разбиралась в моей мимике. Ведь сама она не требовала от меня благодарности.
И никогда не потребует.
как меня не станет, тебе рассказывали об этом посторонние люди. Помнишь, в
день нашего расставания я дала тебе слово не улетать с Земли. Но я его не
сдержала. Это случилось тогда, когда гибель вашего корабля стала очевидной,
но осталась слабая надежда на то, что кто-нибудь сумел опуститься на нижние
горизонты буя. Нас было шестеро. Я хочу рассказать тебе об этих людях,
потому что сейчас в живых остались только двое -- второй пилот и я. Ты
должен знать о тех...
потрясло меня.
худшего. И ожидание превратилось в уверенность, когда наши приборы начали
фиксировать наведенное излучение, а кое-какая аппаратура просто вышла из
строя. Тогда командир отдал приказ начать разведку на одиночных ракетах. На
большом корабле остались командир, второй пилот и я.
утренней грозы.
стремительно неслись два корабля: один -- в пространстве, другой -- во
времени; один, воскрешенный словами женщины в белом, принадлежал миру
прошлого; другой, неотвязно преследующий меня своей ненужностью, был послан
в будущее. Первый, движимый воспоминанием этой женщины, летел навстречу
бесполезной гибели шести человек; вместо них должны были лететь машины, но
если кто-то в опасности -- на выручку ему бросаются живые люди. Так всегда
было и так всегда будет на Земле. Но лучше бы они не летели.
формальной логичности. Вместо нее должен был лететь человек. Этот корабль
еще где-то впереди нас, но мы никогда не сможем связаться с ним, и не только
потому, что по программе он должен был уклоняться от контакта с жителями
планеты, на которую прибудет. Просто мы еще не знаем, что это такое -- тело,
двигающееся во времени. Мы даже представить себе этого не можем. Он летит
впереди нас, и в то же время он уже вернулся одиннадцать лет тому назад, и
то, что он принес, всегда было страхом слабых и мечтою сильных...
мертвого буя, меня не покидало ощущение, что ты -- там, и я не согласилась
бы на отлет...
Значит, это нужно всем. Машинная логика! Когда-то люди -- сильные люди --
мечтали иметь крылья. И что было бы, если бы эта мечта сейчас исполнилась? Я
тихонечко повел плечами. Ненужная тяжесть, улиткин домик. Человек уже давно
крылат, и наши машины -- от могучих и многоместных мобилей-экспрессов до
крошечных индивидуальных антигравиторных "икаров" -- не идут в сравнение с
весьма несовершенными перепончатыми придатками, нарисованными воображением
древних мечтателей.
гибелью и остальным членам экипажа. Я потребовала, чтобы мы перешли на более
безопасную орбиту, но командир получил указания с Земли...
другой. Страх... Смешно. Я давно уже понял, что бояться можно только за
кого-нибудь другого. Не зная своего года, я уже боялся за Сану, боялся до
такой степени, что не позволял себе узнать свой год даже под угрозой того,
что окружающие сочтут это трусостью. Я не позволял себе думать ни о чем
другом, кроме одного: как же заплатить ей за все то, что она для меня
сделала, и за то, что она могла бы еще сделать, если бы не уходила первой.
Но так бояться можно только за того человека, который бесконечно дорог тебе,
и я искал в себе этот страх, и хотел найти его, и не находил. И не знал, что
же было раньше: ушла ли любовь, а за нею -- страх за любимую, или же я
просто устал бояться... Наверное, последнее. Во всяком случае, мне было
легче думать, что один проклятый "Овератор" виновен во всем.
просто не там искали, что ты жив, и может быть, находишься в самом
неожиданном месте, -- например, на каком-нибудь корабле, потерявшем связь с
Землей; я обратилась ко всем оповещательным центрам Солнечной...
знай она этого -- она все равно сочла бы себя вправе запереть меня в эту
клетку, все равно она рас- поряжалась бы мною, как Педелем; все равно люди
Егерхауэна вели бы эту каторжную жизнь, так наивно принятую мной за подвиг.
Элефантус -- не простивший себе просчета с фасеточным мозгом; Сана -- чтобы
иметь возможность и во время работы наблюдать за мной; Патери Пат -- вот тут
я только не знал, в чем дело. Просто было в его жизни что-то, потеря
какая-то, и он работал, чтобы забыть. В этом я был уверен. А там, в далекой
снежной Хижине -- и говорить не о чем...
подумал, что должен ей что-то сказать. Вот так молчал я и в день нашей
первой встречи здесь, в Егерхауэне, и так же время неслось все быстрее и
быстрее, но тогда я мучительно хотел найти для нее самые нужные слова, а
сейчас...
нужным Знание, принесенное "Овератором"?
выпрямляться навстречу мне -- она вдруг резко наклонилась надо мной, и ее
глаза, ледяные лучистые глаза замерли передо мною.
Потому что только благодаря этому ты -- со мной. Пусть только поэтому, но ты
-- со мной. Ты думал -- я боюсь смерти. Разве это страшно?! Для меня
существовал только один страх -- потерять тебя. Но это не позволило тебе
уйти от меня. И теперь ты не уйдешь. Даже теперь. Вот почему мне нужно это.
безнадежно. Я встал и как можно быстрее вышел.
где-то сзади. Затих. Мне казалось, что мобиль едва тащится. Гнусная
аквамариновая коробка! Разве можно было сравнить его с легкой спортивной
машиной Илль, сверкающей, словно капля меда?
наступать мне на пятки. Пошел по узкой аллее на тусклые огни обеденного
павильона.
она приближалась ко мне. Я прижался к дереву и замер. Это был Патери Пат, но
в каком состоянии! Он был пьян. Пьян, как дикарь. Я бы с удовольствием
отодвинулся подальше, но не хотел выдавать своего присутствия. И правильно
сделал. Он прошел в двух шагах от меня, даже не подняв головы. Дошел до
конца аллеи, но не свернул, а было слышно, как вломился прямо в кусты.
Проклятый день! Только этой гадости мне и недоставало.
мне в голову не приходило? Ее глаза, ресницы, руки... Милый Элефантус!
этот пьяный боров? Я обошел весь коттедж и пошел в его личный домик.
не поднял головы. Его поза меня насторожила. Так держатся люди, которые
вот-вот потеряют сознание. Но когда я бросился к нему, он поднял голову и
остановил меня:
я?..
Все они пьяны. Сейчас я скажу что-то такое, что сразу рассеет все
подозрения. Надо только это найти... Вот сейчас...
плечом. Отодвинулось. Патери Пат, шатающийся, закрывший голову руками,
словно ослепший от боли, встал у меня перед глазами.
внизу. Ни проблеска впереди. Скоро ли?
ворвался в машину:
выключил "микки". Немного подумал. Нет. Никаких разговоров. Я не поверю ни
голосу, ни воображению. Поверю только своим рукам и своим губам...
произойдет сегодня?
из трехсот шестидесяти пяти дней года.
этом году. Поэтому меня удивляет, что вы воспринимаете этот факт...