Исторические факты свидетельствуют об ином.
русским послом в Англии. Он отличился в бою с турками в Бессарабии, а умер в
Лондоне. Дочь Семена Воронцова была замужем за лордом Пемброком. Сын
управлял землей, отвоеванной отцом, но и сам был человеком недюжинной
отваги. Кутузов называл его храбрецом. На Кавказе он вынес из-под огня
раненого товарища, под Бородином сам был ранен. Триста раненых солдат он
разместил у себя в имении, чтобы вылечить их. Воронцов-младший запретил
телесные наказания солдатам и не раз конфликтовал с Александром I.
своем дальнем родственнике в повести "Хаджи-Мурат": "Воронцов, Михаил
Семенович, воспитанный в Англии, сын русского посла, был среди русских
высших чиновников человек редкого в то время европейского образования,
честолюбивый, мягкий и ласковый в обращении с низшими и тонкий придворный в
отношениях с высшими". При этом комментаторы советского издания
А.И.Сергеенко и В.С.Мишин поправляют Толстого в примечаниях, говоря, что
Воронцов был "жестокий и хитрый царедворец".
древних литератур и книг эпохи Возрождения, Воронцов привил Пушкину интерес
к истории, к архивным документам. Ничто не предвещало ссоры, ибо еще перед
Новым годом Пушкин собирался с Воронцовыми в Крым на весенние каникулы. Что
же изменило отношение губернатора к подчиненному?
зрения придерживался С.Т.Аксаков. Чем занимался рядовой служащий 10-го
класса Пушкин в канцелярии Воронцова, безусловно, серьезного
государственного деятеля, точно неизвестно. Ни единой бумаги, им
подготовленной на работе, не найдено, да и много ли их было? Жалование
исправно шло, но размером его Пушкин был недоволен и возмущался вслух.
Уделять много внимания молодому поэту Воронцов не мог, но продолжал
оставаться к нему терпимым, и этого, казалось, достаточно для
сосуществования.
управленческий аппарат, поднимал культуру, и, как пишет одесский автор,
покровительствовал евреям и иностранцам. Воронцов сделал Одессу богатым
международным портом. Свое жалованье губернатор отдавал нуждающимся
подчиненным. Пушкин в их число не входил. Пушкина нельзя было назвать
бездельником на службе только потому, что там он не появлялся вообще. И все
же можно ли считать, что именно это было причиной охлаждения к нему
Воронцова? Скорей всего, отношение Пушкина к службе было третьестепенной
деталью на фоне других, более важных.
канцелярии губернатора сочинял не один Пушкин, в Пушкине губернатору прочили
талантливого писателя, и он отнесся к рекомендациям со всей серьезностью. В
первом номере журнала, издаваемого Фаддеем Булгариным, появилось весьма
доброжелательное напутствие: "Гений Пушкина обещает много для России; мы бы
желали, чтоб он своими гармоническими стихами прославил какой-нибудь
отечественный подвиг. Это дань, которую должны платить дарования общей
матери, отечеству". Пушкина откровенно призывали заняться пропагандой, и он,
с его настроениями, мог только посмеяться в ответ. "У нас еще нет ни
словесности, ни книг,-- записывает он в черновике в это время,-- все наши
знания, все наши понятия с младенчества почерпнули мы в книгах иностранных,
мы привыкли мыслить на чужом языке...".
прославления империи, царя или своей персоны он Пушкина не связывал -- для
этого он был достаточно умен. Он не хуже Пушкина понимал, сколь отстала
русская культура от Запада, сам вносил посильный вклад в ее прогресс и
вправе был рассчитывать на серьезное отношение талантливого писателя к этому
важному предмету. Он ждал от поэта той самой просветительской деятельности,
к которой Пушкин, вообще говоря, питал интерес и важность которой хорошо
понимал. Не корысти ради ожидал Воронцов вклада, будь то в поэзии, истории,
журналистике или любой другой области. А Пушкин выглядел гулякой, играл в
карты и предавался прекрасному ничегонеделанию. Сочинения поэта, которые
Воронцову удавалось прочитать, были, по мнению графа, вторичными,
подражанием Байрону, которого Воронцов знал лучше Пушкина, причем в
оригиналах, а не во французских переводах.
иерархии государства стоит выше чиновника, но в то время над этим могли
только смеяться. Однако, применительно к данной ситуации, Пушкина ставили на
место по его собственной, Пушкина, вине.
знакомый.-- Какое-то бретерство, suffisance и желание уколоть, осмеять
других". Suffisance у французов -- означает тщеславие, самодовольство. Это
ощущали многие, с кем он общался.
если бы он не занимался ничем ни в канцелярии, ни в литературе. Но этого ему
было мало. Он перессорил чиновников Воронцова, за глаза оскорблял хозяина и
его гостей. Он демонстрировал свое презрение к отдельным людям, с которыми
был в одном кругу и которые не сделали ему ничего дурного. Вдобавок в Одессе
Пушкин попал под влияние Александра Раевского, адъютанта Воронцова. Эгоист,
циник, умный и хитрый демон, Раевский еще более распалял Пушкина из своих,
корыстных соображений.
"Здесь слишком много народа и особенно людей, которые льстят его самолюбию,
поощряя его гнусностями, причиняющими ему много зла. Летом будет еще
многолюднее, и Пушкин, вместо того, чтобы учиться и работать, еще более
собьется с пути". Речь, как видим, идет не столько о дурном влиянии Пушкина
и одесского общества друг на друга, сколько об их несовместимости. Пушкин и
сам чувствовал это. Впрочем, с одним человеком в Одессе совместимость
Пушкина, наоборот, увеличивалась. Это была супруга графа Воронцова Елизавета
Ксаверьевна.
вышла замуж за командующего русским экспедиционным корпусом во Франции
генерала Воронцова. Это очаровательное существо было старше Пушкина на семь
лет, но, по мнению современников, она была молода душою и хороша
наружностью. Неудивительно, что другие пушкинские увлечения в значительной
мере ослабевают, а Воронцова становится центром его временной вселенной. Она
этим центром в Одессе действительно была. При посещениях пышного двора
генерал-губернатора дамам полагалось целовать руку его жене -- удивительное
сочетание англоманства с азиатчиной.
литературы состоит из трех десятков источников. Много сказано и о том, что
Александр Раевский, дальний ее родственник, также в нее влюбленный и столь
же успешно добившийся взаимности, настраивал графа против Пушкина, будучи с
обоими в прекрасных дружеских отношениях.
вскоре Воронцова родила, и, судя по мнению нескольких биографов Пушкина, оба
успешных любовника полагали ребенка своим. Поэтому считать ревность
Воронцова основной причиной их ссоры принято давно. Так полагал и сам
Пушкин, а позже Герцен и Огарев. Так, в сущности, считал и Вигель: "Он
(Воронцов.-- Ю.Д.) не унизился до ревности, но ему казалось обидным, что
ссыльный канцелярский чиновник дерзает подымать глаза на ту, которая носит
его имя".
оставались, но личные прекратились. Пушкин был злопамятен и мстителен, обид
не забывал, не прощал и всеми своими поступками только ухудшал ситуацию.
утверждает, что Пушкин, хотя и был увлечен Воронцовой, в альянсе ее с
Александром Раевским играл роль прикрытия. Поэт не замечал зигзагов двойной
игры, в которой он был пешкой. Но позже наступило прозрение.
поклонниками своей жены путем политических доносов. Он донес и на Пушкина, а
потом отправил в ссылку, в Полтаву, Александра Раевского.
автоматически выполнял все административные распоряжения, поступающие
сверху, и, плюс к тому, был озабочен поддержанием порядка во вверенной ему
губернии. За Пушкиным наблюдали больше, чем за другими, и Воронцов это знал.
Европы в одесских салонах разговоры тоже были относительно свободными, и
Воронцов не был ретроградом. Крамольные высказывания и даже политические
сочинения Пушкина его мало волновали. Позже выяснилось, что английский купец
Томсон снабжал декабристов в Одессе либеральными газетами и брошюрами.
Пушкин знал Томсона, и не может быть, чтобы "контрабандная" литература не
поступала также и к нему. Но такую литературу Пушкин мог просто брать в
библиотеке Воронцова: никто его в чтении не ограничивал.
причастным к делам декабристов и именно за это начали его преследовать в
Одессе. Советские исследователи отмечали, что "речь должна идти об идейных
вещах", что в Пушкине видели "активного участника" политического движения,
что он был "политически опасен". То же можно сказать и о
рискованных прогнозах такого типа: если бы Пушкин остался в Одессе, он бы
пошел на эшафот с лидерами декабристов. Такие утверждения не
кажутся убедительными. Полагать, что Воронцов боялся политического влияния
Пушкина на одесситов, несколько наивно.
компоненты: и неудовлетворение нерадивостью Пушкина-чиновника, и
разочарование в его бессистемном, с точки зрения Воронцова, таланте, и
раздражение его характером, и ревность, и неприятие пушкинской политической
невоздержанности. Однако, думается, все это Воронцов великодушно сносил
раньше и терпел бы еще. Чтобы довести сдержанного, воспитанного в английской
манере человека до возмущения, вынудить его отправить жалобу, прося избавить