Чтение 34–й страницы книги ~Любимец~

приближался к барьеру. Тех, кто все же смог достичь лож, спонсоры добивали
кулаками.

Немота картины никак не уменьшала ужас, овладевший нами, когда мы
видели, как люди давили друг друга об решетку.

- Но зачем, зачем? - крикнула Ирка.

- Молчи, - сказал Хенрик.

Одна за другой опустились решетки на ярусе лож. Теперь на стадионе
оставались только люди.

Они еще старались выбраться - кто-то взобрался на самый последний
ряд, но прыжок оттуда означал безусловную смерть - пятьдесят метров до
асфальта.

И тут я увидел небольшой вертолет странного лилового цвета с яркой
желтой полосой вдоль фюзеляжа.

Он опустился над стадионом.

Из-под него к земле устремились конусы какого-то пара или газа, пар
был бесцветен, но не совсем прозрачен, и через минуту вся чаша стадиона
была уже заполнена белесым киселем.

Кисель медленно оседал, как будто превращался в жидкость, и по мере
того как обнажались ярусы стадиона, мы видели неподвижные тела людей -
какие разноцветные одежды!

Потом газ собрался в лужицы на зеленой траве арены. И там лежал слон,
рядом - его погонщик, далее лежали все мои товарищи по школе гладиаторов:
и добрый Фельдшер, и Прупис, и раб, который приносил напиться холодной
воды. И там же лежали тела белых негров. И на всем стадионе не осталось ни
одного живого существа...

Мы молчали.

Потом Хенрик сказал мне:

- Сколько же ты людей погубил!

- Я никого не убивал!

- Достаточно было одного спонсора.

- Они мстили за него? - Я только в тот момент связал свой поступок с
трагедией на стадионе. Как ни странно - я раньше об этом не подумал.

- Нет, дурачок, - сказала Маркиза. - Они никому никогда не мстят.

- Тогда я не понимаю!

- Ни один живой свидетель не должен знать и даже подозревать, что
человек может, имеет право и возможность убить спонсора. Никому они не
мстили. Они без всяких особых чувств, без ненависти и коварства,
расчетливо и спокойно ликвидировали всех свидетелей - до последнего, -
сказала Ирка.

- Теперь они будут искать тебя, пока не перероют всю землю, - сказал
Хенрик.

- Пленку надо будет размножить, - сказала Маркиза. - И разослать по
всем ячейкам.

- Не спеши, - сказала Ирка. - Мы подумаем, как сделать лучше. Пусти
еще раз пленку. Я боюсь, что среди них были знакомые.

- Сейчас, только перемотаю назад, - сказал раненый милиционер.

- Какие сволочи! - сказала Ирка. - Я бы их всех своими руками
растерзала!

- Успеешь, - сказал Хенрик, - всему свое время.

- Пусти пленку вдвое медленней, - попросила Маркиза.

Загорелся экран.

- Тим, - сказала мне Маркиза. - Подвинь мое кресло к экрану.

Я подчинился. Кресло было тяжелое, но на колесиках. Как только я его
сдвинул с места, оно рыскнуло в сторону. Маркиза схватила меня за руку
длинными холодными пальцами.

- Не так шустро!

Она смотрела на меня смеющимися глазами, а я старался не видеть ее
маленького туловища и ссохшихся ножек.

Маркиза отвернулась от меня и словно забыла.

Мы снова смотрели, как люди стараются убежать со стадиона, как они
бьются о решетки.

- Стой! - приказал Хенрик. - Останови изображение.

Картинка на экране замерла.

- Видишь? - спросил он.

- Это Шептицкие, - сказала Маркиза. - Они с собой взяли на стадион
девочку.

Маркиза дотронулась длинным пальцем до экрана.

- А кто справа? Это Ванда Ли?

- Не может быть!

- Конечно же Ванда, у нее помолвка в декабре.

- Не будет помолвки.

- Сволочи! - повторила Ирка. Она стояла рядом со мной. А я так устал,
что смотрел на дергающееся изображение на экране, уже не понимая, что там
происходит. У меня глаза смыкались. И если бы не голод, я бы уселся здесь
в уголке и заснул.

Вдруг Маркиза резко обернулась ко мне.

- Уведи его, - приказала она Ирке. - И ты тоже поспи. На тебе, Ирка,
лица нет.

- Пошли, - сказала Ирка.

Я был благодарен Маркизе. Я сказал:

- Спасибо.

Но меня никто не слышал, потому что Хенрик вдруг воскликнул:

- Смотрите, смотрите!

- Не может быть! - ахнула Маркиза.

Они столпились у экрана, увидев кого-то близкого им.

Ирка потянула меня за руку.

Мы вышли из двери и прошли по коридору. Ирка толкнула дверь слева, и
за ней обнаружилась небольшая комната, в которой стояло несколько коек,
покрытых серыми одеялами.

- Здесь отдыхает караул, - сказала Ирка. - Но сейчас их нет. Выбирай
любую постель.

Я не стал выбирать. Я положил меч на пол возле ближайшей койки,
рухнул на нее, закрыл глаза и вместо того, чтобы заснуть, начал вновь
мысленно прокручивать перед глазами сцену моего боя со спонсором. Я
слышал, как Ирка присела на соседнюю койку.

- Ты спи, - сказала она, - не ворочайся. Ты лучше посчитай до ста. Ты
считать умеешь? А то я тебе посчитаю.

- Я умею.

- Тогда считай.

- Не хочу.

- Надо обязательно поспать. Мы же не знаем, когда будем спать в
следующий раз.

- Как ты меня нашла?

- Искала вот и нашла! Спи!

- А что ты на кондитерской фабрике делала?

- Воровала.

- А что воровала?

- Много будешь знать, скоро состаришься.

- Дай руку, - сказал я.

Не открывая глаз, я протянул в ее сторону руку ладонью кверху, и она
положила на ладонь свои пальцы. Я знал, что у Ирки обломанные короткие
ногти, и руки все в ссадинах и царапинах, а мизинца на левой руке нет.

- Спи, - сказала Ирка.

- Жалко спать.

- Хочешь, я тебя поцелую? - спросила Ирка.

- Хочу.

Я открыл глаза. Ее глаза были совсем близко от моего лица. Она
склонилась, и я, подняв другую руку, схватил пальцами ее горячий затылок,
чтобы сильнее ее поцеловать.

Ирка вырвалась, она сделала вид, что рассердилась.

- Раздавить меня хотел, да? Нельзя так сильно, - сказала она. - Это
не любовь, а больно. Тоже мне, любимец!

- А что любимец?

- Я раньше думала, что любимцы все такие нежные, завитые, мытые, у
меня была подруга, ты ее не знаешь, она была знакома с одним любимцем, не
здесь, а на болшевской базе спонсоров. Она с ним встречалась. Она
говорила, что он такой нежный, она так переживала, когда хозяева его
увезли.

Сон подкрадывался ко мне. Мне было уютно и тепло. Ирка была такая
глупая, но очень хорошая. Она погладила меня по голове.

- Ты не завитой, - сказала она.

Мне хотелось спросить, был ли у нее кто-нибудь раньше, до меня. И мы
даже показалось, что я спрашиваю. Но на самом деле я уже спал. Правда,
догадался я об этом только, когда Ирка начала расталкивать меня,
тормошить:

- Просыпайся, надо идти. Ты слышишь, что надо идти?

Маркиза ждала нас в длинном роскошном зале подземного дворца -
станции метро. И люди когда-то ходили по этому дворцу, не замечая
окружающей роскоши. "Кто же правил нашей страной, если только для того,
чтобы проехать на поезде, воздвигались такие дворцы?" - спрашивал я себя.

Маркиза сидела в кресле на колесиках.

Пока мы спускались к ней в зал, я успел спросить Ирку:

- А почему она не ходит?

- У нее ноги слабенькие, - сказала Ирка.

- А почему она такая?

- А кто не урод? - ответила вопросом Ирка.

- Я! - Это прозвучало самоуверенно, по-мальчишески.

Ирка засмеялась.

Мы подошли к Маркизе. Возле кресла стояли два охранника в кожаных
костюмах.