Преддверие битвы молчаливо. Тишина над полем неприкосновенна до времени. Кто дерзнет нарушить - в том слабее дух.
Поддаваясь общему мрачно-неколебимому настрою, хоббит стоял, приспустив лук, вглядываясь в ряды неприятеля. Высоко реяло знамя Олмера - и вдруг шевельнулось, поплыло вперед...
Небольшая кучка людей выехала из вражеского строя - и у хоббита перехватило дыхание; он не мог ошибиться - после битвы у Болотного Замка он впервые видел Олмера! Рядом ехали Санделло и еще несколько военачальников. Рог в руке трубача выводил призыв к переговорам.
Спокойной рысью кони Олмера и его свиты направлялись прямо к гондорским шеренгам. Оттуда донесся ответный голос рога и тоже показались люди.
Две кучки всадников съехались примерно посередине разделявшего две армии пространства. Некоторое время они стояли неподвижно - очевидно, переговариваясь. Затем Олмер и его свита остались стоять на месте, гондорские же посланники поспешно отъехали и скрылись в рядах войска.
Ничего не происходило. Олмер терпеливо ждал. Ни одна из сторон не подавала сигнала атаки. Хоббит искусал до крови губу - если бы Вождь оказался хоть на полсотни шагов поближе! И, не в силах сдержать искушение, Фолко медленно, шажок за шажком, стал подбираться ближе... Он укрывался за спинами первых рядов, толкался, наступал кому-то на ноги, его раздраженно пихали в ответ - но он пробирался, пробирался все дальше, и эльфийская стрела уже была зажата в зубах.
Однако Олмер словно почуял что-то. Внезапно он тронул коня и неспешным шагом отъехал шагов на сто к своим полкам. Фолко только стиснул зубы в бессильной ярости.
А потом в гондорском войске внезапно заиграли сразу несколько десятков больших рогов, и на поле один, в полном вооружении, с копьем наперевес, выехал король.
- Твой вызов принят! - возгласил он, привставая в стременах и напрягая голос так, чтобы его услышало как можно больше воинов. - Владыки Запада не бегут от опасности! Бери же копье - и сразимся!
- Вызов... вызов... Король будет биться! - пронеслось словно ветер по гондорским рядам.
Владыка Гондора был величествен в сияющих доспехах и крылатом шлеме, с небольшим щитом, на котором красовался инкрустированный самоцветами герб Соединенного Королевства. И по мягкому отблеску металла колец и наплечников хоббит понял, что король закован в мифрил и, следовательно, почти неуязвим.
Теперь все взгляды гондорских воинов обратились к Олмеру, Тот спокойно сидел на своем вороном жеребце, завернувшись в черный плащ и низко надвинув капюшон. Фолко не видел верхней части его лица и глаз; только подбородок виднелся, белый, словно пролежавшая невесть сколько на ветрах и дождях мертвая кость. Безжизненной жутью веяло от этой фигуры, и Фолко мог только поражаться, насколько быстро произошли зримые и ужасные перемены в Вожде после того, как в Болотном Замке Мертвецкие Кольца слились.
Санделло подал Олмеру копье, щита же Король-без-Королевства не взял вовсе. И никто не мог понять, есть ли на нем вообще какие-нибудь доспехи.
Король Гондора неспешно поднял свой золоченый рог, затрубил. И в тот же миг, словно лопнули невидимые канаты, конь Олмера рванулся с места, с каждой секундой убыстряя бег. Неистовый рев раздался из рядов воинства Олмера.
Но и конь владыки Гондора ничуть не уступал коню его противника. И он столь же молниеносно начал разбег. А хоббит, затаив дыхание, следил, как сближаются две фигурки - светлая и темная - и как наконечники копий обоих противников горят, точно небольшие звезды... Прошлое сшибалось с настоящим, далекий потомок Боромира требовал уплаты по счету от потомка победившего соперника.
Олмер скакал, небрежно свесив копье куда-то в сторону; король же мчался, пригнувшись к гриве коня, взяв на изготовку щит, и копье его было нацелено прямо в грудь несущемуся навстречу противнику.
Всадники стремительно сближались, сердце хоббита, казалось, вообще перестало биться. Король Гондора не мог не победить! Здесь, в честном бою, грудь на грудь... Сейчас, сейчас они сшибутся, и светлый витязь опрокинет темного, втопчет его в землю копытами боевого коня - и Долг хоббита будет исполнен.
Но Олмер не принял предложенного ему честного боя. Король шел на поединок, чтобы победить или умереть, а Олмер шел только побеждать.
Слишком грандиозен был замысел Короля-без-Королевства, чтобы подвергать его различным непредсказуемым опасностям.
Когда всадников разделяло не больше тридцати шагов, Олмер внезапно поднял своего коня на дыбы; копье полетело в сторону, отброшенное, а из глубины черного плаща обтянутые перчатками руки молниеносно извлекли лук и стрелу. Подобно молнии неуловимое движение - и тетива натянута. Невероятно короткая пауза - и тетива отпущена.
Тяжкий, подсердечный не то стон, не то вопль ужаса, и скорби, и ярости вырвался у гондорских воинов. Конь их Короля еще скакал, но сам Повелитель Гондора уже опрокинулся на спину, медленно валясь из седла, и из смотровой щели его шлема торчала черная хазгская стрела.
Олмер не зря носил прозвище Злого Стрелка. И тотчас хрипло взвыли рога в войске Вождя. И, нахлестывая коней, рекой, прорвавшей запруду, ринулась истерлингская конница; с места в бешеный карьер понесли низкорослые коньки хазгов; захлопали арбалеты ангмарцев; вся масса Олмерова войска устремилась вперед, и от их боевого клича, казалось, вот-вот расколется и рухнет небо.
Молода сила Востока...
***
И едва тело Повелителя Гондора исчезло под лавиной конских копыт, словно что-то сломалось в гондорском войске. Разламываясь, разрываясь, превращаясь в беспорядочное месиво бегущих, подались назад его полки.
Волна бегущих подхватила Фолко, закрутила, потащила за собой.
Клинья ангмарцев резали толпы отступающих, каждый клин - точно коса над травами...
Фолко прыгнул, бросаясь под самые копыта ангмарского коня, выбросил вверх руку с мечом, ощутил упругое сопротивление пронзаемой плоти, заученным движением выдернул клинок, бросился дальше. Гномы не сдвинутся с места, они будут ждать его...
Рассекая воздух, над самым ухом свистнул ятаган врага. Хоббит упал, сжимаясь в комочек, лошадь перемахнула через него - и Фолко потратил стрелу, всадив ее точно у основания шеи в открывшийся на миг зазор в доспехе.
Гномов он увидел внезапно - пространство вокруг неожиданно очистилось, конница Вождя шла дальше, а пехота еще не подоспела. Торин и Малыш стояли над несколькими неподвижными телами, уже окровавив клинки.
- Бежим! - завопил не своим голосом Торин.
И они побежали. Они бежали прочь, к лагерю, где оставались их кони и пожитки, бежали, огрызаясь короткими выпадами. Конные воины Олмера на всем скаку рубили пытавшихся спастись бегством гондорцев; и лишь те, у кого хватало мужества обернуться, встав спина к спине, могли пробиться из смертельного кольца.
Каким-то чудом гномы и хоббит добрались до лагеря - как раз в тот момент, когда в него ворвались доскакавшие до него первыми истерлинги, прежде всего бросившиеся захватывать неприятельских коней. У коновязи завязалась отчаянная рубка; хоббит и гномы уже приметили своих лошадей, но до них еще предстояло добраться.
И они добрались, несмотря на все попытки истерлингов остановить их. Был момент, когда плечи Торина захватил аркан, но Фолко и Малыш разом вцепились в ремень, дружно рванули вместе с Торином - и незадачливый поимщик вылетел из седла; даго Маленького Гнома довершило дело.
Вскочив в седла, они успели выбраться из кипения боя. Несколько раз в них попадали стрелы - и хоббит трясся от ужаса, но не за себя, а за коней, однако все обошлось. Они погнали своих коньков прочь, на северо-запад, где в отдалении темнела небольшая роща. А у них за спиной довершался разгром гондорской армии.
- Сам Дьюрин и, верно, Светлая Королева хранят нас - не знаю, для какого уж конца, - вздохнул Торин, когда глубокой ночью они наконец остановились, давая отдых заморившимся лошадям. - Уж третий раз чудесно спасаемся! Не к добру это.
- Да не каркай ты! - поморщился Малыш. - И так тошно. Скажи лучше: теперь-то куда? Вот уж, по-моему, положение - хуже не придумаешь. Армия Гондора разбита, теперь Олмер - хозяин Эриадора.
- Пойдем на север, в Арнор, - отозвался Фолко. - Будем драться там.
- А толку-то! Олмер же эту Наместникову рать сметет одной ладонью!
- Ну не сдаваться же, - проронил хоббит.
- Да уж, - проворчал Торин. - Мы этому Вождю так насолили, что теперь нас никакие браслеты не спасут. Живьем изжарит, самое меньшее!
- Или колесует, - предположил Малыш. - Может, сразу уйти в Халдор-Кайс?
- Можно... - несколько неуверенно протянул Торин. - Вряд ли станет Вождь наши пещеры штурмовать... а может, и станет. С его-то силой...
Помнишь, как он дверь в пещере разнес?
- Если он решил добраться до Всевластья - никакие пещеры вас не спасут, - заметил Фолко. - Порушит он все, а что оставит - Пожиратели Скал довершат. Да и от моей Хоббитании мало что останется. Либо сожгут в дым, а земли каким-нибудь ховрарам отдадут, либо всех в рабов обратят, данью обложат... Ну да только я этого не увижу.
Гномы мрачно потупились.
- Если Мрак одержит победу... - тихо сказал Торин, - я все равно оружия не сложу. Один стану драться! Пока не убьют. Постараюсь обойтись им подороже.
- Я тоже, - присоединился к нему Малыш.
- Так что деваться тебе некуда, - без улыбки сказал Торин. - Помнишь наше правило - куда двое, туда и третий.
- Ладно! - оборвал друзей Фолко. - Пока что надо из Олмеровых лап живыми уйти. Я уже предлагал - идем в Арнор, только теперь, думаю, мне придется в Хоббитанию завернуть.
- Что ты там сделаешь один? - пожал плечами Торин. - Это тебе не Сарумановы бандиты и бродяги, что заняли твою страну в конце Войны за Кольцо! Это, брат, настоящая армия, с ней луками не справиться. Если они за Хоббитанию всерьез возьмутся...
- Вот на этот случай и надо готовить исход, - ответил Фолко.
- От Всеобщего Мрака только в Заморье спастись можно, - вздохнул Малыш.
- Я не о том. Увести хотя бы, чтобы дуром под мечи да копья не попали...
- Короче, решено! - хлопнув себя по коленям, поднялся Торин. - Малыш!
Глянь: как там кони? Заря близка, пора в дорогу.
***
Они пробирались по сумрачной, пустынной Эриадорской равнине, тщательно обходя шарившие по окрестностям отряды Вождя. Атлис пропал где-то в суматохе; в дороге к ним прибились четверо гондорских воинов.
- Большинство на юг побежало, - говорил один из них, по имени Андорм. - Но немало и на север подалось. Я думаю, вражина этот зубы себе об аннуминасские стены еще поломает - а там, глядишь, принцы с харадримами управятся и нам на помощь придут.
Они шли без дорог, держа направление к Сарн Форду. Фолко хотел прежде всего побывать в Южном Уделе, поднять тревогу, сказать, чтобы все уходили, плюнув на имущество, в Старый Лес, где и дождались бы окончания войны. А там видно будет... Хоббит потерял счет дням и не мог точно сказать, наступил ли уже новый год или еще тянется декабрь. У них кончались припасы, вот-вот могли пасть кони гондорцев - далеко не столь неприхотливые, сколь хазгские коньки хоббита и гномов.
Где-то в суматохе битвы потерялись эльфы и Атлис - и хоббит запоздало корил себя, что они не удосужились осмотреть мертвое поле, даже не попытались отыскать спутников... И слабым утешением служило то, что они сами могли погибнуть при этой попытке.
Удача долго сопутствовала им. Похоже, им удалось отдалиться в сторону от той полосы, по которой наступала победоносная армия Вождя; края вокруг них оставались пустынны и мертвы.
Торговый посад, что стоял на перекрестке речной и сухопутной дорог, встретил их зловещей пустотой. Лишь на главной улице грызлось несколько псов. Жители ушли, но ушли не в спешке - вывезли все. Лишь случайно в одном из амбаров путникам посчастливилось разжиться зерном.
И они расслабились, несмотря на все уговоры хоббита, решили сделать дневку, отогреться, передохнуть. На этом настаивали гондорцы; гномы сперва колебались, но когда Малыш с торжествующими воплями сообщил, что нашел целую бочку пива, тоже решили задержаться. Оставшись в одиночестве, хоббит был вынужден подчиниться.
И проспали, разморенные, в тепле, проспали, как последние разгильдяи, а когда очнулись, было уже поздно. В городок скорым аллюром ворвалась истерлингская конница.
Счастье еще, что приютивший их дом стоял на отшибе, а степняки принялись по-хозяйски устраиваться на главной улице.
- Влипли... - побледнел Малыш.
- Там не только истерлинги, там еще и орки! - обрадовал всех Торин, выбравшийся на чердак и некоторое время обозревавший окрестности.
- Что ж, ждем до темноты, а там попытаемся ускользнуть... если раньше нас не накроют, - с удивительным для самого себя спокойствием пожал плечами Фолко.
Они ждали. Городок опоясало кольцо из вражеских постов, и орочьих, и истерлингских. А потом они с мрачной обреченностью увидели, как кучки хлопотливых, точно муравьи, орков стали разбегаться по окраинным строениям, обыскивая их с чердака до подпола.
- Ну держи-и-ись... - сквозь зубы протянул Торин, берясь за топор.
Они поспешно вскочили, застегивая последние пряжки на доспехах. Гномы стали по обе стороны от входной двери, хоббит с луком притаился в углу, за перевернутой кроватью, держа на прицеле дверной проем; гондорцы тоже укрылись кто куда. Очень быстро выяснилось, что ждать придется недолго - прямиком к их убежищу торопился, уткнувшись носом в землю и будто что-то вынюхивая, здоровенный орк.
Друзья обменялись быстрыми взглядами. Орк не должен был даже пикнуть.
Однако возле самого палисадника тот повел себя как-то странно. Он не торопился войти, но и не звал никого на подмогу. Повертевшись так с минуту и словно решившись, он наконец поднялся на крыльцо - и все обомлели, услыхав негромкий вежливый стук в дверь.
Все оторопели. Стук повторился, несколько более настойчивый.
Лицо Малыша под неопущенным забралом стало белее морского песка.
- Открывай, - одними губами приказал ему Торин.
Маленький Гном потянул незапертую дверь на себя.
- Не надо стрелять, я не враг вам, - услышали они грубоватый, хриплый, но вовсе не злобный голос.
Орк шагнул через порог, подняв вверх безоружные руки. Он снял шлем, оставил на крыльце ятаган, плоское лицо показалось хоббиту чем-то неуловимо знакомым - он видел его где-то! Цитадель Олмера? Отряд Отона?
Нет! Раньше, много раньше!
- Если не враг, то входи, - хрипло, в тон орку, не то скомандовал, не то пригласил Торин.
- Начальник приказал прочесать окраины, - быстро, скороговоркой начал странный гость. - Вы трое, - он указал на друзей, - и ваши приметы есть в списке тех, кого командиры отрядов должны изловить при малейшей возможности. Начальник оцепил поселение. Завтра будет еще более тщательный обыск. Вам нужно укрыться до ночи, а в темноте я проведу вас мимо сторожевых постов.
- Почему? - медленно спросил Малыш, не сводя с орка внимательного взгляда и не пряча оружия. - Почему ты хочешь спасти нас? Откуда ты знаешь, кто мы?
- Мы встречались, - криво ухмыльнувшись, ответил орк. - Мы встретились в Мории, почтенный гном, и славно бились там. Вы захватили меня в плен, допрашивали... Я приготовился к смерти, но вы сдержали слово - отпустили меня, когда я рассказал вам то, что вас интересовало. Я не забыл. Орки тоже знают, что такое благодарность, во всяком случае, мы, чьи предки служили Белой Руке. Я нашел застежку от твоего плаща, почтенный. - Он протянул зажатую в его кулаке фибулу Торину. - Я нашел ее на улице и сразу же понял, что вы здесь. Долг платежом красен. Я здесь, чтобы помочь вам скрыться. Сейчас я должен идти - вам придется рискнуть и поверить мне, или - что ж! - попытайтесь прикончить меня, но тогда вы все тоже погибнете.
Молчаливое совещание семи путников длилось недолго.
- Иди. - Торин шагнул в сторону, освобождая дверь. - Будем ждать тебя.
Когда орк скрылся. Малыш подпрыгнул и завертелся волчком.
- Ну, если не предаст...
- То что? - осведомился Фолко.
- То я извинюсь перед ним за то, что так долго очень плохо думал о его народе, - серьезно, без тени усмешки ответил Маленький Гном.
Орк не предал их. Когда смерклось, он действительно появился, возник серой тенью из ночного сумрака. Не говоря ни слова, он повел их долгим логом прочь от городка. Пару раз их окликали, орк-провожатый спокойно называл отзыв. Фолко заметил, что у него за плечами большой туго набитый мешок.
- Как же ты вернешься назад? - тихо спросил его Фолко.
- Я не вернусь, - последовал быстрый ответ. - Уйду, как уже давно замыслил. Тут сбивается одна компания...
Он оборвал себя, умолк и, когда хоббит попытался продолжить расспросы, знаком приказал молчать.
Они благополучно миновали и третий пост - на мосту через Брендивин.
- Эй, куда ты? И кто это с тобой? - все же окликнул их начальник караула, широкоплечий истерлинг, когда путники уже ехали по середине моста.
- Недавно с юга прискакали, - обернувшись и замедлив шаг, ответил орк.
- Начальник велел за посты проводить.
- Что-то мне ничего об этом не сообщали, - удивился истерлинг.
- Да брось ты, ты меня не знаешь, что ли, Бродда?
- Тебя-то я знаю, а вот их - нет. Эй, почтенные! Остановитесь-ка.
- Эй, Бродда, или как там тебя, читать умеешь? Подорожную Вождя осилишь? - вдруг заговорил Малыш, поворачивая коня и в самом деле разворачивая какой-то внушительного вида пергамент.
Истерлинг с уважением поглядел на грамоту, повертел ее так и этак и бережно вернул.
- Ну проезжайте, проезжайте... - ворчливо сказал он. - И вы того... я ж по службе.
- Да ладно, - бросил Маленький Гном, пряча пергамент.
Никем более не остановленные, они благополучно добрались до недальнего леса. Остановились и только теперь, когда орк сказал, что можно говорить, кинулись к нему с благодарностями. Малыш и впрямь стал извиняться.
- Не стоит, - оборвал их орк. - Мы враги, помните это. Когда-нибудь, быть может, наши народы и помирятся. Синий Туман гонит нас на поверхность.
Но до этого нам, кому не по пути ни со Светом, ни с Тьмою, ни с какими еще Силами, нужно создать свое собственное царство. Тогда и поговорим. А сейчас прощайте! И помните: встретимся в поле - будем драться.
Орк повернулся и тотчас исчез в темноте.
***
У путников не было времени дивиться этому новому нежданному подарку Судьбы. Они спешили дальше на северо-запад, по старому тракту, который вел через Южный Удел и Делвинг к Серой Гавани. Хоббитания быстро приближалась.
А небо на востоке ночами обагрялось кровавыми сполохами; зарево неуклонно продвигалось на север, и значило это, что Олмер по-прежнему теснит противостоящие ему разрозненные арнорские, гондорские и роханские дружины.
Шли в тяжком молчании; в памяти Фолко вставали самые мрачные страницы исторических хроник. Оставалось только надеяться, что заплаченная за победы на Андуине и Исене цена окажется слишком высокой даже для многочисленных ратей Вождя и что они поломают зубы о гранит арнорских цитаделей. Пока еще держался Минас-Тирит, пока стоял Аннуминас - жива была и свобода Запада.
Фолко встряхнулся и усилием воли запретил себе думать об этом. Есть задача - уберечь от всепожирающего пламени войны хотя бы часть Хоббитании.
Ее он выполнит - или умрет. Сейчас важнейшим для него полем боя становились луговины родины.
Примыкавшие к Хоббитании с юга края никогда не могли назваться "густонаселенными", но все же народу там жило немало. Жители торгового посада на Брендивине успели убежать - скорее всего в Арнор; обитатели же деревень вдоль тракта хоть и встревожились, видя надвигающееся зарево бушующих на востоке пожаров, но спасаться бегством не собирались. Многие, как и в дни вторжения Олмера из Ангмара, попрятали имущество, угнали большую часть скотины, отправили детей и женщин на дальние, укрытые в лесах выселки, сооруженные еще в дни разбойничьего разгула, но сами по-прежнему толклись возле своих домов. Фолко почти никого не видел с оружием, судя по всему, селяне и не помышляли об обороне. Вспомнился неистовый Эйрик и его слова, обращенные к Рогволду: "Погодите, вот еще понадобится народ поднять..." Понадобилось. И что же? Едва один из двадцати умеет сладить с мечом!
- Бегите! - кричал хоббит селянам, собиравшимся вокруг их отряда в каждой деревне. - Тут пройдут восточные люди вкупе с орками - пустое место останется, так что и косточки никто в могилу не упокоит. К Наместнику надо идти! На стенах отбиваться!
И каждый раз Фолко получал одинаковый, разнящийся лишь в деталях ответ:
- Да чего уж там... Мы уж сами как-нибудь. Окраина, кому мы нужны?
Авось обойдется... Прошлый раз обошлось - и этот, глядишь, пронесет.
Кое-кто, конечно, все же доставал верное зверовое оружие и, сбиваясь в малые ватажки, уходил на северо-восток - в обход Могильников к Пригорью.
"Ах, Повелитель, Повелитель Гондора! - с горечью подумал хоббит. - Тебя нелегко было заставить уверовать в опасность, но когда ты уверовал, то умереть смог истинно по-королевски. И все же... Не твоя ли вина, что наследники дунаданцев, Нуменорцев разучились держать клинки?!"
Но не только война грозила напуганным крестьянам.
"Вновь пробудились Могильники, земля стонет и ходит ходуном, - шепотом, с оглядкой говорили селяне хоббиту. - Жуткая нежить выползает на свет, кто увидит ее - умрет".
Фолко криво усмехнулся, вспомнив собственные приключения в самом начале пути. Но, быть может, Призраки изменились, набрав силы от поклоняющихся им? Не поднял ли их Олмер, как Новый Хозяин, не приказал ли вкупе со всем прочим его воинством идти то ли в Аннуминас, то ли к Серой Гавани?
Проклятье, стоит подумать о чем-то скверном - непременно сбудется...
Холодным днем они подъехали к границе Хоббитании.
- Тут мы простимся, - сказал гондорский старшой хоббиту. - Воля Великого Короля священна для нас. Он запретил подданным его Короны и Скипетра вступать в пределы твоей страны - и не нам нарушать это. Прости и прощай! Мы идем к Пригорью и дальше - в Форност или Аннуминас.
Друзья остались втроем. Они стояли на невысоком холме, глядя на змеящуюся внизу бесконечную изгородь - наподобие той, что устраивают вокруг огородов, чтобы скотина не забрела, - изгородь, обозначавшую границу Хоббитании. Никакой стражи, естественно, и в помине не было, ворота распахнуты настежь - а дальше, словно по волшебству, облик земли менялся сразу. Квадраты полей и покосов; тесно лепящиеся друг к другу строения, дома, склады, сараи, мастерские, лавки; в склонах пригорков видны были круглые двери и окна подземных нор. Самих хоббитов на дворе не очень-то много - время обеденное, да и какие особые полевые работы зимой?
И страшно становилось от мысли, что все это мирное, благочинное житье исчезнет в одночасье, сметенное неистовыми ратями Олмера.
У хоббита комок встал в горле. Четвертый год шел, как он покинул родные края; было время, когда они снились чуть ли не каждую ночь, а потом воспоминания словно притупились. Даже Милисента ушла куда-то в тень. И вот теперь все это, столь долго лежавшее под спудом, вдруг ярко полыхнуло, да так, что недолго и обжечься! Остро, до стона, потянуло домой. Но - нельзя.
Вряд ли враги, если только не займутся специально охотой на хоббитов, доберутся до лежащего даже по хоббичьим меркам на отшибе Бэкланда. Скорее уж они прокатятся по центральным и западным частям страны. Их обитателей и надо предупредить в первую очередь.
Фолко тронул поводья. Его конек неспешной рысью двинулся вниз с холма.
Гномы трусили за ним, чуть поотстав, и молчали - понимая, верно, что у него сейчас на душе.
Они миновали изгородь, аккуратно затворив за собой ворота. Прекрасной дорогой, что вела в самое сердце Хоббитании - к Преогромным Смайлам Тукков - обиталищу Тана, с коим надлежало переговорить в первую очередь, к Хоббитону, а немного к западу от них - Мичел Делвинг, там живет Мэр. Фолко вздохнул. Убедить собственных сородичей как можно скорее уходить - хоть в тот же Старый Лес, под защиту Тома Бомбадила - будет, похоже, потрудней, чем остеречь короля Гондора, светлая ему память...
Прошло не очень много времени, и одиночные фермы стали сдвигаться, близилась первая хоббичья деревушка. На пришельцев глядели с удивлением, но не больше - гномы частенько хаживали по Хоббитании, правда, последнее время почти совсем пропали. Фолко то ли не узнавали, то ли не спрашивали из деликатности.
Глядя на мирную деревенскую суетню, Фолко невольно натянул поводья. Не хватало только сейчас начать разбираться в собственных чувствах. Сородичей надо было спасти, даже если они сами не слишком понимают при этом, от чего их спасают, - потому что один раз, в конце Войны за Кольцо, они уже проспали Хоббитанию.
Он уже совсем собрался ехать дальше - не останавливаться же в каждом селении! Тревогу должны объявить Тан и Мэр, им верят, их послушаются, потому как Фолко по себе знал, сколь крепко придерживаются хоббиты собственных, пусть и неписаных, правил, гласящих, что если уж Тан сказал - надо все бросать и делать, как он велит.
- Эй, погоди-ка! - остановил его Малыш. - Если уж мы здесь - почему бы не испробовать вашего знаменитого пива, хотел бы я знать?
Маленький Гном, не слушая возражений, решительным шагом направился к трактиру, находившемуся, как и положено приличному, знающему себе цену заведению, на том месте, что могло бы с некоей натяжкой быть названо главной деревенской площадью. Вокруг тесно стояли опрятные одноэтажные длинные дома, почти все каменные, в окнах торчали любопытные лица; увидев, как один из новоприбывших заходит в трактир, вслед ему отправились еще добрых два десятка охочих до новостей хоббитов.
Фолко поморщился, но пошел за ним. Хотя, по правде говоря, от пива бы и он не отказался...
В трактире их тотчас обступили. Гномы отложили оружие и для начала воздали должное искусству местных пивоваров. Маленький Гном удостоился всеобщего молчаливого уважения, одним духом опростав здоровенную пивную кружку, на что здешним завсегдатаям требовалось не меньше четырех приемов.
Начались расспросы. Кто, откуда, куда путь держите, по торговым делам либо по своей надобности, что слышно на рубежах?!
Прозоров Александр
Мацумото Сэйте
Херберт Фрэнк
Орлов Алекс
Володихин Дмитрий
Куликов Роман