династию. Я строю семью и дом для этой семьи, и они будут жить, если не
вечно, то уж, во всяком случае, несколько столетий. И мне радостно
строить этот дом и знать, что по этому полу будут ходить мои потомки, и
что дети, чьи прадеды еще не зачаты, родятся когда - нибудь в этом
доме. Я заложу здесь начало семейной традиции.
вторил его словам.
уважение. Ему захотелось как-то выразить его. Если бы он не был
американцем, он бы, наверно, приложил два пальца к шляпе. У этого
человека было двое взрослых сыновей, которые рубили лес в трехстах
милях от этих мест, а его дочь вышла замуж и уехала в Неваду. Семья его
распалась, фактически не начав существовать.
построил его по образцу изящных загородных домов Новой Англии, но,
отдавая дань теплому климату Райских Пастбищ, окружил все здание
широкой верандой. Крышу покрыли дранкой, но лишь на время: как только
заказ Ричарда был получен в Бостоне и пароход вернулся в Калифорнию,
дранку содрали и покрыли дом шифером, как на Востоке.
касается местных жителей, шиферная крыша стала в их глазах главной
достопримечательностью Райских Пастбищ. Она больше, чем что-либо
другое, сделала Ричарда первым гражданином долины. Этот человек был
тверд в своих намерениях, и вот он выстроил себе дом. Он не собирался
бежать куда-то на золотые прииски, Э... да о чем тут говорить, когда он
покрыл дом шифером. К тому же он был образованным человеком, он учился
в Гарварде. У него были деньги и убежденность, и он построил в долине
огромный, роскошный дом. Он станет здесь настоящим хозяином. Он был
основателем, патриархом семьи, и он покрыл свой дом шифером. Из-за
шиферной крыши здешние жители стали больше ценить Райские Пастбища и
гордиться ими. Если бы Ричарду захотелось стать местным заправилой, он
не смог бы придумать более ловкого хода, чем покрыть свой дом шифером.
Под дождем крыша становилась темной и блестела, а на солнце сверкала,
как стальное зеркало.
и готовить землю к посеву. На склоне холма, за домом щипала траву
небольшая отара овец. Ричард знал, что он сделал все, абсолютно все.
Теперь ему нужно было жениться. Получив письмо от дальнего
родственника, который сообщал, что приехал в Сан-Франциско с женой и
дочкой и хочет с ним повидаться, Ричард понял, что искать уже не нужно.
Еще до отъезда в Сан-Франциско он знал, что женится на этой дочке. Это
было верное дело. Женившись на ней, можно было не опасаться, что дети
унаследуют дурную кровь.
первой встречи. Алисия рада была избавиться от господства матери и
основать свою собственную империю. Дом Ричарда был построен словно для
нее. Она не пробыла в нем и суток, а уже покрыла полки в кладовой
резными бумажными салфеточками. Ричард вспомнил, что видел точно такие
же в кладовой у своей матери. Алисия вела дом уютно, по старинке, по
раз и навсегда заведенному распорядку: в понедельник - стирка, во
вторник - глаженье и все остальное; ковры выбивали дважды в год;
варенье, соленье, томаты сохранялись на полках погреба от осени до
осени. Ферма процветала, плодились овцы и коровы, а в саду высаживались
многолетние цветы - лютики, турецкая и красная гвоздика, мальвы. А
кроме того, Алисия ждала ребенка.
Верхушки каминных труб уже закоптились. Камин в гостиной дымил не
больше, чем нужно для того, чтобы наполнить дом восхитительным
смолистым запахом. Большая пенковая трубка, которая была белой, как
мел, когда тесть подарил ее Ричарду, приобретала сочный желтовато -
кремовый оттенок.
больной. Он заботливо укутывал ей ноги, когда она сидела вечерами у
камина; больше всего на свете он боялся, как бы чего-нибудь не
случилось с ребенком. У них зашел разговор о картине, на которую ей
нужно смотреть, чтобы их первенец родился красивым, и Ричард сделал ей
сюрприз: заказал в Сан-Франциско маленькую бронзовую копию
микеланджеловского Давида. Его нагота заставила Алисию зардеться, но
вскоре она страстно привязалась к статуэтке. Ложась спать, она ставила
ее на ночной столик. Днем, возясь по хозяйству, переносила ее за собой
из комнаты в комнату, по вечерам статуэтка стояла в гостиной на камине.
Часто, когда Алисия вглядывалась в стройную, мускулистую фигурку, на ее
лице то вспыхивала, то угасала слабая улыбка, знающая и пытливая. Она
не сомневалась, что ее ребенок будет похож на Давида.
любила, когда он гладил ей ладонь, его прикосновение было твердым и не
щекотало. Он негромко с ней разговаривал.
предки и твоя дальняя родня прожили сто тридцать лет в одном доме. И
кровь родившихся там, у того очага, смешалась с доброй, чистой кровью
жителей Новой Англии. Отец как - то рассказал мне, что в нашем доме
родилось семьдесят три ребенка. Наша семья все росла и росла, и вдруг
все оборвалось. У моего деда был только один ребенок - мой отец. Я тоже
был единственным. Отцу это омрачило всю жизнь. Он умер всего
шестидесяти лет, Алисия, и, кроме меня, у него не было детей. А когда
мне исполнилось двадцать пять, и я, по сути дела, еще и жить-то не
начал, наш старый дом сгорел. Не знаю, отчего он загорелся.
был маленький, слабый зверек. Тлеющий уголь выпал из камина и покатился
по кирпичам. Ричард забросил его назад и снова взял Алисию за руку. Она
слабо улыбалась стоящему на камине Давиду.
самых древних времен, о которых он рассказывал. Позже Алисия научилась
по повороту его головы, по звуку голоса, по выражению лица угадывать,
что он заговорит сейчас о древних временах. Времена Геродота,
Ксенофонта, Фукидида составляли как бы частицу его жизни. На
безграмотном Западе истории, рассказанные Геродотом, звучали так, слов
- но Ричард сам их выдумал. Каждый год он перечитывал "Персидскую
войну", "Пелопоннесские войны", "Десять тысяч". Он чуть крепче сжал
руку Алисии.
поток бедствий и жители начинали думать, что он проклят или хуже того,
что один из богов на него разгневался, они погружали все свое движимое
имущество на корабли и уплывали, чтобы где-нибудь в другом месте
основать новый город. А старый оставался пустым и был открыт для
всякого, кто пожелает прийти туда.
хочется подержать ее в руках.
оставалось лишь двое детей. Я погрузил свое имущество на пароход и
отплыл на Запад, чтобы зало жить новый дом. Ты ведь знаешь, дом,
которого я ли шился, строился сто тридцать лет. Я не мог вернуть его к
жизни. А жить в новом доме на старой земле м.не было бы больно. Когда я
увидел эту долину, я понял, что нашел место для нового гнезда. И вот
уже появляется новое поколение. Я очень счастлив, Алисия.
сумела сделать его счастливым.
когда я пришел в долину. Я вопросил богов, не ошибаюсь ли я, и они мне
ответили. Правда, хорошо, Алисия? Хочешь, я расскажу тебе о
предзнаменованиях и о том, как я первый раз переночевал здесь, на
холме?
пойти отдохнуть.
и Алисия крепко опиралась на его руку.
непостижимое. Новая душа, первый абориген нового племени.
в гостиную. Дом был полон детей, он слышал их. Их ножки топали вверх и
вниз по лестнице, они разгребали золу в камине. Он слышал, как они
негромко перекликаются на террасе. Перед тем как пойти спать, он
положил на верхнюю полку три толстые книги.
измученная, лежала в кровати, Ричард принес маленького и положил его с
ней рядом.
знала, конечно. И мы, конечно, назовем его Давидом.
камина. Он угрюмо насупил лоб и все вертел и вертел на среднем пальце
масонское кольцо. Ричард откупорил бутылку бренди и налил две стопки.
Самойлова Елена
Прозоров Александр
Бажанов Олег
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Курылев Олег