тогда мне было чуть больше двенадцати кругов, и любая царапина
заживала - что на подростке-человеке, что на молодом вулхе - еще до
ближайшего пересвета. Похоже, те времена прошли безвозвратно.
Земля медленно раскисала.
как выяснилось, не промокала, сапогам влага тоже ничегошеньки не могла
сделать, но идти сквозь мутную пелену дождя хотелось все меньше. То
есть, сквозь дождь идти совсем не хотелось. Да и не сквозь дождь тоже.
Просто, я знал, что идти надо. Но сперва - отдохнуть, и, если повезет,
переждать непогоду. И я полез в двумех, достал клетчатую попону,
которой укрывал бы Ветра на стоянках, заберись я далеко на север,
укрепил веревочные петли на седле, воткнул в самое на взгляд мокрое
место короткий составной шест и набросил на него второй край попоны.
Получилось плохонькое подобие навеса, но от дождя оно прекрасно
спасало. А на большее я и не претендовал.
отчего мой импровизированный навес колыхался и с краев стекали тонкие
водяные струйки.
отдохну да сил поднаберусь, что тоже в моем теперешнем состоянии
нелишне.
привалилась рыжим боком к моим сапогам, свернувшись калачиком и
подобрав намокшие лапы. Я сидел на двумехе, брошенном на землю. Не в
луже же сидеть? А двумех все равно непромокаемый. Я вспомнил, как
переправлялся через Юбен под Лиспенсом, где он шире всего. Надул тогда
такой же двумех, перевязал обе горловины шнурком и плыл, держась за
двойной пузырь... Паромщики даже рты при виде меня поразевали, как
выброшенные на берег окуни. Спасибо Унди Мышатнику, научил плавать
меня по-всякому, и без ничего, и при помощи самых неожиданных
предметов.
непостижимую душу. Иногда мне кажется - Унди прекрасно знал, что я
оборотень. Но почему-то держал эту тайну при себе. Не знаю почему.
многое бы объясняло... Но уж слишком невероятным было такое
предположение. Слишком невероятным, чтобы быть правдой.
правдой. Сплошь и рядом. Впрочем, мне все равно не проверить свои
догадки: тело Унди приняла земля пять кругов назад. И лишь Тьма знает,
где бродит сейчас его полная загадок и тайн душа. Но я точно знаю, что
оттуда не возвращаются.
слишком успевших намокнуть ветвей, и принялся ощипывать несчастную
куропатку. Карса отнеслась к этому с величайшим равнодушием.
боли в боку, взглянул из-под капюшона и увидел. Он подходил со стороны
Ветра. Наверное, хотел остаться незамеченным как можно дольше.
детства не доверяю. Впрочем, я вообще не доверяю людям. Похоже, что
только благодаря этому я еще и жив. Но тут я почему-то расслабился.
Может быть, потому, что порядком ослаб.
определить, ни откуда он, ни кто он. К тому же, одежда намокла. Что
можно сказать о хозяине по мокрой одежде? Практически ничего.
приблизившись к моему навесу. Никакой поклажи у него не было. Даже
сумки. И оружия не было, только кривой хадасский кинжал в кожаном
чехле на поясе.
дождь непременно скоро закончится. Вот если бы зарядил нудный и
слабенький, "грибной", этот мог бы идти и неделю. Так что уж лучше
пусть небо разверзнется и бросит на землю неистовый, но короткий
ливень. А потом пусть тучи расползаются и уступают место синему, как
вода в реке, Меару.
лежащую у моих ног карсу.
несколько секунд, внимательно оглядела путника, устрашающе зевнула и
вновь замерла, прижавшись к моей лодыжке. - Сейчас еще и закусим вот
этой птицей.
заглянув под попону, разметал мокрые перья куропатки. Но даже будь они
сухими, они сразу же упали бы на землю, сбитые тяжелыми каплями.
слева от меня.
ему под задницу угодила шкатулка с пещерными самоцветами. Надо будет
приглядывать за этим отшельником, чтоб не спер чего... Кошель с
монетами, например, или самоцветы. Или пряности. Странно, кстати, что
мою поклажу не успели разграбить в Запретном городе. Только плоды
многодрева сожрали на месте.
было все еще больно. Но уже не так, как ранним утром.
сапун-травы нет? Легкие горят, прямо... И полечиться нечем.
ведь отшельник.
потому что даже карса приподняла голову и участливо лизнула мою
ладонь.
сказал.
туда иду.
Или не Лю, но все равно чародей? Я в который раз задумался: что же
именно привлекло Лю в У-Наринне? Что это за странное место,
привлекающее чародеев?"
равнодушным. Похоже, это мне удалось. Но Гасд искоса взглянул на меня,
словно хотел сказать: "Идешь, и не знаешь куда?" Но вслух он этого не
произнес.
отшельник, опустив глаза. - Я проведу тебя, если хочешь.
от попутчика любым способом избавиться. Незачем, чтоб он встречался с
Тури и вулхом. Такой уж я скрытный... Даже не сказал Тури своего
настоящего имени. Пока.
И лучше не спрашивай почему. Один, и все тут.
заманчивый запах. Даже моя рыжая спутница стала выразительно
принюхиваться. Гасд вопросительно поглядел на карсу. Карса-то чем его
заинтересовала? Я не понимал.
карсу нельзя приручить...
гибели Беша успела расползтись по свету и добраться до Диких земель.
осведомился Гасд. Смешно! Можно подумать, это спасет его, если я
рассержусь. Или если рассердится Тури. Но я уверенно и солидно
подтвердил:
велю.
картина: карса, пожирающая, кого я велю. Кисти не меньше чем Шата
Волмиха, придворного художника хадасского правителя. За его картины
богатеи отваливали столько золота, сколько большинству людей под двумя
солнцами вовек не увидеть. О, как прихотливо складываются людские
судьбы в этом мире! Шат был рабом. И золота за свою работу, конечно
же, не получал. Получал хадасский правитель. Его хозяин.
Корнев Павел
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Русанов Владислав
Смоленский Вадим