Чтение 34–й страницы книги ~Пешки в Большой игре~

Долго рылся в записных книжках отца, пока не нашел нужный телефон. И хотя
было уже три часа ночи, набрал номер.

На том конце ему ответили сразу, словно только и ждали его звонка.

Глава тридцать пятая

Задание они получили в самолете, пока летели из Баку в Самару.

На этот раз была не капсула с заданием, а радиошифровка. Старший прочел ее
несколько раз. Шифровка ему не понравилась. Нет, не литературный стиль
волновал Старшего. Старший даже любил шифровки, написанные казенным,
телеграфным, рубленым языком. Он и в жизни старался говорить так же -
коротко, однозначно, непререкаемо. Но и шифровки он научился читать, что
называется, между строк. Ему было спокойно, если в шифровке отдавался
конкретный приказ - туда, того, там, в то время.

В этой шифровке вроде бы тоже все было на месте:

"Пункт 3-1. Перебазироваться в Й-О. 3-2. Изъять Ф. 3-3. Поместить на базу.
3-4. Базу определит Т. 3-5. Проследить перевод денег в банк "Интервест".
3-6. Встретить Ю. 3-7. Встретить И. 3-8. Нейтрализовать И. и Ю. после их
встречи. 3-9. Изъять СПЧ-1. 3-10. Ф., Д., СПЧ-1 переправить в Москву.
Держать ситуацию под контролем".

Вот эта последняя фраза без указания пункта в шифровке и не понравилась
Старшему. Она была какая-то расплывчатая. Она что-то подразумевала, а что -
Старший понять не мог. Видно, в Йошкар-Оле их ждут какие-то неожиданности.
Команде его бойцов, правда, к ним не привыкать. Но неожиданность
неожиданности рознь. Они всегда готовы к любым случайностям и даже
несуразицам во время операции. Их этому обучали долго и упорно. Но их также
учили тому, что называлось на языке тактиков с секретной базы под Ростовом
- перемена цели. Это когда оказывалось в ходе боя, скажем, что враг не
спереди, а сзади, даже рядом. Враг - твой командир. Впрочем, вот этот пункт
тренировки всегда оставался белым пятном. Как поступать в таких случаях, их
не обучили. В таких случаях они должны были ориентироваться по обстановке.
Вот этого и Старший, и команда железных бойцов терпеть не могла, ненавидела
и боялась. Как раз тем самым оставшимся в них страхом самосохранения.
Впрочем, таких ситуаций у них пока не было. Но вот эта фраза - "держать
ситуацию под контролем" - как раз и подсказывала Старшему, что такая
ситуация вполне может на них свалиться.

Як-40 сделал дозаправку в Самаре, но взлетел почему-то не сразу. Команде
было строго-настрого запрещено общаться с экипажем, но Старший не выполнил
этого запрета.

- Почему не летим, командир? - спросил он первого пилота.

- В Оле погоды нет. Не принимает.

Старший поверил. Торопиться им было особенно некуда. Филин если и появится
там, куда они летят, то не раньше нынешнего вечера. Взять его особого труда
не составит. С Дашевым уже все в порядке - парень проспит еще сутки, а к
тому времени они уже окажутся на базе, которую предоставит им Т.

Ну разве что погода испортилась на неделю. Но и этот вариант был
предусмотрен: если к утру они не вылетят на Яке, им приказано отправляться
на военный аэродром. Там их посадят на всепогодные истребители. Им не
привыкать. Просто Седой не хотел лишний раз кланяться военным. И так между
ФСБ и МО идет подковерная тайная война. Вот и эта операция, если она
благополучно завершится, выбьет еще один козырь из рук у вояк. И передаст
этот козырь фээсбэшникам.

Впрочем, эти политические дела тоже не волновали Старшего.

Он вспоминал Пастухова.

Да, жаль парня. Когда-то они начинали вместе. Потом Сергея за что-то
турнули из рядов. А Старшего, наоборот, приметили, забрали в
спецподразделение, а оттуда уже на базу под Ростов. Знаком он с Пастуховым
был мало, но слышал - парень крепкий, честный. Чем он там начальству не
угодил? Впрочем, смерть Старший придумал Сергею легкую. Может, ему эго
когда и зачтется. Старший не был верующим, тот свет его не тревожил. Он,
как и все боевики, был немного суеверным. И знал одно: хороших людей, даже
если они враги, надо убивать без мучений. Быстро и безболезненно. Он так
старался и делать.

В сообщении Седому он не сообщил об оставшемся в живых Боцмане. Решил, что
сделает это потом, когда операция будет закончена. Если Седой останется
недоволен, найдет этого Боцмана и доведет дело до конца.

- Надолго эта погода там, командир?

- Через часок обещают принять, - ответил первый пилот.

В Як-40 они летели одни. Самолет в Баку прислала какая-то шишка, связанная
с Седым. Салон был отделан орехом и золотом. Бар, телевизор, даже душ, не
говоря уж о спальне, столовой, кабинете, который, впрочем, был заперт.
Ничего стали жить слуги народа, подумал Старший. Нет, он не завидовал
неведомому начальнику, чей самолет они сейчас занимали. Он вообще никому не
завидовал с некоторых пор. Даже самым сильным мира сего. Старший знал, что
все богачи и властители - обыкновенные смертные. И очень даже смертные.
Существовала даже такая прямая зависимость - чем выше, тем смертнее.
Никакая охрана, никакие стены и заборы, никакие бронированные автомобили,
бункеры, да хоть армии не могли никого из них уберечь от смерти. Они все
были во власти смерти, а значит, его, Старшего. И не деньги, не комфорт, не
чуть испуганное уважение начальства заставляли его любить свою профессию, а
- власть над людьми. Над всеми без исключения. Он, и только он, ставил
последнюю точку в их жизни. Или не ставил. Нет, он и команда понимали,
конечно, что всего-навсего выполняют чей-то приказ. Но что такое приказ -
слова. От слова мало кто умирает. А вот поди попробуй этот приказ
выполнить. Попробуй исхитриться, обойти всю охрану, стены и заборы, броню и
бункеры и добраться до живого человека. Только они могут это. До сих пор
они выполняли все приказы. Все. Но Старшего всегда грела одна почти озорная
мысль, что в любой момент, как только он пожелает, он может не выполнить
приказ. И он даже обязательно когда-нибудь это сделает, иначе какая у него
власть?

- Взлетаем, - выглянул из кабины первый пилот.

Да, долго просидели. Обычным рейсовым самолетом, даже с пересадкой, было бы
быстрее.

Нет, не нравится ему эта последняя фраза из шифровки, хоть убей...

Глава тридцать шестая

- Ничего, молодежь, прорвемся, - балагурил Носорог. - Я ж тут не последний
человек. Ага! Свое сыскное агентство открыл, опыт есть, связи кое-какие.
Ничего, прорвемся.

Он привез команду в свой дом, который оказался чуть ли не в центре города.
В доброй памяти сталинской шестиэтажке, когда-то построенной для партэлиты.
Носорог занимал четырехкомнатные апартаменты. Видно, среди этой самой
партэлиты он был не последний человек.

- Да нет, - разгадал мысли Сергея Носорог. - Это мама моя - она главным
гинекологом обкомовской клиники была, на дому принимала жен и любовниц
парттоварищей. Эти, собаки, такие плодовитые были, что ни сунет - залет.
Вот и устроили маме на дому и приемную, и хирургическую. Теперь я один
пользуюсь. Располагайтесь. Сейчас в холодильнике поглядим, чего у нас
есть...

До холодильника, впрочем, дело не дошло. Вдруг затрезвонил требовательно
телефон.

Носорог сдернул трубку:

- На проводе.

Такого допотопного отклика Сергей не слышал уже давно.

А Носорог, прикрыв трубку рукой, радостно прошептал:

- Фил! Сам!

Команда так и застыла на полужестах, не сняв с плеч рюкзаки, не сев на
стулья, не скинув башмаков.

- Ага, ясно, Игореня, бу сделано! - гремел в трубку Носорог. - Только я не