него и потянула его к берегу.
его. Крови не было, но он был явно не в себе. Должно быть, его оглушило
взрывом. А может быть, он просто испугался. Так или иначе, но, видя его
пусть и не совсем здоровым, но живым, я разом позабыла о всех прочих. Те
пришли и ушли, пусть это даже звучит и ужасно, но они все, даже Карриага,
были для меня чужими и ненужными людьми. Да простит мне Бог это
жестокосердие, но такова уж моя натура!
накормили и уложили отдыхать. Он проспал часа четыре, а затем открыл глаза и
вытаращил их на белый свет с восторгом и удивлением.
Мануэль, оказывается, все отлично помнил.
совсем здоров! Знаете, как все было? Хотите расскажу?! Ну, вот. Поплыли мы
на этот корабль. Он такой же, как тот, что у капитана О'Брайена. Или даже
больше. Как только мы подъехали, сеньор де Карриага сбросил нам лесенку из
веревок, она называется шторм-трап, и мы все вылезли наверх. На корабле не
было никого, кроме сеньоров де Карриаги и Санчеса. Они тянули за веревки, и
от этого паруса собирались, как на нашей лодке, помните? Им стали помогать
другие пираты и даже краснокожие тетеньки. Я тоже хотел помочь, но Карриага
сказал, чтобы я не путался под ногами. Я пошел гулять. Корабль ведь большой.
Там много-много пушек. Больше, чем здесь. И сами пушки тоже больше, но
мортир нет. А куда все люди подевались непонятно. Даже сеньор де Карриага не
знает. А он знает все. Как зовут каждую палку и веревку на корабле.
Например, грот-брам-контр-штанг! Или фор-стень-фордун! А паруса, они тоже
все с именами. Сеньор де Карриага их всех знает... Бом-брам-стень-стаксель!
А мачта, оказывается, и вовсе не просто мачта. Вот ведь как. Мачта это
только самое нижнее бревно от палубы до первой площадки. А дальше уже
стеньга, а потом брам-стеньга, а еще выше бом-брам-стеньга... Вот как! А то,
что спереди, лежачее бревно, его зовут бушприт. А еще к нему поменьше
бревно, тоже вперед глядит, так его зовут утлегарь. А поперек них жердина,
так ту зовут блиндарей!
всевышним! Его сообразительности мог позавидовать любой белый, и не только
ребенок его лет... Слезы как-то сами собой просохли, я обрела какую-то
странную подвижность и жажду действия.
прежде чем покинуть его, надо позаботиться о нашем имуществе. Само собой,
крепость и дом мы с собой брать не будем. Но все, что в нем есть, мы должны
погрузить на судно.
ниспослал мне уверенность. - Там на берегу есть еще две шлюпки. Мы будем
возить на фрегат все, что сложено в подвалах нашего дома, а потом то, что
есть в его комнатах. Мы оставим здесь только сами стены...
корабль навестит...
Мануэль, - а уж потом возить их на корабль!
бочку на бок. А их у нас в общей сложности была не одна сотня. Я знала,
наверняка знала, что погрузку мы будем вести очень долго, может быть,
бесконечно долго, возможно, даже дольше, чем год. Но это было занятие, дело,
которое поглощало нас, все наши тревоги и страхи, это было спасение для
наших душ, погрязших во грехе.
бок - никак не могли к ней подступиться. Но все же, соорудив рычаг, мы
свалили ее и с превеликим трудом по пандусу выкатили из подвала. Потом мы
почти час катили ее по двору, по мосту через ров, а затем к берегу. Там мы
бросили ее вблизи от пляжа, но так, чтобы до нее не доставал прибой.
Передохнув, решили попробовать закатить ее в шлюпку. Сперва хотели просто
поднять ее на руки - о, наивность! Весом она была не под силу и трем
здоровенным детинам, не то что двум женщинам и слабому ребенку, к тому же
еще не оправившемуся от потрясения. Затем здравая идея пришла в голову
Мануэлю. Он вспомнил о недостроенной нами хижине, которую начинали сооружать
в самый первый день нашего пребывания на острове. Из приготовленных для нее
кольев он смастерил мостки, по которым мы и закатили бочку в лодку. Около
часа мы спихивали эту посудину в воду, пока нам не повезло и не начался
прилив. Наконец, мы начали грести и выяснилось, что мы не можем сдвинуть
лодку с места. И здесь нам с Роситой пришел на помощь Мануэль.
счету "два-а-а" вынимать их из воды! - наставительно сказал он, будто и
впрямь был боцманом.
двинулась вперед. Спина у меня заболела, но до борта мы добрались.
подальше остался штормтрап...
трудом подтянули лодку к шторм-трапу, свисавшему с борта. Такую лестницу я
когда-то пересылала в тюрьму дону Мигелю, нынешнему капитану О'Брайену.
деревянную ступеньку веревочной лестницы, - я залезу и попробую повернуть ее
так, чтобы можно было зацепить бочку...
Обычно их закатывали по наклонному помосту, примерно так, как мы это делали,
когда доставали ее из погреба. Как поднять бочку на высоту второго этажа,
без наклонных сходней, я не знала. Однако то, с какой уверенностью
действовал Мануэль, придало мне силы, и я принялась объяснять Росите, как мы
обвяжем бочку веревкой и поднимем на палубу. Между тем Мануэль уже залез на
борт корабля, и над нашей головой заскрипела, поворачиваясь, какая-то
деревянная штуковина с железными блоками, соединенными пропущенными через
них веревками. К последнему, самому нижнему из блоков был приделан толстый
кованый крюк, а на крюке висела связанная в широкое кольцо веревка. Мануэль
перегнулся через борт своей лысой головой с оттопыренными ушами и
распорядился:
заскрипели блоки, и крюк с веревкой стал опускаться прямо на лодку. Его
немного качало ветром, и мне все время казалось, что он размозжит нам с
Роситой головы. Поэтому я постаралась сразу же схватиться за веревку и
прекратила раскачивания крюка. Росита недоуменно поглядела на веревочное
кольцо:
под бочкой, вот и все!
и зацепляя ее за крюк.
бочки, а то она свалится.
чем-то Карриаге, сказал:
как мышей...
веревка натянулась, но бочка с места не сдвинулась. Мануэль весьма в стиле
пиратов помянул врага рода человеческого, а затем опять высунул голову из-за
борта:
наверх. Оттуда спустя несколько минут послышалось сопение, ругань, но бочка
лежала как ни в чем не бывало.
словно свежесмазанный дегтем сапог.
примотал ее к каким-то деревянным загогулинам, прибитым к борту, а свободный
конец бросил мне.
ловко привязала ее за скамейку. Потом и он, и я полезли наверх. Тут я
увидела, что веревка, проходящая через блоки и балку, привязана к вороту,
поворачивая который можно было намотать веревку на барабан. Мы начали
крутить ворот втроем. На сей раз силы у нас хватило, и веревка постепенно
стала наматываться, а бочка - подниматься вверх. Вскоре крюк с бочкой
поднялся почти до самого борта.
какой-то толстой кованой железякой. Мы навалились на балку и попытались ее
повернуть, но это не удалось. Тогда Мануэль куда-то сбегал и принес сначала
один, а потом и другой железный лом. Мы с Роситой налегли на ломы, а Мануэль
потянул груз на себя. Несколько мучительно трудных минут, и балка
повернулась. Бочка повисла над палубой, и мы, осторожно освободив барабан и
придерживая его ручками ворота, опустили ее на палубу.
Семенова Мария
Панов Вадим
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Трубников Александр