робко скользнула под одеяло и стала поглаживать мне шею и
судорожно сжатые плечи. Волшебные руки дарили мне тепло и
покой, снимали усталость и напряжение. от любопытная рука нашла
под одеялом мои пальцы, сжатые в кулак, и начала осторожно их
поглаживать и разжимать. Указательный палец прошелся по краю
моей ладони, как бы очерчивая ее. В детстве я часто
прикладывала руку к листку бумаги и обводила свою ладонь
цветным карандашом и рисовала на пальцах красивые яркие ногти и
кольца, как у взрослых тетей
рождало во мне совершенно непонятное чувство. Губы скользнули
чуть ниже и поцеловали шею. Сладкая дрожь пробежала по мне.
Кончик языка пришел на место губ и стал изучать каждый изгиб
ушной раковины, спускаясь все глубже и глубже. Мое тело,
разбуженное умелыми руками, словно пробудилось ото сна и стало
жить своей собственной жизнью. Оно не подчинялось мне, оно жило
помимо моей воли, стремилось навстречу рукам, дарящим
наслаждение Я вдруг услышала свой отдаленный глухой стон, но не
боли, а незнакомого наслаждения.
прижал к себе. Его губы спустились к подбородку, поцеловали шею
и стали спускаться все ниже. Я обиженно застонала, он понял мое
желание, его язык снова вернулся к моему уху, зубы стали нежно
покусывать мочку, волна наслаждения подхватила меня. Мое тело
выгнулось, резким движением руки я
опустился на меня всей тяжестью своего сильного тела. Широкие
мужские плечи опустились на меня и с силой вдавили меня в
диван. Во мне поднялась и захлестнула меня волна уже давно
забытого кошмара. Меня охватил ужас, я забилась и закричала в
сильных мужских руках, пытаясь освободиться. Я задыхалась от
страха. В одно мгновение Максим скатился с меня, вспыхнул свет.
Забившись в угол дивана, я судорожно прижимала к себе простыню.
ко мне руку. Увидев протянутую ко мне руку, я вздрогнула, как
от удара.
чувство. Ужас отступил, я узнала Максима, и на место испугу
пришли судорожные рыдания, Максим осторожно погладил меня по
голове, словно боялся испугать ненароком, мне стало так стыдно,
и безудержным потоком хлынули слезы.
иди.
по комнате, тихонько что-то напевая.
надо плакать.
взял и поставил на пол передо мной. Из-за спины Максима мне не
было видно, что он делает, и я невольно вытянула шею заглядывая
ему через плечо.
На, смотри!
полу передо мной стояла маленькая каменная горка с большим
каменным шаром наверху. Шар по размеру был чуть меньше
теннисного мяча. Максим нажал какую-то кнопку, и вся каменная
горка засветилась изнутри теплым желтоваторозовым светом,
откуда-то сверху горы полилась вода -- и каменный
красновато-желтый шар, ставший прозрачным в электрических
лучах, засверкал и начал вращаться в струях воды. Я замерла,
завороженная необыкновенным зрелищем, сверху горы, где в
небольшом углублении вращался в воде камень, каскадом падала
вода, орошая россыпь крупных овальной формы сердоликов,
лежавших у ее основания. Сама гора как бы светилась изнутри,
подсветка давала возможность рассмотреть необычайную красоту
полупрозрачных камней, ставших еще более красивыми в струях
стекавшей воды.
увиденной красотой.
собирался подарить, да случая не представлялось.
разобью.
случилось.
в одеяло и стал укачивать, как маленького ребенка.
мной и не думай ни о чем. Тебе станет легче, если ты
расскажешь.
безнадежны.
расскажу тебе.
болью.
человеку? Хотя какой он чужой? Тем более не хочется, чтобы
знакомый мне человек презирал меня. Но искушение было очень
велико. Может быть меня, действительно, не будут мучить
воспоминания? Я столько времени загоняла их вглубь моей памяти,
что порой почти не вспоминаю прошлое, оно приходит ко мне
только во сне.
или подумала. Рука Максима гладила меня по голове, перебирая
спутанные пряди волос. Я сидела, прислонившись щекой к его
груди, и слышала, как сильно ровно бьется его сердце.
Вспоминать это совсем не страшно. Говори.
меня. Он взял меня за руку, осторожно разжал мои пальцы,
погладил ладонь и крепко обхватил. Мои тревоги и страхи ушли
прочь, мне стало легко и свободно, словно через его руку
перелилась в мое тело та необходимая мне сила и решительность.
успешной сдачи последнего экзамена, был закончен второй курс. Я
была счастлива и беззаботна. Дома никого не было, мама и бабка
уехали на рынок за продуктами. Найдя в холодильнике еду, стала
разогревать себе обед. Хлопнула входная дверь, я выглянула из
кухни, но это была не мама, с которой мне так хотелось
поделиться свей радостью. Это был пьяный отец, в то время он
уже пил постоянно, и не было и дня, чтобы он не приходил домой
пьяным. Он был мне противен, и я старалась поменьше с ним
общаться. Меня раздражала мамина терпимость к его постоянному
пьянству. Когда он был пьян, то выглядел счастливым и
довольным, а когда не добирал нужную дозу, то винил судьбу и
все жаловался, что его никто не понимает. Его пьяные
разглагольствования вызывали у меня отвращение, я уже почти не
вспоминала те времена, когда он был хорошим, просто хорошим
трезвым отцом. Я не понимала мамину жалость и всепрощение. Мне
сразу вспоминался жуткий стыд, который я испытала, когда вела
домой спотыкающегося отца. Я встретила его во дворе, где я
играла с подружками в классики. Он подошел к нам, очень весело
поговорил с нами, а потом попытался попрыгать, как и мы, но
повалился на землю и упал, глупо улыбаясь. Все кругом
засмеялись над ним, а мне было до слез обидно за моего папочку.
Я попыталась поднять его своими слабыми ручонками, но мне не
удавалось даже приподнять его. Какой-то посторонний мужчина
поднял его на ноги, прислонил к забору, обругал незнакомыми мне
словами и заспешил на подошедший автобус. Отца качало из
стороны в сторону. "Папочка, папочка, только не падай, ты
держись за меня", -- просила я его. Он почти повис на мне, но я
сумела довести его до дома. "Папочка заболел, бабушка", --
Каргалов Вадим
Конюшевский Владислав
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Куликов Роман
Апраксина Татьяна