солнышко встало. День теплый будет, независимо, что ноябрь уже. А я вдобавок
насчет мировой революции ничего спрашивать не собираюсь. Ты по мирному
времени кем был-то?
ли по непреодоленной привычке отвечать на вопросы старших по положению и
возрасту, пленный довольно подробно поведал о своей прошлой жизни. Хотя и
говорил вроде бы зло, с презрением к палачу трудового народа.
вообразившего, что можно разом устроить жизнь, которую и за пятьдесят лет не
устроишь. Ты нот на Балтийском заводе работал, а не сообразил, что если
инженера выгнать, а на его место дворника поставить, так корабли лучше и
быстрее получаться не будут.
главное - справедливость.
не справедливо? А управление государством не наука разве? У тебя какой
разряд был?
производителя работ? Вот твои большевички и наруководили, что все три года
жрать вам в РСФСРии нечего, а на белой стороне до сих пор никто с голоду не
умер
заниматься сейчас не буду, недосуг и скучно. Ты мне сейчас быстро ответишь
кто тебя и зачем сюда прислал, что вместе с тобой, убежденным большевиком,
англичанин-эксплуататор делал и кому ты о результатах захвата поезда
доложить был должен? Чека московская послала, Агранов, Петерс или кто?
Отвечаешь "- и жить будешь, слово офицера. Нет - через полчаса тебя уже
собаки под насыпью жрать станут, Начинай, я слушаю...
его назвал про себя Шульгин, специально не спросив его имени и должности, он
хлопком ладони прервал допрос:
Оставляю тебе последний шанс. Сейчас с третьим поговорю. Потом снова с
тобой. А пока хочешь - молись, хочешь ~ последнюю передовицу в "Правде"
вспоминай. Минут десять имеешь.
оправдываться, что он только шофер автомобиля, а куда ехал и зачем, знать не
знает. Это продолжалось до тех пор, пока Шульгин,.посмеиваясь, не разжег
паяльную лампу, ждавшую своего часа на столике, старательно отрегулировал ее
пламя так, что оно стало синим и свистящим.
квартире при помощи утюга он научился изображать палача с непринужденностью,
которая особенно пугала его "пациентов".
стоял, широко расставив ноги, посередине салона. Поезд набрал приличную
скорость, и иногда его дергало так, что Сашке приходилось пружинить
коленями, сохраняя равновесие. Гудящая лампа опасно колебалась в его руке.
популярные легенды о героических большевиках и советских разведчиках, стойко
умиравших под пытками, но не выдававших гайдаровских "военных тайн", ~полная
туфта. Во-первых, ни один человек не в состоянии выдержать по-настояшему
качественных пыток, это аксиома, подтвержденная хотя бы тем, что все без
исключения герои гражданских войн и революций признались во всем, что им
инкриминиропали ежово-бериевские следователи, а если кто вдруг и не
признался, значит, от них этого не очень и требовали. Л если и случались
по-настоящему трагические истории, ироде как с Зоей Космодемьянской или
Юрием Смирновым, так эти восемнадцатилетние дети умирали под пытками оттого,
что никто и ничего у них выяснять и не собирался. На самом-то деле, что
такого интересного для немцев мог знать и скрывать младший сержант Смирнов,
чтобы его пытали покруче Джордано Бруно? Просто попал в руки остервеневших
садистов и умер бы в любом случае, даже сообщив им все тайны Генерального
штаба.
завода, вдохнув полной грудью запах своих усов. задымившихся от слишком
близко подпесенной лампы, сообщил Шульгину, что был направлен от Югзапбюро
РКП в помощь московскому товарищу, оцганизовал ему связь с местными
подпольными партячейками и независимыми повстанческими группами лтя
проведения экспроприации "золотого эшелона", на котором якобы беляки
перевозят средства в Харьков и лальше. чтобы подкупать обманутый
пролетариат.
признался, что является агентом Особого отдела ВЧК. Выполняет специальное
задание центрального руководства, заключающееся в обеспечении безопасности и
оказании полного содействия "сотруднику Коминтерна". ведущему чрезвычайно
секретную операцию. смысл и цель которой ему знать не доверили. Однако за
минувшие две недели они с "коминтерновцем" побывали в Харькове, Симферополе
и Севастополе. "Товарищь Вальтер" больше отсиживался на конспиративных
квартирах, где встречался с функционерами коммунистического подполья и
советскими разведчиками, с многими - наедине. В частности, много внимания
уделялось американскому пароходу. Последнее задание - подобрать
исполнителей и организовать теракт на железной дороге, захватить в плен, а в
крайнем случае - уничтожить белогвардейского посла, едущего в Москву, чтобы
чинить там разложение среди отступившихся от ленинских идей предателей.
ставивших перед ним боевую задачу. На взгляд чекиста - малозначительных. И
заодно проговорился, по недомыслию или в стремлении набито себе цену, что за
последнее время таких вот "товарищей из Коминтерна" на Лубянке появилось
довольно много, Очевидно, по причине резкого падения революционной
активности европейского пролетариата.
столе включенный магнитофон, давал своим подследственным получасовые
передышки, внимательно прослушивал записи, потом формулировал новые вопросы.
А "пациентов" в это время оставлял под присмотром Ларисы, которая совершенно
ничего плохого с ними не делала, только листала модные журналы, подправляла
пилочкой ногти и время от времени бросала на очередного поднадзорного
внимательные, оценивающие взгляды. Рядом с ней на столике лежал
длинноствольный пистолет с глушителем.
Локкарта, быстренько сообразил, что, признав перед известным ему генералом
Шульгиным, который на самом деле был кем-то совсем другим, свой
внешнеполитический статус, он может рассчитывать на применение к нему
цивилизованных норм обращения с иностранными представителями, и начал давать
информацию, пусть и весьма дозированную для начала.
подпольщика-пролетария, он основное внимание обратил на москвича-чекиста. В
портативном ноут-буке имелось достаточно информации, подготовленной
совместно с Берестиным и Левашовым. То есть по двумтрем названным фамилиям
сотрудников ВЧК Сашка свободно вычислил всю цепочку, которая, как он и
ожидал, замкнулась на Михаиле Трилиссере.
столу москвича и на том самом листе чистой бумаги нарисовал ему схему
операции. Внизу крестиком обозначил самого пленника, а вверху, через длинную
лестницу стрелок и квадратиков, большой круг с пресловутой фамилией.
доложили. С самого верха. Отчего мы вас к приловили. И за кого ты головой
рисковал? Под сотню человек ты собрал, и где они все? Под насыпью гниют? Так
что начинай вспоминать мелкие подробности. Кто кому что говорил, дословно, с
первой секунды, когда тебя в операцию ввели, и до нынешнего момента. Чтобы,
когда с тобой настоящие специалисты работать будут, ты не сбивался и не
путался. Я-то тебе почти верю, а они добросовестные ошибки могут за хитрую
игру принять.
Сначала изложил ему очередную порцию полученных фактов плюс некоторые
собственные умозаключения, потом задал ряд вопросов, сопроводив их
следующими словами:
истории знать должны. Византия, абсолютная Византия, о чем я сам лично
глубоко сожалею, являясь поклонником Чаадаева, кстати, если это имя вам о
чем-то говорит. Желал бы общаться на европейском уровне со всеми там "Хабеас
корпусами" и прочими незыблемыми правами личности. Увы, не могу. Вольно же
нам, просвещенным мореплавателям, было лезть в наши варварские дела. Посему
так. До Москвы, где вы могли бы рассчитывать на признание самого факта
вашего существования, больше тысячи миль. Среднестатистическая же могила
занимает... ну... два с половиной ярда. Из )гой пропорции можете вычислить
свои шансы. Поэтому предлагаю в последний раз - на вот этом чистом листе
начинайте рисовать табличку. С самого начала. Когда по России
специализироваться начали, какую работу и где выполняли, с чего данная
операция началась, с кем ее отрабатывали в деталях, кто и как обеспечивал,
отдельно II РСФСР, отдельно на белой территории... Нарисуете - может, еще и
на сафари съездим, в мое имение под Найроби, там у меня тысячи полторы
квадратных миль... Да II заработать можете прилично, на спокойную старость
хиатит. А уж если нет, так нет, мистер Роулинсон...
расположенных офицеров, Шульгин пригласил на обед командира конвоя. Капитан
пришел, подтвердив свое светское воспитание, то есть переодевшись в царскую
Березин Федор
Лондон Джек
Белов Вольф
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Ибсен Генрик