Чтение 34–й страницы книги ~Летающие острова~

нарядил Мару в платье до пола, фасона времен королевы-матери, - юность
старого графа пришлась на эти именно бурные годы.

Все действующие лица разглядывали друг друга с соблюдением
максимально возможной учтивости.

- Во времена королевы-матери столь юные девушки не стриглись столь
коротко, - сказал наконец старый граф. - Коса считалась непременной
принадлежностью всякой подлинной дворянки.

Он не предложил сесть, что было плохим признаком.

"Выставят", - подумал Сварог.

И сказал столь же холодно-учтиво:

- Возможно, вину этой юной дамы искупает то, что в дворянство она
была возведена считанные дни назад...

- Это совершенно меняет дело, - согласился граф. - Однако для
подобных случаев были предусмотрены накладные косы. Вы об этом не знали?

- Не подозревал...

- Надеюсь, ко времени вашего второго визита упущение будет
исправлено... если таковой визит состоится. Позвольте предложить вам
кресла и представить моего духовника отца Калеба, священника храма на
улице Смиренных Братьев (Отец Калеб молча склонил голову). У меня к вам
несколько вопросов, барон... барон Готар, как мне доложили. Что до вашего
баронства, не вижу ничего дурного в том, что старинный обычай ваганума был
соблюден должным образом. Насколько мне известно, все происходило в полном
соответствии с традициями. Да и предшественник ваш являл собой образец
редкостной скотины, позорившей звание дворянина. Однако... Время от
времени я смотрю телевизор...

- Вы?! - искренне удивился Сварог. Насколько он был наслышан, граф
считался яростнейшим противником всех и всяческих новшеств, в доме у него
не было ни ташей, ни карбильских ламп [карбильские лампы - изобретенные в
последнее время химические осветительные приборы, где всыпанный в воду
порошок (остающийся гильдейским секретом) вызывает свечение, длящееся
около двенадцати часов и достаточно яркое].

- Как лояльный подданный императрицы, я обязан повиноваться
высочайшим указаниям. Смею вас заверить, я смотрю лишь придворную хронику,
пренебрегая пошлейшими фиглярскими зрелищами. И едва лишь мне представится
случай лицезреть императрицу, я немедленно выскажу все, что думаю о ее
непозволительно коротких юбках - разумеется, в тех выражениях, какие
титулованный дворянин может употреблять в присутствии венценосной особы.
Но мы отвлеклись... В числе сопровождающих императрицу придворных мне
довелось видеть и вас - в гвардейском мундире, со знаками камергера. Я не
покажусь вам чрезмерно назойливым, если попрошу представиться полным
титулом?

- Отнюдь, - сказал Сварог. - Лорд Сварог, граф Гэйр, барон Готар,
лейтенант Яшмовых Мушкетеров, камергер двора, кавалер ордена Полярной
Звезды...

В глубине души он рассчитывал произвести впечатление - но вышло,
похоже, совсем наоборот.

- Ваше небесное великолепие! - сварливо сказал граф. - Позвольте на
правах старшего по возрасту выразить вам свое решительное порицание.
Появлением на земле без надлежащей свиты и несоблюдением должного этикета
вы позорите ваши титулы и положение. Говорю это вам совершенно откровенно.
Буде вы чувствуете себя оскорбленным, прошу назвать вид оружия, какой вы
предпочитаете, и с таковым проследовать со мной на лужайку перед домом.
Если вы верите в Единого, отец Калеб выслушает и мою, и вашу исповедь, как
требует дуэльный кодекс. Если же вы поклоняетесь ложным богам,
предоставляю вам время, дабы совершить языческие ритуалы...

- Я вовсе не чувствую себя оскорбленным, - сказал Сварог. - Ваши
справедливые упреки наполняют мое сердце раскаянием... - больше всего он
боялся, чтобы Мара не фыркнула.

- Рад, что вы, в противоположность большинству нынешних молодых
людей, способны испытывать раскаяние... Поймите, юноша: дворянин может
странствовать переодетым в костюм человека, стоящего ниже его на
общественной лестнице, лишь в двух случаях: когда речь вдет о выполнении
возложенной лично венценосной особой миссии либо, - он сложил губы таким
образом, что это могло означать и улыбку, - либо когда дело касается
любовной интриги. В вашем случае, насколько я понимаю, дело обстоит иначе,
и это позволяет мне выступить с упреками...

"Ну, я ж тебя", - подумал Сварог, почтительно склоняя голову:

- Ваше сиятельство, буквально на днях Геральдическая Императорская
Коллегия постановила: лица, обладающие и земными, и небесными дворянскими
титулами, вправе держать себя с соблюдением того этикета, каковой
требуется для обладателя какого-то _о_д_н_о_г_о_ титула.

Что было чистой правдой. Вот разве что единственным обладателем и
земного, и небесного титулов был сам Сварог...

- Это совершенно меняет дело, - сказал граф. - Прошу простить за
поспешность. Однако очередного выпуска альманаха Геральдической Коллегии я
еще не получал, что и подвигло на непродуманные высказывания... - Он
торжественно выпрямился. - Можете всецело располагать мною, барон. Любое
мыслимое содействие, какое только потребуется...

- Благодарю, - сказал Сварог. - Любое мыслимое содействие оказывает
ваш сын.

Граф пошевелился - для него это явно было внешним признаком волнения.

- Следовательно, я могу с полным доверием отнестись к его патенту на
орден? Признаться, я не считаю этого шалопая способным на подделку бумаг
императорской канцелярии, но вся эта история весьма загадочна - столь
высокий орден на груди юнца столь сомнительной репутации... Поневоле
закрадываются сомнения...

- Отбросьте сомнения, - сказал Сварог. - Вам известно, что случилось
недавно в Харлане?

- Разумеется.

- Мы там были вдвоем. И это все, что я могу сейчас сказать.

- Барон, вы меня невероятно обрадовали...

- Будьте к нему снисходительнее, - сказал Сварог. - Он серьезнее, чем
вам кажется.

- Быть может, в таком случае следует поручить ему тяжбу?

- Вы с кем-нибудь судитесь?

- Да, только что подал бумаги в коронный суд. Видите ли, барон,
появление в Равене этих новомодных са-мо-ле-тов открыто и недвусмысленно
нарушает "Закон о колдовстве", принятый триста восемьдесят четыре года
назад королем Стениором Четвертым. Согласно этому закону, любое лицо, будь
то ронерский подданный или иностранец, поднявшееся на глазах свидетелей в
воздух, неважно, силой заклятья или с помощью каких-либо приспособлений,
подлежит в зависимости от своего общественного положения либо сожжению,
либо заключению в тюрьму, либо баниции [баниция - изгнание за пределы
страны; баниция с непременным условием означает, что вернувшийся без
разрешения изгнанник будет казнен ("баниция с плахой"), отправлен в тюрьму
("баниция с решеткой") или на каторгу ("баниция с кандалами")] с
непременным условием. Я - достаточно просвещенный человек и понимаю, что
колдовством здесь и не пахнет. Но поскольку закон до сих пор не отменен
должным указом, он продолжает действовать. Поле для скачек, на котором
нашли пристанище самолеты нашего нахального соседа, не принадлежит ни
королевскому домену, ни ратуше - это выморочная коронная земля,
подчиняющаяся юрисдикции коронного судьи Равены. Каковой в соответствии с
"Законом о колдовстве" обязан немедленно принять меры к задержанию
вышеозначенных лиц и предайте их суду с предварительным уничтожением
вещественных доказательств путем публичного сожжения...

- Великолепная мысль, граф, - сказал Сварог. - С вашего позволения, я
немедленно готов обсудить ее с вашим сыном, как и другие, не менее
серьезные вопросы, ради которых я и прибыл.

- Не смею вам мешать, барон. - Когда Мара поднялась вслед за
Сварогом, граф поспешно добавил: - Простите, лауретта, но я вынужден
просить вас остаться и удовольствоваться моим обществом. Юная незамужняя
дама не может находиться без камеристки в комнате, где присутствуют
холостые дворяне...

Мара обреченно уселась вновь. Сварог ободряюще ей подмигнул и пошел
за дворецким. Видимо, он не опомнился еще от беседы со старым графом -
войдя в указанную ему комнату Леверлина, начал было велеречиво:

- Позвольте, граф, узнать результаты возложенного на вас поручения...
- спохватился, досадливо махнул рукой. - Тьфу ты...

- Вот так и живем, - сказал Леверлин. - Рискнешь остаться на обед -
каждая новая тарелка будет ставиться перед тобой под звуки четырех фанфар
и вопли мажордома. "Жаркое его небесного великолепия!", "Салфетка его
небесного великолепия!" Останься обедать, умоляю!

- Черта с два, - сказал Сварог. - Спасибо, что предупредил... Итак?

- Ты не станешь на меня сердиться?

- За что?

- Да сожгли мы твою книгу, - сказал Леверлин. - Под утро мы с отцом
Калебом, найдя искомое, посоветовались и решили - лучше этому ученому
труду вылететь в трубу с пеплом. А гореть она не хотела, крайне неприятное
было зрелище...

- Да черт с ней, раз вы нашли... - сказал Сварог нетерпеливо. - В чем
там секрет?

- Целая глава была посвящена искусству создания виденного тобою
двойника - под благозвучным названием "чегаор-тетайн". Подробности этого
процесса не стоит повторять, да и вряд ли они тебя заинтересуют... Кроме
одной, самой существенной и объясняющей кое-что. Жизни такому двойнику
отведено на три недели. Три и семь - Изначальные, похоже, придерживались
той же магии чисел, что иные наши колдуны... Три недели. Отсюда следует:
примерно через шестнадцать дней пребывающее сейчас во дворце создание
перестанет существовать - и зрелище будет красочное, с эффектами...
Правда, есть средство сохранить двойника неограниченно долгое время. Для