в того дяденьку на повороте... Ой! Это же гаишник!..
дяди Арсена, и он поспешно прячет оружие, пока папа послушно тормозит.
сапогах у него бренчат погнутые шпоры. Мотоцикл он ими пришпоривает, что
ли?.. Лицо у гаишника толстое, красное, фуражка съехала на затылок, а
глаза какие-то стеклянные, неживые, да еще и один - карий, а другой - и
вовсе зеленый...
Ну-ка, из чего это ваш мальчик в меня целился?.. Давайте, давайте,
выкладывайте... - от него пахнет, как от дяди-разбойника, и дышит он мне
прямо в лицо. Мысли путаются...
большой и черный; гаишник неожиданно резко и больно бьет меня по руке, на
лету перехватывая игрушку. Тонкая струйка воды брызгает ему в физиономию.
Жаль, что не настоящий - была бы дырка в голове!
выскочит из машины и разорвет гаишника на куски. Ударенная рука болит, и я
еле сдерживаюсь, чтобы не заплакать...
со щек, с вислых рыжих усов и, поколебавшись, возвращает пистолет мне. Я
замечаю у него на пальце перстень с ненашими буквами и длинным острым
шипом, торчащим из центра. Дядя Арсен тоже смотрит на перстень, и лицо у
него становится твердым и злым.
своими разноцветными пуговицами. - Вам всем придется пройти со мной.
испуганное. Вот-вот расплачется. Мы переглядываемся - и, все четверо,
выбираемся из машины.
поднимаемся по высоким каменным ступеням. Гаишник толкает скрипучую дверь
с позеленевшими набалдашниками на медной ручке, и мы оказываемся в очень
темном коридоре. Я сразу же хватаю дядю Арсена за руку (папа идет первым,
сразу за гаишником, потом мама).
после - папа... и мы оказываемся в огромном зале с полукруглым потолком.
На стенах горят настоящие свечи, но толку от них мало, и все равно видно
плохо. Мы стоим на деревянном огороженном возвышении; напротив - такое же
возвышение, но побольше, и на нем стоит стол. За столом сидят скучные
дяденьки в черном, с длинными белыми завитыми волосами, и в смешных
плоских шапочках с кисточками. Справа и слева от нас торчат два
всамделишных рыцаря в латах и с тяжеленными железяками - кажется, они
называются алабердами...
черными дяденьками. Сверху он выглядит неловким и ненастоящим.
пищит сержант.
исчезнуть, стараясь не звякать шпорами.
шапочке, которого сержант назвал "ваша честь".
искусственно улыбается и шепчет: "Маскарад..."
папины слова; похоже, что ему заранее все равно.
повинны в непрощаемых преступлениях перед Церковью и Короной, а посему
двое мужей приговариваются к смертной казни через колесование, жену
бесстыжую надлежит отправить на вечное покаяние, а отрока определить в
послушание к отцам-иезуитам для вытравления ростков ереси и воспитания в
благочестии. Приговор надлежит привести в исполнение незамедлительно.
не может понять, что все это не понарошку, не игра, но я-то сразу понял, и
мама, кажется, поняла, и дядя Арсен...
столу, но рыцарь ухватывает его за плечо железной рукавицей и
останавливает. Их честь тем временем собирается гасить свечи, стоящие на
столе, обжигает пальцы и недовольно морщится.
черные удивленно поворачиваются в его сторону. - Давайте покажу...
стола. С доброжелательной улыбкой дядя Арсен бьет свечку кулаком, резко
отдергивая руку назад. Пламя дергается и гаснет, свеча остается стоять.
Я-то знаю, что дядя Арсен - каратист, он уже девять лет занимается; но их
честь этого не знает и заинтересованно пододвигает большой гнутый
подсвечник. Дядя Арсен бьет еще раз, но промахивается. Подсвечник летит в
грудь черному, тот отшатывается, скатерть на столе вспыхивает вместе с
кисточкой смешной шляпы.
помоечных кошек, высоко подпрыгивает и пинает ближнего рыцаря ногой в
бронированную грудь. Рыцарь сносит деревянные перила и с грохотом рушится
вниз. Я визжу от восторга и хлопаю в ладоши, и мама впервые не лезет ко
мне со своими замечаниями.
- впрочем, он же не каратист, хотя и очень хороший папа! - он подскакивает
ко второму рыцарю и два раза грохает его кулаком по шлему, больно ушибая
руку. Рыцарь замахивается на него алабердой, но папа, наверное, решает,
что он тоже немножко каратист, и бьет рыцаря ногой прямо под железную
юбочку.
пол. Папа тут же схватил маму за руку, крикнул мне, и мы все бросились к
двери. Она оказалась заперта, и перед ней уже торчал еще один рыцарь с
длинным мечом. И тогда я выстрелил ему в рожу из своего водяного пистолета
(впрочем, рожи видно не было, из-за шлема). Наверное, через забрало я
влепил ему прямо в глаз, потому что он попятился, взмахнув руками; тут в
него врезались папа и дядя Арсен, и все вместе они просто-напросто вынесли
дверь, а мама вышла следом.
летело с десяток рыцарей на лошадях. И тогда дядя Арсен достал Вараввин
пистолет, высунулся из окна и стал бабахать по коннице. Правда, он ни в
кого не попал, но раздался такой грохот, что кони перепугались и стали
поворачивать - и тут папа газанул, и мы понеслись по дороге...
невероятно, неожиданно повезло!..
поджидал зависший в воздухе старый приятель - Атмосферный Череп. Выглядел
он чуточку большим, чем в прошлый раз, несколько белее и со странно
деформированной затылочной частью. Но его туманные пророчества нравились
мне все же больше топоров железных кретинов, посему я притормозил, не
дожидаясь, пока Череп начнет взрывать асфальт.
Атмосферный Череп.
свиданьицем...
Арсена явно пряталась тревога.
предсказываю - я констатирую.
немедленно влез неугомонный Виталька, но Нина поспешно дернула его за
руку, и он обиженно умолк.
- Вы включены в ткань Отростка. Рубикон перейден. Так что дальнейшая
судьба зависит от вас самих. Но прошу учесть - в великой Некросфере
обитает множество эфирных созданий, и большинство из них глупы, злобны и
жестоки, в отличие от меня, имеющего философский склад ума... Лично я не
против белковой жизни, но, увы...
пользоваться его терминологией.
через пару километров. - Мы влипли, и неизвестно во что. Ваши мнения,
господа белковые?
из машины. Солнце стояло невысоко, но уже начинало припекать. В траве
звенели кузнечики, от пыльных сосен тянуло приятным смолистым ароматом.
Идиллия!..
Лукин Евгений
Конюшевский Владислав
Корнев Павел
Свержин Владимир
Ильин Андрей
Никитин Юрий