет уцепиться. А версия насчет "стойкого систематизированного бреда" получит еще один козырь...
- Как же ты мне "домашнюю галлюцинацию" устроил? - спросила она из чистого любопытства.
- Да проще простого. Сидел в машине и, как только ты рванула в соседний подъезд, быстренько забежал в квартиру и убрал все. Котик был хитрым узлом подвешен, достаточно дернуть за конец - и моментально распустится. Дымовуха была безоболочечная, вся сгорела. Там от трения вспыхивает, импортная химия какая-то... Главное было - подсунуть под дверь так, чтобы вспыхнула в один момент, едва ты откроешь. И звук опять же от трения происходит. На Западе что хочешь соорудят... А голова - тоже просто. Это какой-то хитрый пластик, великолепная имитация, заодно с "кровавой лужей". Там была пипочка, я ее налил теплой водой из-под твоего же крана, чтобы казалась теплой. А сгорает он моментально, стоит только поднести огонек. Покидал всю бутафорию в сумку, быстренько поднялся на чердак - я там заранее снял замок - слез в соседний подъезд, и ладушки... Голову спалил еще на чердаке, кошку бросил там же. Был, конечно, шанс на то, что у тебя в кармане окажется рация, и не побежишь ты к телефону, но тут уж...
- Что замолчал?
- Ну, можно было подняться в квартиру в масочке, шокером вырубить - и все равно ничего бы ты не доказала. А если бы даже все это к постороннему в руки попало - не так уж страшно, в итоге. Концов нет.
- Это что, специально для меня где-то по передовой европейской технологии муляж делали?
- Я же говорю - люди серьезные, денежные... Не надо бы тебе ерепениться, Даша.
- Наркотиком по сигаретам ты мазнул?
- Ага. По фильтрам. Там и нужно-то было - чуть-чуть... Хватит, а? Мне что-то уже надоело сидеть, как кавказскому пленнику...
Даша еще колебалась с минуту, но видела, что партия проиграна. Единственный ее успех заключался в том, что она избавлялась от "крота".
- В машине есть кто-нибудь? - спросила она.
- Нет. Моя машина... вот уже три дня, как на меня переписали.
- "Мерседес", поди?
- Зачем? "Девяносто девятая".
- Ценют, видать... - Она решительно встала, прошла в прихожую, оделась и натянула сапожки.
- Ты куда?
- Провожу тебя, золотце, - сказала Даша. - Согласно кавказскому гостеприимству, - нагнулась и отперла наручники. - Ну, а пластырь сам снимешь...
- Что еще за провожанья?
- Да все просто, - сказала Даша равнодушно. - Вдруг и удастся подстрелить того, кто тебя будет мочить. Он меня интересует гораздо больше, чем ты - его-то будет на чем колоть...
- Да брось ты. Кто это меня мочить будет?
- Пошел вон, - сказала Даша, держа руку с пистолетом в кармане пуховика.
- Куда? Корочки и пистолет у меня остаются, тебе все равно ни к чему... Ты ж заявление подаешь.
- Слушай...
- Пошел вон, козел!
Она пропустила его на лестницу, захлопнула дверь - . защелкнув ее на один замок из двух, - и спустилась следом, держась шагах в трех позади.
- Топай, - распорядилась она. - Топай к своей машине ровным шагом и не спеша...
Задувал противный ветерок, но на лавочке у соседнего подъезда кто-то сидел, чуть сгорбившись, не глядя вроде бы в их сторону... Этот? У подъезда стоят четыре разнокалиберных машины - светлая иномарка, "жигуль", "Волга", еще иномарка, темного цвета. Все машины кажутся стылыми кусками железа, не видно, чтобы внутри кто-то сидел... Колюче светил фонарь на подъемном кране, недостроенный дом казался жертвой бомбежки.
Толик шутовски раскланялся с Дашей, поднял воротник куртки, сунул руки в карманы, шагнул направо...
Слева, от лавочки, хлестнул резкий выстрел.
Даша мгновенно пригнулась, отскочила к стене - второй выстрел, третий! - прицелилась туда, видя краем глаза, что Толик подламывается в коленках, опускается на асфальт...
Она еще стояла, нащупав стволом пистолета высокую фигуру - отчего-то продолжавшую сидеть как ни в чем не бывало, - когда вспыхнули фары светлой иномарки, поймали сидящего в яркий луч дальнего света. И еще один сильный луч ударил от подъезда слева, кто-то бежал к скамейке, хлопнула дверца светлой машины, и крайне знакомый голос окликнул:
- Даша, это я, не стреляй!
Двое сдернули сидевшего со скамейки, заламывая руки. Он дергался, что-то протестующе вопил.
- Кто? - окликнула Даша, держа под прицелом приближавшегося от машины человека.
- Я, Ремезов.
Даша опустила пистолет. Косильщик нагнулся над лежащим, посветил фонариком, выпрямился и зло протянул:
- Тю-тю...
Даша всмотрелась. Посередине лба чернело аккуратное, небольшое отверстие, а глаза были открыты, и лицо совершенно спокойное...
- Сергей! - окликнули от скамейки. Косильщик побежал туда, и Даша кинулась следом. Ослепленный светом фонаря, который держали у самого его лица, кругломордый парень, на километр вонявший водкой, отчаянно моргал и орал:
- Ну чо такое, чо такое? В чем проблема, мужики? Салют хотел устроить, не выходит, стерва...
Третий, стоявший рядом, подсунул под луч фонаря черный пистолет и вынутую из него обойму. Даша поначалу приняла ствол за "Марголин" или "Дрель", но тут же разглядела, что обойма набита желтыми газовыми патрончиками с зеленоватыми заглушками. Газовик на базе "Марголина".
- Вон они, три гильзы, - сказал державший пистолет. - Шумовыми лупил.
- А я чо говорю? - навязчиво бубнил пьяный. - Чо в натуре, мужики? Ну холостые, Нинка, стерва, не выходит, а я, может, на серьезную влюблен...
Косильщик яростно, замысловато выругался. Даша перехватила его взгляд и уставилась в ту же сторону - на недостроенный дом, ярко освещенный холодным, колючим светом. Где-то далеко за стройкой слышался удалявшийся шум мотора.
- Поздно, - сказала Даша, когда Косильщик повернулся к своим ребятам. - Времени хватило, нет там уже никого... Говорила, я идиоту... Даже если бросил ствол на стройке, смысла нет спешить, валяется себе...
- Паспорт при нем, - сказал один из державших пьяного стрелка, левой рукой попутно обшаривавший его карманы.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 [ 34 ] 35 36 37 38 39 40
|
|