попросить тебя написать о нем. На ученической бумаге. Страницу, возможно,
две... Здесь, в Гнезде, огромное собрание разных сведений. Которые, может быть,
никогда не пригодятся... Однако они есть. И скруты есть; я просил бы тебя
приступить сегодня. Это будет частью твоего послушания... Да?
поклон получился, и глаза спрятал...
должен знать это и бороться с этим; Птица поможет тебе. Потому что теперь ты
безраздельно принадлежишь Птице. А если здравый смысл не убережет тебя и ты
замыслишь... Отец-Дознаватель называет это "сбежать". Я называю это иначе... но
не важно. Если ты решишься... Придется наказывать, Игар. Карцер, где сортируют
пшено,- может быть, месяц, если понадобится, два... И обязательно- Обряд Одного
Удара. Дважды или даже трижды. Это очень печально, я знаю- тем более подумай.
Не стоит помышлять о том, чтобы обмануть Птицу. Прощай.
узкого коридора мощен был кирпичом, и через равные промежутки его пересекали
каменные выступы-ступеньки. Игар шел, опуская голову все ниже и считая невольно
ступеньки: двенадцать... тринадцать... четырнадцать...
неделю, слипались глаза и хотелось биться о стены. С рассвета до заката
перебирать крохотные зернышки- белые в один мешок, желтые в другой... Немеют
пальцы, а вечером содержимое мешков снова смешают на твоих глазах, и все
сначала, все сначала... Бессмысленно, тяжело, бесконечно. Два месяца он точно
не выдержит. А звезда Хота не выдержит тем более.
выдержать это унижение, специально придуманное для того, чтобы ломать крученых.
Пусть бы просто били, пусть бы исполосовали, как березу, - он бы стерпел, не
пикнул. Но пройти Обряд, да еще дважды...
проход; не поднимая глаз, Игар шел, куда его вели. Все равно; шагает полная
чаша отчаяния и не боится расплескать через край. Желтый кирпич под ногами,
перегородки-ступеньки: тридцать шесть... тридцать девять...
Игар, направляемый До-знавателем, шагнул в широкий дверной проем.
чем раньше; Игар, которому довольно долго удавалось сносить испытания молча, не
мог сдержаться. Как не сдержится полный мешок, если по нему полоснуть ножом.
сочувствия, он выговаривался - невнятно и сквозь слезы, но искренне и до конца.
Он хотел бы умереть в эту минуту - закончить жизнь в состоянии счастливого
экстаза. Облегчения. Полного и радостного очищения.
окончена, пора возвращаться к действительности, где втыкаются в дерево ножи и
вполне реален скорый Обряд Одного Удара. И он прошел в этот мир через дверь с
коваными резными створками, но на этот раз голова его оказалась высоко
поднятой, а глаза сухими.
один день ей случалось заработать больше, чем ее отцу, каменотесу, за неделю
тяжелого труда; Игара больше всего интересовало: как можно научить глупую козу
понимать слова и ходить на задних ногах?!
козу хлыстом и сахаром. А ведь не только козы знают, что хлыст - очень больно,
сахар же - невероятно сладок...
Ударив, следует дать сладенького- тогда никакая коза не устоит...
меда. Но ведь и Игар не коза таки?!
поднять ведро воды или удержать легкий, ученический "коготь"... А ночью, когда
весь скит почивает на свежих соломенных подстилках, Чужого Птенца тянет под
звезды. Как мало осталось времени. Как мало...
смотрит и смотрит, и с каждой ночью поднимается все ниже, и вечерний ветер все
холоднее, осень, осень, осень...
Игару случалось брать преграды и покруче. Он знает толк в оградах и засовах -
человек, уведший из Замка последнюю княгини-ну дочь... Впрочем, не надо об
этом. Вот, под боковой калиткой широкая щель - немного усилий, и она станет
шире. Игар тонок и узок в плечах...
за спиной, неподвижный, как башня.
о каждом послушнике так пекутся? Днем и ночью, хоть можно просто приставить к
кукушонку верного мальчика с "когтем" на боку?"
тень замешательства, то он, Игар, ее не заметил.
печется о Гнезде. Отец-Разбиватель вселяет спокойствие во все души, угодившие
ему под руку; только вам зачем-то нужен именно я. Крученый. Хотите меня
переделать?..
снова.
мешок и силой приволок в Гнездо? Разве не ты сам явился сюда, смятенный и
потерянный, разве не ты сам хотел изменить себя? И совершенно искренне
каялся... не в том твоем зле, которое заслуживало раскаяния более всего, - но
каялся ведь, глубоко и честно... Я понимаю, что головорезы у ворот - серьезный
аргумент для раскаяния. Но пришел-то ты сам, без всякой вооруженной помощи, за
одной только душевной потребностью!.. - Дознаватель резким, раздраженным
движением отбросил волосы со лба. - А что до головорезов, Игар, то они вовсе не
отказались от мысли тебя сцапать. Не удивляйся!.. Они не так просты, они
обосновались на распутье и ждут - тихонько и терпеливо. Стоит тебе просочиться
под воротами, как ты собирался, - и Обряд Одного Удара покажется тебе детской
колотушкой. Вот так.
придавила к земле.
носом и пялясь в темноту, не заметил примолкнувших собеседников и потрусил в
угол двора - справлять нужду. Игар мельком подумал, что в том Гнезде, где он
вырос, парнишка зажурчал бы в двух шагах от крыльца.
усмехнулся в темноте:
ладони. Втянул голову в плечи - а Дознаватель, конечно, видит в темноте...
и...
чем-то само собой разумеющемся. Игар смотрел вниз - в черноту под своими
ногами.
мгновение сделался ледяным. - Ты этого боялся?
очень внутри, не признаваясь даже себе...
побуждениями, да?..
случалось- язык не дожидался здравого смысла. За болтливый язык вся голова
отвечает...
Но тем более интересно, когда среди многих понятных вдруг появляется один
понятный не до конца.
падая, оставляя за собой тающий свет. Он покрылся холодным потом, однако
звезда-свидетель по-прежнему выглядывала из-за плеча его собеседника, а другая,
еще одна падающая звезда вдруг прочертила небо чуть не над самой его головой.
похожа на тебя. Лицом и... нравом тоже.
теперь ей интересны... развлечения.
Дознаватель не ответит.
обидчиком, если поймает?