предложения Бенкендорфа о деловом сотрудничестве с тайной полицией. С
парохода, идущего до Кронштадта, он вместе с уезжающими пересел на корабль,
уходящий в Европу, и захотел спрятаться в каюте. Думается, выражение "устоял
против этого страстного желания" -- не совсем точное. Маркиз де Кюстин,
приезжавший в Петербург тем же путем десять лет спустя, рассказывает, как
рыскали по судну полицейские ищейки, шмонали чемоданы, а самого его
подвергали допросу. Риск быть обнаруженным под койкой или в шкафу был
достаточно велик, а Пушкин весьма благоразумен, чтобы так рисковать. Эпизод
больше говорит о душевном состоянии Пушкина, чем о его намерениях.
представляющееся нам одним из самых трагических во всей его лирике. "Змеи
сердечной угрызенья" съедают поэта по ночам. Ум его подавлен тоской.
рукописи, традиционно печатается в приложениях к собраниям сочинений, хотя
по всей логике могла бы быть соединена с первой. Во второй части слышится
жгучая обида:
друзья всегда оставались опорной точкой души Пушкина. Раньше, в
Михайловском, он очень сердился, обижался, но говорил о непонимании. Нынче
отношение друзей к нему видится Пушкину предательством. Причем, как он
считает теперь, друзья предавали его и раньше. До боли знакомая ситуация:
Пушкин превращается в Чацкого.
объяснимо. Два призрака, два ангела стерегут поэта и мстят ему.
"домашний" характер, написаны они по конкретным случаям, обращены к
конкретным людям. В других, принадлежащих чистой поэзии, он, преодолевая
житейские невзгоды, достигает истинной и высокой трагедийности. Темы
меняются, но круг их чаще всего вполне определенный: покойники, утопленники,
вороны, яд и тупая толпа. Душевное состояние Пушкина и в самом деле не из
лучших. "Шурин Александр заглядывает к нам,-- пишет своей матери Николай
Павлищев, зять Пушкина, 1 июня 1828 года,-- но или сидит букою, или на жизнь
жалуется; Петербург проклинает, хочет то за границу, то к брату на Кавказ".
играет в карты и чаще всего проигрывает. "Жалко бывало смотреть на этого
необыкновенного человека, распаленного грубою и глупою страстью!" --
вспоминает критик и журналист Ксенофонт Полевой. Возможно, вино и азарт
помогают ему забыть неприятности, отвлечься, обрести цель на несколько
часов, взбодриться.
сил. На деле, как отмечает тот же Полевой, "после бурных годов первой
молодости и тяжких болезней, он казался по наружности истощенным и увядшим;
резкие морщины виднелись на его лице; но он все еще хотел казаться юношею".
Он ухаживает за Анной Олениной, дочерью президента Императорской Академии
художеств, и, по свидетельству Вяземского, делает вид, что влюблен. Похоже,
причину этого сватовства Пушкин сам выразил в одном слове, сказав в письме
Вяземскому, что он "бесприютен",-- намек на имение Олениных Приютино. Игры с
Олениной будут продолжаться до осени, в том числе в стихах, но потенциальная
невеста считала его вертопрахом, а отец ее недавно подписался под
документом, устанавливающим над Пушкиным секретный надзор.
всем. Он и сам распространялся о своих загулах весьма хвастливо. С писателем
Борисом Федоровым они гуляли в Летнем саду и обсуждали дела семейные. "У
меня детей нет, а все выблядки",-- сказал великий поэт". С какой стороны ни
подступись, высказывание это даже и в наш теряющий традиционные моральные
ориентации век режет ухо. Возможно, Пушкин имел в виду, что ничто его не
привязывает, семьи и дома нет. Впрочем, и это тяготило его еще больше: он
утратил смысл жизни.
этого в Царском Селе отъезжавший Вяземский предложил собраться на прощальный
пикник. Предложение было принято, и так получилось, что друзья собрались
накануне пушкинского дня рождения. Это стало у них ритуалом: совершать
очередную поездку на пироскафе в Кронштадт. Вяземский после писал жене, что
туда поехали при хорошей погоде, а обратно -- ветер и дождь, поднялась
паника. Оленин-сын (брат потенциальной невесты Пушкина) выпил портера и
водки на 21 рубль. Видимо, и остальные пили много. "На корабле у меня опять
закипел демон, мятежный и волнующий,-- писал Вяземский,-- но я от него скоро
отмолился... Пушкин дуется, хмурится, как погода, как любовь".
Пушкина), по меньшей мере, трое были так или иначе связаны с конкретными
заграничными планами Пушкина: Грибоедов, Киселев и Шиллинг. Все трое служили
в Министерстве иностранных дел, все трое собирались за границу. О Шиллинге
речь пойдет позже. А здесь упомянем вскользь договоренность Пушкина с
Грибоедовым, который в то время напел Михаилу Глинке грузинскую мелодию, и
композитор написал романс на слова Пушкина. Песни Грузии напоминают поэту
и у Пушкина так много связано воспоминаний:
черновика. Географическая привязка исчезла. Таким образом, в стихотворении
"Не пой, красавица, при мне" поэт вспоминает не Кавказ, а другую жизнь,
другой призрак, "черты далекой, бедной девы".
Языковым учился в Дерптском университете и теперь стал служить в
Министерстве иностранных дел. 14 июня Николай Киселев отъезжал по службе в
Вену с заездом в Карлсбад. Воспоминания вернули мысли Пушкина к планам
побега из Михайловского. В этот день он написал два стихотворения. В
рифмованном послании к Языкову поэт говорит:
И даже не к Языкову, а к своему приятелю Вульфу и доктору Мойеру с вполне
конкретной целью. Но еще интереснее дальнейшие строки, частично уже
процитированные нами в эпиграфе:
границу раньше, то есть из Михайловского. Но ведь тогда они еще не были
знакомы. А главное, речь идет о том, чтобы оставить не Псков и Михайловское,
а невские берега, то есть Петербург как символ всей России. Стало быть,
Киселев был несомненно в курсе плана Пушкина уехать. Когда Языков их
познакомил в Петербурге, Киселев предложил поэту ехать с ним в Западную
Европу весной 1828 года. Пушкин недвусмысленно говорит, что он был готов
отбыть за границу с веселою душою. Дальнейшие строки подтверждают это:
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Перумов Ник
Доценко Виктор
Афанасьев Роман