прикованы к стальным обручам для ног цепями. Кандалы приготовили для Вера.
угла. Обручи были раскрыты. Замок захлопывался сам, без ключа. Недолго думая,
Вер защелкнул пружины.
испаряться, таять, легкое облачко пара окутало гения. Тогда Гюн оттолкнулся от
пола и взмыл вверх, оставляя в воздухе светящийся платиновый след.
будет недоволен. Неужели струсил? Не бойся! Я не желаю тебе зла, хотя ты чуть не
отправил меня в гости к Плутону!
сгустился вокруг него, впитался в платиновый призрак, и тело приобрело прежнюю
почти подлинную материальность. Вер смотрел с восхищением на подобные
метаморфозы.
мало чему мешают, не так ли, Гюн?
кармашек на поясе. Очень удобный кармашек с металлической застежкой. Из такого
трудно выронить ключ.
том, что я должен проиграть. И вот теперь при встрече даже не хочешь объяснить,
за что такая немилость.
совсем другое.
патроном Вера. А отношения клиента-патрона в Риме святы. Нет, гений не мог
отказать смертнику в такой малости. - Ты не должен был клеймить желание для этой
девчонки.
отпадет надобность, его сломают... Сжигай клейма, - и гений протянул гладиатору
зажигалку.
наблюдал, как бледно-синее пламя выскальзывает из своего укрытия и вновь
прячется.
поведать тебе еще кое-что. Ты наверняка хочешь знать, что в этих клеймах? -
Гения распирало от самодовольства - так хотелось похвастаться своей почти
божественной властью. - Я отвечу, хотя ты и не просил. В одном - желание, чтобы
умер юный Цезарь, в другом - мощное землетрясение вроде того, что разрушило
четыреста лет назад форум Траяна, в третьем - ранняя старость и болезнь...
комнате-шахте распространился приятный запах благовоний. Кто бы мог подумать,
что у столь отвратительных желаний такой приятный аромат. Гений с улыбкой
смотрел, как сиреневый дымок, извиваясь, крадется к синему, утратившему
прозрачность небу. И в этот момент Вер рванулся к Гюну. Гладиатор навалился на
своего покровителя всей массой тела и мгновенно повалил гения на пол. Прежде чем
тот успел опомниться, Вер полоснул стальным полумесяцем и рассек Гюну запястье.
Кровь брызнула из перерезанных вен.
покровителя и вытащил ключ. При этом одной рукой он продолжал наносить удары по
голове гения, так чтобы тот принимал все происходящее за вспышку отчаяния и не
заметил пропажи. Наконец Гюн сумел вырваться и, издав протяжный крик,
раскаленной головней взмыл в небо, оставляя в воздухе отнюдь не платиновый, а
красноватый след. При этом он менял свой облик во время полета, утрачивая
материальность. Покровителю Объединения кухонных работников подобные метаморфозы
не под силу. Оказывается, не все гении равны.
этот момент пневмопривод тяжело всхлипнул, и дверь вновь поехала в сторону,
открываясь.
этом едва не упал, позабыв о свинцовых гирях. - Чтоб тебя Орк забрал... -
датчик на стене. Дверь остановилась, на два пальца не дойдя до косяка. Сигнал
датчика выключил пневмораспределитель. Не надо было ставить датчик на дверь.
Слишком сложная конструкция нередко является причиной катастроф. Но откуда он,
Вер, знал о конструкции пневмоцилиндров, дросселей, клапанов, датчиков? Ведь он
никогда не изучал ни пневматику, ни гидравлику. Он просто все это знал. Щель,
оставшаяся в двери, была узкой и в полумраке зала-арены не заметной. В то же
время она вполне достаточна для того, чтобы в нее просунуть пальцы.
раны? Все еще болят?
я считал, на гениях все заживает так же быстро, как на собаках. К сожалению,
гении не умирают. Они просто меняют своих подопечных. Интересно, кому в прошлом
покровительствовал мой милый гений? Наверняка какому-нибудь разбойнику, иначе
где он мог набраться подобных манер?
одном из клейм есть пожелание, чтобы Рим вновь начал войну с викингами. Но не
сказал, у кого это клеймо. У меня или у тебя... Решил, что мне будет страшнее
умирать, зная, какая беда угрожает Риму.
гастрономических изысков, - предположил Элий.
глобальных, но весьма мерзких. И выход, мой друг, напрашивается один: никто из
нас не должен победить.
остается, как броситься на меч.
отсюда нет возможности. Значит, остается один выход - смерть. Только кому я
оставлю двадцать семь моих клиентов? Кто станет патроном этих бедняг?
данный момент мы должны удрать и рассказать о предприятии нашего гостеприимного
Макрина. Если не хочешь, чтобы кто-нибудь другой, убив соперника на этой арене,
помог начать войну с виками.
заметил, что потолок отнюдь не однороден. В середине он закрыт деревянным щитом,
который, скорее всего, убирается точно так же, как веларий над Колизеем. Но эта
деревяшка не давала пленникам никаких шансов - между ними и верхним помещением
все равно оставалась толстенная стальная решетка.
гладиаторов или просто случайных пленников "гостеприимного" Макрина. Никого не
волнует, куда девается гладиатор после того, как покидает арену. Он больше не
исполняет желаний. Так какое кому до него дело! Ежемесячники время от времени
пишут о них, об их любовных интрижках с артистками или о скандальных драках в
тавернах, печатают фотографии их красавиц-жен и упитанных детей. В гладиаторской
центурии ходят слухи, что отдельных избранников забирают на некую тайную службу.
Но других ждет этот подвал. И последний бой. И вслед за пожеланиями о чьем-то
выздоровлении, спасении и возвращении гладиаторы исполняет самые отвратительные,
самые подлые мечты. О смерти, насилии, терроре. А потом - бесславная смерть от
пули или бесшумной отравленной стрелы, пущенной сверху из темноты.
должен вот-вот начаться. Деревянные створки разошлись, и тут же под потолком
вспыхнули два ослепительных прожектора, заливая подвал-арену светом. Вер
невольно заслонился рукой. Но как он ни силился, все равно не мог разглядеть
сидящих наверху. В ту же минуту центральная часть решетки, разделяющей залу,
поехала вверх.
подвал и не озаботился - для чего? Почему никто не мог представить, что же
получится в итоге? Почему никто из этих неведомых людей не мыслил логически?
крикнул Вер.