человек, и это заставляет меня отнестись к вам снисходительно. Но не мо-
гу скрыть, что тяжелые обвинения тяготеют над вами. Вы водитесь с убий-
цами и разбойниками; есть совершенно очевидные доказательства, что вы
нарушали общественный порядок; вас подозревают в разбойничьем захвате
судна: вас нашли в доме вашего врага, где вы прятались, переодевшись в
чужое обличье; в тот же вечер был убит человек...
том, в чем виноват. Я, убил этого Пройдоху, а в доказательство, - сказал
он, роясь за пазухой, - вот письмо, которое я вынул из его сумки.
знал, как на него ответить, - сказал Дик. - Но ответив однажды, я отвечу
так же и во второй раз. Милорд, я за Йорков.
письмо мне?
Дик.
одобряю ваши слова. В вас больше юношеского задора, чем злостного умыс-
ла. И если бы сэр Дэниэл не был могущественным сторонником нашей партии,
я защищал бы вас. Я навел справки и получил доказательства, что с вами
поступили жестоко, и это извиняет вас. Но, сэр, я прежде всего вождь
партии королевы; и, хотя я по натуре, как мне кажется, человек справед-
ливый и даже склонный к излишнему милосердию, сейчас я должен действо-
вать в интересах партии, чтобы удержать у нас сэра Дэниэла.
предостеречь вас. Неужели вы рассчитываете на верность сэра Дэниэла?
По-моему, он слишком часто переходил из партии в партию.
сил граф. - Но вы несправедливы к тэнстоллскому рыцарю. Он верен нам,
ланкастерцам, насколько верность вообще свойственна теперешнему неверно-
му поколению. Он не изменил нам даже во время наших недавних неудач.
колько перемените свое мнение о нем.
его невольно схватилась за кинжал.
ваше собственное поместье.
отныне за вас молиться. Вы указали мне лисью нору. Приказывайте же мне,
мастер Шелтон! Я не замедлю отблагодарить вас и - йоркист вы или ланкас-
терец, честный человек или вор - начну с того, что возвращу вам свободу.
Идите, во имя пресвятой девы! Но не сетуйте на меня за то, что я задержу
и повешу вашего приятеля Лоулесса. Преступление совершено публично, и
наказание тоже должно быть публичным.
Он уже давно созрел для виселицы. Если его не повесят завтра, он будет
повешен днем позже. Так отчего же не повесить его завтра?
жесток и неблагодарен, если бы не вступился за него.
ненадежный путь для преуспеяния на этом свете. Но для того, чтобы отде-
латься от вашей назойливости, я еще раз угожу вам. Уходите вместе, но
идите осторожно и поскорей выбирайтесь из Шорби. Ибо этот сэр Дэниэл -
да накажут его святые! - алчет вашей крови.
надеюсь в самом ближайшем времени хотя бы частично отплатить вам услу-
гой, - ответил Дик и вышел из комнаты.
нули из дома, где стоял лорд Райзингэм со своим гарнизоном.
Опасность была чрезвычайно велика. Если кто-нибудь из челяди сэра Дэниэ-
ла увидит их и поднимет тревогу, сбежится стража, и они будут убиты. К
тому же для них было одинаково опасно оставаться в Шорби, этом городе,
кишащем врагами, и пытаться уйти открытым полем, где они рисковали натк-
нуться на стражу.
огромный хлебный амбар, двери которого были распахнуты настежь.
к амбару и спрятались в соломе. Дневной свет скоро угас, и луна озарила
серебряным сиянием мерзлый снег. Теперь наконец можно незаметно доб-
раться до "Козла и волынки" и снять эти ставшие уже опасными рясы. Из
благоразумия они пошли в обход города, окраинами, минуя рыночную пло-
щадь, где их могли опознать и убить.
темным и в этот поздний час - безлюдным берегом, покуда не достигли га-
вани. При ясном лунном свете они видели, что многие корабли подняли яко-
ря и, воспользовавшись спокойным морем, ушли. Береговые кабаки (ярко
озаренные, несмотря на то, что закон запрещал зажигать по ночам огни)
пустовали; не гремели в них хоровые песни моряков.
бегом, двигались по глубокому снегу, пробираясь сквозь лабиринты хлама,
выброшенного морем на берег. Они уже почти миновали гавань, как вдруг
дверь одного кабака распахнулась и ослепительный поток света ярко озарил
их бегущие фигуры.
Все трое пошатывались - видимо, они пьянствовали весь день. Они стояли,
раскачиваясь в лунном свете, и, казалось, не знали, что им делать
дальше. Самый высокий из них громко жаловался на судьбу.
Дартмутского порта, вызолоченное изображение святой девы, тринадцать
фунтов добрых золотых монет...
немало, кум Арблестер. В день святого Мартина у меня украли пять шиллин-
гов и кожаную сумку, которая стоила девять пенсов.
не подумал о бедном шкипере, который разорился, лишившись "Доброй Надеж-
ды"; в те времена дворяне беспечно относились к имуществу людей из низ-
ших сословий. Но эта внезапная встреча напомнила Дику, как беззаконно он
завладел судном и как печально окончилось его предприятие. И оба - Дик и
Лоулесс - отвернулись, чтобы Арблестер случайно их не узнал.
Шорби. Он теперь следовал за Арблестером. Понюхав воздух и насторожив
уши, он внезапно бросился вперед, неистово лая на мнимых монахов.
го моряка, дочиста разоренного пиратами? В четверг я еще мог бы напоить
вас обоих; а сегодня суббота, и я должен клянчить на кружку пива! Спро-
сите моего матроса Тома, если вы не верите мне! Семь бочек превосходного
гасконского вина, мой собственный корабль, доставшийся мне по наследству
от отца, изображение святой девы из полированного дерева с позолотой и
тринадцать фунтов золотом и серебром - что вы скажете? Вот как обокрали
человека, который воевал с французами! Да, я дрался с французами. Я на
море перерезал французских глоток больше, чем любой другой дартмутский
моряк. Дайте мне пенни!
лосам. И они стояли беспомощные, словно корабли на якоре, и не знали,
как поступить.
жал он, - это немые. Терпеть не могу неучтивости. Вежливый человек, даже
если он немой, отвечает, когда с ним говорят.
дозрил. Он был трезвее капитана. Внезапно он вышел вперед, грубо схватил
Лоулесса за плечо и, ругаясь, спросил его, из-за какой такой болезни он
держит на привязи свой язык. На это бродяга, решив, что им терять уже
нечего, ответил ему таким ударом, что моряк растянулся на песке. Крикнув
Дику, чтобы он следовал за ним, Лоулесс со всех ног помчался по берегу.
как Арблестер вцепился в него. Том подполз на животе и схватил Дика за
ногу, а третий моряк размахивал кортиком над его головой.
сэра Дэниэла, убедив в своей невиновности лорда Райзингэма, он попал в
руки старого пьяного моряка. Досаднее всего было то, что он и сам
чувствовал себя виновным, чувствовал себя несостоятельным должником это-
го человека, чей корабль он украл и погубил, и поздно проснувшаяся со-
Суворов Виктор
Доценко Виктор
Жюль Верн
Грабб Джеф
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк