Чтение 34–й страницы книги ~Погоня за призраком~

-- Как -- что делать? Обгонять и захватывать. -- Я сказал это так,
будто всю жизнь только тем и занимался, что обгонял и захватывал самолеты.

Я свернул с рулежки на поле, чтобы срезать угол, л самолет все так же
медленно катил к взлетной полосе. Я прикидывал, где наши курсы пересекутся.

-- Сережа, ты что делаешь? -- закричал Док, вжимаясь в сиденье.

-- Довожу до конца то, что Муха с Боцманом начали. Во всяком деле надо
идти до конца!

-- Больной! Ну ты больной!

-- А ты на то и доктор, чтоб лечить! -- закричал я весело. С чего это
мной вдруг овладел какой-то нездоровый азарт -- ума не приложу! Как пацан,
насмотревшийся американских боевиков. Нет, правда, почему
капитан-спецназовец не может на КамАЗе преследовать бандитов, которые
пытались убить его друзей? Чем я хуже Брюса Уиллиса?

Теперь я направлял КамАЗ наперерез самолету, но с таким расчетом, чтобы
тот все же успел затормозить. Сквозь стекло кабины Яка мне было видно
неожиданно вытянувшееся от испуга лицо пилота. Я наддал еще, самолет начал
тормозить, заскрежетала о бетон резина колес.

-- Док, руль держи! -- крикнул я и на ходу выпрыгнул из кабины еще до
того, как КамАЗ оказался на взлетной полосе.

Взвизгнули тормоза, и КамАЗ замер перед самым носом самолета. Еще
мгновение -- и произошла бы катастрофа. Да, вот такой я друг -- взял да и
бросил руль... А если бы Док не успел среагировать? Если б не успел -- я бы
руль и не бросил. А я был уверен в Доке, как в себе самом, недаром мы прошли
с ним бок о бок сотни, тысячи километров боевых рейдов. У настоящего
спецназовца мгновенная реакция в любой, самой непредвиденной и сложной
ситуации.

Я бросился к самолету и замер около люка. Через мгновение ко мне
присоединились выскочившие из кузова Артист с Мухой.

У спецназовцев, занимающихся освобождением заложников в захваченных
террористами самолетах, есть куча способов проникнуть внутрь салона, не
открывая люка. Тут тебе и шасси, и кабина пилотов, и грузовой отсек, но, на
самом деле, самое эффективное -- исхитриться заставить негодяев открыть люк
и проникнуть внутрь по трапу. Геморроя меньше, да и вообще удобней.

Я все правильно рассчитал. Люди Николая Викентьевича восприняли
появившийся на взлетной полосе КамАЗ с неизвестным им Доком в кабине как
недоразумение, и Гера отдраил люк.

-- Ты че, идиот, сука, жить надоело? Кретин! Ну-ка, убирай машину с
полосы!

-- Ах, как невежливо! -- Еще до того, как трап опустился к земле, я,
выскочив из-под самолета, выпрыгнул из-за бортика трапа и рывком дернул Геру
на себя.

Гера вылетел из самолета как пробка и уже в следующее мгновение
оказался лежащим на бетоне с заломленными за спину руками.

-- Сколько вас там? -- спросил я шепотом, приставляя к его виску
пистолет.

-- Пятеро и два пилота, -- прошептал ошалевший Гера.

-- Это с девушкой?

-- Да. Четверо, два пилота и девушка.

-- Отлично. А это тебе за Боцмана! -- Я ударил его рукоятью пистолета
по затылку с таким расчетом, чтобы заглох на время. Показал ребятам на люк
-- штурмуем!

-- Гера, ну че там? Разобрался? -- В проеме люка показался еще один
боец Николая Викентьевича, но еще до того, как он заметил лежащего на земле
Геру, Муха выключил и его. Не мешкая больше, мы вломились внутрь самолета
втроем.

Никто нас, конечно, не ждал. Двое остававшихся с девушкой бойцов
глазели в иллюминатор на КамАЗ, м котором с несколько растерянным видом вес
еще сидел наш Док. Опомнились они только тогда, когда мы направили на них
стволы. Муха с Артистом обезоружили их.

-- Мордой в пол! -- приказал я тихо.

Герины бойцы послушно выполнили мое приказание. Их примеру последовала
и девушка. Она уже успела переодеться -- вместо грязной, рваной одежды на
ней были новые джинсы и клетчатая рубаха не по размеру. Да, ничего девица,
симпатичная. Недаром Боцман с Мухой за ней столько охотились.

-- А вы можете сидеть.

Я жестом показал Мухе и Артисту на переборку по бокам от дверей кабины
-- пусть займут позицию для атаки. Металлическая дверь пилотской отворилась
сама, и передо мной возникла физиономия летуна в традиционной белой рубахе.

-- Скоро вы этого козла убере... -- он осекся, увидев меня.

-- Скоро, -- сказал я, приставляя к его лбу пистолет. -- А ну на место
и готовься к взлету!

Пилоту ничего не оставалось, как поспешно ретироваться в кабину.

-- Артист, следи за этими. Муха, помоги Доку доставить Боцмана в салон.
Машину подайте назад. Через полминуты взлетаем, -- приказал я и зашел в
кабину вслед за пилотом.

Второй пилот обернулся ко мне, спросил испуганно:

-- Это захват?

Надо было видеть выражение его лица!

-- Нет, это восстановление справедливости.

КамАЗ перед носом самолета дернулся и отъехал со взлетной полосы. Через
несколько секунд я услышал, как у меня за спиной закрылся люк.

Со всех концов поля ко взлетной полосе уже мчались машины с мигалками.

-- Ну, чего сидим? Взлетайте!

-- Мы уже сообщили о ЧП!

-- Значит, нужно сообщить, что у вас все в порядке. Вам дали взлет?

-- Дали.

-- Ну вот и взлетайте.

Пилоты переглянулись, защелкали тумблерами, взревели турбины.

-- Полоса свободна, помеха устранена, все в порядке. Нет-нет, это свои.
Выполняю взлет, -- сказал в микрофон первый пилот.

Самолет покатился по взлетной полосе, набирая скорость. Я сел на
откидное сиденье и перевел дыхание. Весь захват, начиная от того момента,
когда мы увидели самолет, занял чуть более трех минут, но теперь мне
казалось, что прошла целая вечность...

-- Куда летим-то? -- обернувшись, поинтересовался второй пилот, когда
самолет оторвался от полосы.

-- Куда летели, туда и летим. В Москву, как три сестры. -- Я еще,
оказывается, был способен шутить.

Внизу около брошенного КамАЗа копошились люди. На взлетном поле мы не
оставили никого -- все бойцы Николая Викентьевича были на борту. Нет жертв,
нет захвата. Хотя водилу КамАЗа мы, конечно, подставили на все сто. Долго
придется бедолаге с властями объясняться. Что теперь поделаешь -- война со
злом стоит жертв! Замолвлю за него при случае словечко Голубкову, если,
конечно, после недавних событий в Зеленом театре мое собственное словечко
хоть чего-то стоит!

"15"

Саша выставил на стол Антона Владленовича большую черную кожаную сумку.

-- Вот. Нал. Честно сказать, дрожал как осиновый лист, когда вез.

-- Откуда знаешь, что нал? -- подозрительно прищурился Антон
Владленович.

-- Да уж догадываюсь по прошлому разу, -- усмехнулся Саша.

-- А вот и не догадываешься, щенок! -- У дяди сегодня было очень дурное
настроение -- с утра болела голова, кроме того, "Спартак", за который всегда
болел Антон Владленович, проиграл во вчерашнем матче. -- Открывай, открывай,
догадывается он! Или уже пооткрывал все?

-- Да что вы! Не трогал я ничего! -- возмутился Саша. Он расстегнул
молнию на сумке. В сумке лежали какие-то бумаги. -- Что это?

-- Акции, дружок. Акции наших замечательных отечественных предприятий.
Мы их продаем, а наш банк покупает. Потом глядь, а какой-нибудь там крупный
металлургический завод уже принадлежит нашему замечательному банкиру
Александру Сергеевичу, потому что контрольный пакет у него. А через
месяц-другой он своего директора поставит, весь руководящий состав сменит.
Большой бизнес, Саша. Очень большой. Не с твоими куриными мозгами в нем
работать. Хочешь, возьми себе "бумажек" на двадцать тысяч, как обычно.

-- Нет уж, спасибо! Еще не хватало мне акциями металлургического завода
владеть!

Антон Владленович громко рассмеялся:

-- Ну молодец, а! Сразу видно, в какую эпоху мальчик рос. Еще
неизвестно, сколько они завтра стоить будут. Может, в два, в три раза
больше? А?

-- Сомневаюсь, -- покачал головой Саша.

-- В общем, ты не сомневайся ни в чем, вези в банк. Возьмешь расписки
на всю сумму. Да, еще попроси сделать распечатку доходов за прошлый месяц.
Сколько там набежало, интересно знать?

-- Хорошо, все сделаю, -- кивнул Саша. Он застегнул молнию на сумке и
вышел за дверь.

Охранник проводил его до входной двери. Сделал знак рукой -- подожди,
глянул на монитор, экран которого был разделен на четыре картинки. На каждой
из картинок была видна своя часть дома.

-- Давай!

Щелкнул электронный замок.

-- До свидания, -- попрощался Саша и вышагнул за дверь.

Калитка открылась перед ним сама -- охранник наблюдал за всеми его
действиями в монитор. Саша сел в машину, завел мотор. Проехав метров двести,
он свернул на грунтовку и углубился в лес, который начинался сразу же за
дачным поселком.

Саша остановил машину перед большой лужей. Дальше ехать не решился,
боясь завязнуть. Вышел, огляделся, достал сигареты.

-- Тебя как будто не учили ничему, -- раздался сзади знакомый голос
Вэна.