Чтение 34–й страницы книги ~Запретный мир~

-- Я скажу вождю, -- твердо ответила Юмми. Сейчас она удивлялась сама
себе: и откуда только взялась непреклонность?

-- Ты несешь ему слова колдуна? -- Хотел того Хуккан или нет, но в
его голосе прозвучала неприязнь.

-- Нет. Я буду говорить от себя.

Раздумывая, Хуккан присел на корточки. Набрав пригоршню мелких
камешков, прошептал над ними простое заклятье, успокаивающее духов, и разом
швырнул в ручей всю горсть.

-- Видишь? Это ведь мы. Вот что сделал с нами выживший из ума колдун.
Были камешки -- и нет их, скоро не станет и нас. А ты, если не догадаешься
умереть, проживешь свой век рабыней в племени Волка или Вепря. Но не в этом
дело... Вождь сюда не придет, а как вести тебя к нему -- не знаю. Увидят люди
-- могут ведь и убить. Человека недолго потоптать насмерть. Разве что пройти с
той стороны, в обход селения...

-- Нет, -- отрезала Юмми. -- Они должны видеть. Я не боюсь.

Авторитет ли Хуккана, сильнейшего из воинов племени, удержал
соплеменников от расправы или огорошил новый облик "ученика чародея" -- но
никто не кинулся драться, не швырнул в спину камень, даже не крикнул вслед
обидное слово, когда Хуккан и Юмми шли через селение. Соплеменники молчали,
смотрели... Многие, бросив повседневные дела, потянулись следом к дому вождя,
но и только.

Проскальзывая вслед за Хукканом в жилище вождя, Юмми чувствовала
затылком тяжелые взгляды. К Растаку дорогие соплеменники всей толпой не
сунутся, но и по своим домам не разойдутся, будут стоять и ждать, как рассудит
вождь, лелея надежду принять участие в казни, если вождь решит отдать
преступницу людству на расправу...

В отличие от рябого Изяя, Растак постарался скрыть оторопь. Лишь
кустистая бровь вождя поползла вверх, а губы искривились в недоброй усмешке.

-- Вот как...

В ответ Юмми только кивнула: вот так, мол.

Движением руки вождь отослал из дома обеих жен, безмолвно раззявивших
рты, а Хуккану велел остаться.

-- Я думал, старик давным-давно ума лишился, а не только что. А он,
выходит, еще вон когда всех перехитрить вздумал... Ну и ну. Готовил себе
замену, так надо понимать?

-- Дедушка так хотел, -- согласилась Юмми.

-- Какой он тебе дед, -- пробурчал Растак. -- Он Ер-Нану дед, а тебе
прадед, ему зим сто...

-- Я зову его дедушкой, -- возразила Юмми.

Растак с безразличным видом поворошил угли в очаге.

-- Говори, зачем пришла.

Меньше всего сейчас следовало юлить, пересыпая, словно бисер, слова и
недомолвки, к тому же в этом деле вождь был явно искушеннее, и, поняв это, Юмми
выпалила:

-- Чужаки не умрут, если я этого не захочу.

Она видела: как ни владел собою вождь, в эту минуту он вздрогнул.

-- Ты говоришь правду или лжешь, как привыкли лгать колдуны? Ты
справишься?

-- Я говорю правду. Я справлюсь.

Хуккан, присевший на корточки подле очага, шумно вздохнул.

-- Что ты хочешь получить взамен? -- спросил вождь. -- Я готов
выслушать. Только не проси слишком много.

-- Мне нужно совсем мало, вождь. Жизнь чужаков стоит много больше.

-- Хочешь сама стать кудесницей? -- В глазах вождя вспыхнул интерес.

-- Нет. -- Юмми помотала головой. -- Мне все равно. Лучше Ер-Нан, чем
я. Если он окажется слаб, я приду ему на помощь.

Растак кивнул.

-- Пусть так. Так чего же ты хочешь?

-- Не убивай дедушку.

На этот раз обе брови вождя взметнулись вверх в деланом удивлении.

-- И все? По-моему, его никто не трогает. Наоборот, его день и ночь
охраняют от людского гнева...

-- Ты понимаешь, о чем я говорю, вождь. -- Голос девушки был тверд,
но чего ей это стоило! Но только так и не иначе сейчас надо было говорить с
вождем -- открыто, дерзко, с высоко поднятой головой. Только так и можно было
уцелеть самой, спасти Скарра и, в конце концов, все племя! Ведь неошибающийся
старый чародей все-таки ошибся... -- Дедушка должен жить в своей землянке, как
прежде. Ему по-прежнему должны носить еду. Он не должен погибнуть ни от голода,
ни от меди, ни от камня, ни от воды, ни от огня...

-- Я не в силах сделать его бессмертным, -- с усмешкой перебил
Растак. -- И я не могу сделать так, чтобы все стало, как раньше. Человеческая
память -- не текучая вода.

-- Но ты обещаешь, что Скарр умрет не раньше, чем предки сами
призовут его к себе?

-- Это я обещаю, -- неторопливо, с видимой неохотой проговорил вождь
после долгого молчания.

-- Поклянись Матерью-Землей, что исполнишь, -- потребовала Юмми.

Растак сдержал вспышку. Покачав головой, наскреб с утоптанного пола
пригоршню земли, прижал горсть к бороде.

-- Клянусь Матерью-Землей. Духи очага и предки, что глядят на меня с
небес, -- свидетели мои. Слово мое твердо.

Теперь, когда клятва была произнесена, невольно вздохнула Юмми.
Огромное напряжение, с каким она столь дерзко вела разговор с вождем -- сама от
себя такого не ожидала! -- понемногу стекало в земляной пол.

-- Когда ты готова приступить? Время дорого.

-- Дорого, -- согласилась Юмми. -- Но у меня есть еще одно условие,
вождь...

-- Не много ли? -- нехорошо усмехнулся Растак.

-- Ты выслушаешь меня? -- На этот раз Юмми говорила кротко и тихо,
опустив голову.

-- Я слушаю.

-- Одного из чужаков ты отдашь мне, -- еще тише произнесла девушка.

Теперь пришло время Растаку насторожиться по-настоящему.

-- Тебе?.. Зачем?

-- В мужья.

Несколько мгновений вождь, позабыв от изумления о собственном
достоинстве, сидел с открытым ртом, словно задетый по черепу боевой палицей.
Затем раскрыл рот еще шире и, хлопнув ладонями по коленям, захохотал.

-- Ну, девка!.. Тебе -- в мужья? Чужака из Запретного мира? Ну и
ну... А которого?

-- Юр-Рика.

Ответ Юмми вызвал новый приступ смеха вождя. Засмеялся и Хуккан --
беззвучно скалил зубы, ибо неприлично в доме вождя реготать в голос.

Отсмеявшись, Растак вытер глаза рукавом. Было заметно, что с души у
него упал немалый камень.

-- Дети Земли не раз мешали свою кровь не только с ближними соседями,
но и дальними, и даже с чужаками из других миров, -- напомнила Юмми.

-- Но не из Запретного мира! А если на нас разгневаются предки?

-- Они не разгневаются.

-- Ни Мать-Земля, ни добрые духи, ни боги? -- пытливо перечислил
Растак.

-- Я уговорю их.

-- А как не уговоришь?

Юмми пренебрежительно улыбнулась.

-- Уговорю. Я спрашивала Мать-Землю, она согласна. Для остальных я
найду слова и приношения. Они согласятся.

-- Ну а Договор? -- в упор спросил Растак, не удержавшись от злобной
гримасы.

-- Это наше, человеческое. Духам нет дела.

Таким взглядом, как Растак на Юмми, мог бы, наверное, смотреть только
пастух на овцу, внезапно заговорившую с ним о том, на каком выгоне сочнее
трава.

-- Ну а зим-то тебе, девка, сколько? Пятнадцать?.. Ну, тогда ничего
не поделаешь, самая пора, бери за себя чужака, коли сумеешь. Верно, Хуккан? А
ну как он присмотрит другую кралю, тогда как быть? Парней-то у нас немного
осталось, а девок вон сколько...

-- Ты вождь, -- твердо сказала Юмми, -- ты можешь приказать, тебя
послушают. Уж заодно от меня всем скажи: посмотрит какая поганка на Юр-Рика --
лучше бы ей вовсе не рождаться на свет. Засохнет заживо, что сосна на болоте. Я
умею. И вину перед Великой Матерью возьму на себя всю как есть. Чтобы все
знали: он только мой.

Все-таки ей удалось озадачить вождя еще раз. Растак замедлил с
ответом.

-- Мы договорились, вождь?

Растак махнул рукой: а, была не была! Если девчонка справится с тем,
от чего со страхом отступился Ер-Нан... то так и быть. Юр-Рик не Вит-Юн, пусть
девка им владеет, коли пришелся по нраву.

Кивнул.

-- Клянешься ли ты и в этом?

-- Клянусь Матерью-Землей. -- Вождь повторил несложный обряд. --
Теперь говори, как ты думаешь спасать чужаков.

-- Не дело вождя выпытывать чужие секреты, -- отрезала Юмми. -- Вели
только воинам проводить меня к чужакам, и пусть никто не приближается к их
землянке, пока я не закончу обряд. Это дело такое, что не терпит чужих глаз.

-- Тебя проводит Хуккан, -- подумав, уступил Растак. -- И проследит,
чтобы все было так, как тебе надо. -- Он повысил голос. -- Но если у тебя
ничего не выйдет -- бойся, женщина!

-- Выйдет, вождь. -- Юмми легко отвесила поясной поклон. -- Вот
увидишь.