Никто не пропал дорогой.
трудно. Он был так хорошо одет, что на него безусловно обратили бы внимание.
специально приехавший для этого из Омска, установил, что рана на темени
(голова была разбита в двух местах) была вызвана падением, а вторая, с левой
стороны лба, нанесена раньше каким-то тупым орудием.
увенчалось успехом.
после того как ему был нанесен удар кастетом.
дело обстояло плохо. Рана на темени была очень глубока, и раненый вот уже
больше месяца не приходил в себя. Его кормили искусственным способом, и
надежда на спасение его жизни становилась все слабее и слабее.
тогда, когда пострадавший придет в сознание. Казимбекова ежедневно
запрашивали из Семипалатинска, но на вопрос о состоянии больного он изо дня
в день вынужден был отвечать, что все по-прежнему и пострадавший в сознание
не приходит.
перевозке его в Омскую хирургическую клинику, и он оставался в районной
больнице.
неизбежно заканчивается смертью.
дело следственных органов. Меня интересует больной.
кровать, стул и небольшой столик. Окно было завешено, и в комнате царил
полумрак.
подушкой.
пациента, но, подойдя ближе, с удивлением и радостью увидел, что глаза
раненого открыты.
следователя.
раненый придет в сознание. Следственные власти с нетерпением ждали этого
момента.
по-русски.
но ровным. Врач позвонил, чтобы вызвать к раненому дежурную сестру.
приходилось делать длительные перерывы, чтобы дать возможность пострадавшему
собраться с силами.
соглашался на это.
я умру.
следователь.
страшное... Ему нужно было пробраться в лагерь... под моим именем.
туда... Я корреспондент агентства Синьхуа. Мое имя Ю Син-чжоу.
всегда спал очень чутко, а в последнее время, снедаемый тревогой, вообще
забыл, что значит спокойный сон.
корреспондентом. Один только Козловский знал, что он сотрудник разведки.
Ничто не указывало, что гостям Земли может угрожать какая-нибудь опасность.
Но советская разведка знала, что такая опасность существует.
звездолета занимались Смирнов и Манаенко, - оба советские ученые.
Определенные круги за границей опасались, что результаты их открытий
останутся в руках СССР и не будут опубликованы, как другие материалы,
добытые на звездолете. С их точки зрения советские люди должны были скрыть
"атомные тайны", использовать их на усиление военной мощи своей страны.
Такая перспектива, разумеется, тревожила их. Они не могли себе представить
возможности добровольного отказа от технической тайны, да еще столь важной.
Они судили по себе и сделали соответствующие выводы. Пусть лучше техника
Каллисто останется никому неизвестной, чем отдать ее СССР. Лучше уничтожить
"котел", уничтожить книги каллистян, убить их самих... Это было чудовищно,
но логично.
лагеря Академии наук и лагеря иностранцев были проверены самым тщательным
образом. Напрасно! Могло создаться впечатление, что никакого тайного врага
нет, что сведения, добытые советской разведкой, ложны, но полковник Артемьев
даже не допускал такой мысли. Враг был! Его надо найти! Разоблачение Дюпона
и О'Келли подкрепляли его уверенность в этом. Противник не мог быть так
наивен. Враг был, по-видимому, очень осторожен и очень опытен.
уверенным, что теперь-то это именно тот, кого мы ищем".
сообщенному ему профессором Смирновым. Но не так поступил опытный разведчик.
Узнав, что китайский журналист Ю Син-чжоу в прошлом инженер, Артемьев не
оставил это неожиданное открытие без внимания. Подлинность Ю Син-чжоу до сих
пор не вызывала у него сомнений. Сведения, полученные от агентства
"Синьхуа", устраняли малейшие подозрения. Но вот появилось новое,
неизвестное раньше обстоятельство, и Артемьев не прошел мимо него.
Случайно это или намеренно!"
свою профессию на журналистику. Но, с другой стороны, агентство "Синьхуа"
могло именно потому послать Ю Син-чжоу в лагерь, что он инженер, человек
технически грамотный. Такой корреспондент в данном случае был безусловно
полезнее профессионального журналиста. Но почему он молчал до сих пор?..
он решил проверить все до конца. В тот же день, когда ему стал известен
разговор Козловского с профессором Смирновым, он послал радиограмму с
требованием прислать подробную биографию журналиста и вслед за этим его
фотографию.
напал на след, но к чему мог привести его этот след, было неясно. Лояльность
Ю Син-чжоу казалась несомненной.
которым занимался в данный момент. Даже во сне он не забывал о вставшей
перед ним задаче. Погруженный в некрепкий сон, он продолжал ждать ответа на
свою радиограмму и, когда услышал шаги, сразу проснулся, сел на постели и
включил свет.
могло привести кого-то к его палатке.
подполковника Черепанова.
сообщалась вся биография Ю Син-чжоу.