страхе забилась, а паук начал торопливо вытаскивать едва заметную тонкую
нить. Мошка в последнем усилии попыталась взлететь, серебряный канат за
ней выгнулся как лук, но паук набросил нить, как степняк набрасывает
аркан, подтянул, умело спеленал.
удивление:
станок.
взял мошку кончиками пальцев. Паутина натянулась, паук в испуге отпрянул.
Таргитай отделил кокон с мошкой от паутины, начал осторожненько выпутывать
крохотное тельце и радужные крылья, стараясь не задушить в толстых
пальцах.
Таргитай пошевелил пальцем, но мошка взлететь не рискнула, полезла на
самый кончик, потопталась, перебирая крохотными лапками. На солнце
просвечивала, Таргитай разглядел, как внутри билось маленькое сердечко.
Крылышки завибрировали, мошка вдруг исчезла, словно растворилась в синем
небе.
бегал по нитям, латал дыру в сети. Мрак повернул голову, смотрел, скалил
зубы. Изгнали обоих, но какие разные!
Толстый, поганющий...
дураком? Я, может быть, новое заклятие бы придумал! Оставалось чуть-чуть
понять...
чуять!
губы шелохнулись в хмурой усмешке:
куда беспомощнее. Им бы уцелеть!
снова уходила обильным потом. Костлявый Олег прикладывался к баклажке
реже, а Мрак напился лишь однажды, запив последний ломоть печени.
зелени веток, потянул носом:
баклажки, наполни.
травке.
что там вода, только вам невдомек... А вам драки ни к чему, верно?
сперва. И не зачерпни с водой лягушку. Если проглотить такую, она выведет
в животе головастиков, а по ночам, когда человек спит и открывает рот, они
будут выходить и охотиться на комаров...
зеленые, ловят проклятых кровососов!
кустах, пусть сохнет от пота, солнце нещадно палило обнаженные плечи и
спину. Еще у поляны обгоревшая кожа два раза облезала широкими клочьями,
как у змеи, сейчас -- тьфу-тьфу! -- закрепилась, только потемнела,
огрубела.
молодые побеги -- длиннее. Конечно, Мрак прав, выбрав для отдыха чахлые
невзрачные кусты, но он, Таргитай, не утерпел бы, разлегся бы на этой
шелковистой травке.
уже сухой. Положив на траву баклажки, Таргитай встал на четвереньки,
чувствуя, как ладони погружаются в песок, припал ртом к подземному
ключику. Ледяная вода обожгла рот, от холода заломило зубы. Он торопливо
сглотнул, на зубах заскрипел песок.
завертел головой, не соображая, в какую сторону бежать. Стояла мертвая
тишина, затем слабый стон повторился. Таргитай дернулся было в сторону, но
стон -- не угроза, а кустарник невелик, степняков с конями не спрячет.
Дальше -- голая Степь, ящерица не охотится, трава на версты полегла под
ветром и ночным градом!
убежать и вернуться с могучим и бесстрашным Мраком, но кусты уже двигались
навстречу, и он внезапно вышел на вытоптанное людьми и конскими копытами
место. Посреди поляны лежал распятый голый человек. Он весь был залит
кровью, в сторонке пламенели красные клочья одежды. Руки и ноги были
разведены широко в стороны, туго прикручены ремнями к кольям, вбитым в
землю. Живот был вспорот, набит булыжниками, грязью, кишки тянулись на
несколько шагов в обе стороны. Их облепили навозные мухи, а хищные жуки
уже грызли мясо, рылись во внутренностях. Веки были срезаны, как у
Степана, глаза неподвижно смотрели в безоблачное небо, где от жаркого
солнца плавилась небесная твердь.
шелохнул головой, произнес внятно:
Но как может человек вытерпеть такие муки и остаться жив?
флягу, прибежал, не понимая, почему вдруг не стал видеть дорогу, словно
глаза застлала пелена ливня.
блестели крупные желтые зубы. Таргитай начал лить воду в полураскрытый
рот. Человек закашлялся.
Сейчас!
не вижу, солнце сожгло глаза, но по голосу ты -- не степняк, не полянин.
выходят из Леса, старому миру конец...
обезображенное лицо.-- Откуда ты знаешь нас? Ты полянин?
племени... Мы не такие могучие, как вы, невры, но скажи, если встретишь
славов, что Микл, сын Тавра, внук Володимира, победил степняков...
Я плевал в их поганые хари... Я пел, когда выламывали пальцы... Наши боги
сильнее!
Пальцы тряслись, он никак не мог развязать узлы. Сзади раздался громкий
голос. От испуга Таргитай упал через Микла, руки заскользили в сгустках
крови.
раздирая колючие ветки. Лицо его было темным, в глазах метались красные
искры.
Он погиб храбро, но почему-то считает, что мы еще храбрее...
храбрецы, сами знаете... Воды набрал?
несчастного. Может быть, он и был храбр, но не был умен. Иначе бы
заночевал в том кустарнике, где прятались мы.
наваливали на земляной холмик камни, чтобы зверье не растаскивало
человечьи кости. Чернели четыре ямки, видать, Мрак не распутывал узлы, а
попросту выдернул колья.
спинами. Долго шли молча, взбивая пыль, каждый думал о своем, наконец
Таргитай проговорил горько:
в Степи... Выходит, нет на свете справедливости?
дрожали.-- Да, я родился в этом зверином мире, но я не хочу и не могу быть
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Каргалов Вадим
Березин Федор